Биография эрнест сетон-томпсона. Эрнест Сетон-Томпсон: биография и литературная деятельность Наиболее полный сборник рассказов сетон томпсона
На фото: Э. Томпсон в индейской одежде.
(в редакции)
Эрнест Томпсон Сетон (Ситон)
(переименованный ТОЛЬКО в России в Сетона-Томпсона)
/ Ernest Thompson Seton, 14 августа 1860,Саут-Шилдс, Великобритания - 23 октября 1946, Санта-Фе, Нью-Мексико, США /
Канадский писатель, художник-анималист, естествоиспытатель и общественный деятель британского происхождения. Один из основателей движения скаутов в США. Сетон (вождь «Черный волк») - иллюстратор, натуралист, писатель, рассказчик и лектор, автор бестселлеров о жизни животных, эксперт по языку жестов американских индейцев, сторонник политических, культурных и духовных прав коренного населения Америки, автор труда по теории и практике маскировки.
Любил художник изображать и следы на снегу. Им нарисованы следы медведя, оленя, лисицы, енота, рыси и некоторых других зверей. Не обойден вниманием и след волка. Конечно, он ветре чается чаще других. В письмах к друзьям Томпсон часто вместо подписи рисовал след волка, а иной раз подписывал: «Волк Томпсон». Он был большим другом индейцев. Мало кому известно, что Томпсон имел и индейское имя – Черный Волк. На наш -взгляд, мрачновато, но ведь среди зверей волк у индейцев пользовался особым уважением.
В 1891 году он опубликовал большой том каталог-определитель «Птицы Манитобы», благодаря которому в 1892 году ему удалось получить назначение натуралистом правительства провинции Манитоба. В начале 1890-х годов он совершил несколько поездок в Париж, чтобы продолжить изучение искусства. Первая книга, которая сделала Сетона знаменитым «Дикие животные, которых я знал» была опубликована в 1898.
В 1902 году он организовал «League of Woodcraft Indians» (по-русски примерно: индейцы - знатоки леса), организацию для мальчишек (хотя и не индейских), и написал её устав-руководство на свитке из бересты. По примеру Woodcraft Indians английский полковник лорд Баден-Пауэлл организовал в Англии движение Бойскаутов. Впоследствии на основе League of Woodcraft IndiansСетон Томпсон и Дэниел Бирд (также писатель и иллюстратор) организовали движение Бойскаутов Америки. Интересно, что Сетон был исключен из организации в 1915 году, за критику ее милитаристской направленности, хотя официально, за то, что он не был американским гражданином.
В 1908 году он опубликовал «Жизнь северных животных» в 2 томах, а в 1925–1927 годах 8-томный труд «Жизнь диких зверей». В 1930 году он переехал в Санта-Фе, Нью-Мексико, а в 1931 году он получил американское гражданство. В Санта Фе он прожил всю оставшуюся жизнь.
...........................................
Эрнест не был англичанином по происхождению. Его предки были выходцами из Шотландии. Предания о славном прошлом любовно хранились в семье, как и о охотничьи успехи многих их членов, которые принадлежали к старинному роду, особенно про лорда Сетона, страстного охотника, который убил в том же XVIII веке последнего волка на Британских островах. Много лет спустя, став известным писателем, Сетон восстановил старинную фамилию рода, сохранив на некоторое время двойную фамилию, под которой он и утвердился как писатель в мировой литературе.
Как человек разносторонне одаренный, он рассказал о своей жизни в написанной им на склоне лет книге «Моя жизнь» (1941).
Отец будущего писателя был состоятельным человеком, владельцем около десяти судов, которые перевозили товар во все концы мира. Многочисленная семья - в ней было четырнадцать детей (четверо из них умерли в раннем возрасте) - жила в достатке. Сетон был самым младшим, десятым ребенком. Уже в раннем возрасте он проникся любовью к животным. Хоть бы как горько он плакал, стоило только ему сказать: «Смотри, птичка!» или показать какую-то букашку, чтобы он замолчал. Зимой, как он вспоминал, мать, бывало, окутывая его в одеяло, говорила, чтобы он возомнил себя деревцем. Войдя в этот образ, мальчик, не шелохнувшись, часами просиживал около стены. Также любил слушать сказки, такие, как «Красная Шапочка» и «Волк и семеро козлят», но его симпатии были всегда на стороне волка.
Правдиво описывает писатель эпизод кровавой расправы, в которой он и сам участвовал, над соседскими курами, которые заблудились на их участок. Позже появился и страх и стыд за то, что совершил. Пожалуй, именно после этого события писатель начал задумываться о тяжелых и нередко драматические взаимоотношения между человеком и природой, о необходимости защищать ее от человеческих желаний, которые вредят природе.
В первые годы детства Сетона дела отца ухудшились, и, когда мальчику исполнилось шесть лет, вся семья переехала в поисках счастья в Канаду. Сначала они обосновались в городе Линдсей, в провинции Онтарио, а четыре года назад переехали в Торонто, тогда небольшой городок, окруженный лесами.
Этот переезд в Канаду определил дальнейшую судьбу писателя. Мальчик оказался в совершенно непривычных для него условиях. Ему открылся новый мир лесов, где было много разнообразных животных и птиц.
Юному Эрнесту больше всего запомнилось, как руками родителей и братьев был возведен первый дом, в строительстве которого и он, малыш, тоже принимал участие. Также он запомнил дальнюю дорогу до школы, когда он как-то почти не замерз. Запомнил, как на его глазах брата подстрелили первого оленя, и свои чувства: желание попасть в него, а затем чувство боли при виде животного, которая погибла на глазах.
Все свое свободное время парень всегда проводил в полях, лесах, наблюдая за жизнью животных и птиц. Уже к окончанию школы он знал, что станет натуралистом. Но отец был против, потому что эта профессия не давала возможности заработать много денег. Он считал, что лучше учиться на художника, рисуя своих любимых животных. Поэтому он начал рисовать. Учил его местный мастер. Юноша учится в местной художественной школы, где получает золотую медаль.
Навсегда запомнил он свою первую картину, написанную маслом, – портрет ястреба. На его исполнение мальчик затратил две недели, старательно выписывая все детали. Школьные рисунки Томпсона выгодно отличались от работ сверстников. Уже в юные годы он изображает животных, как правило, с натуры. Его рисунки были интересны, но еще ничем особенно не выделялись.
Проработав после школы два года учеником у молодого преуспевающего художника в Торонто, Эрнест начинает посещать вечерние классы Торонтского колледжа искусств и заканчивает его первым учеником. Продолжать свое художественное образование Сетон едет в Лондон, где в 1880 году поступает в Школу живописи и скульптуры при Королевской академии, попав по конкурсу в число шести стипендиатов из ста претендующих.
Студенческий билет, выгравированный, кстати сказать, на слоновой кости, давал ряд привилегий, в том числе бесплатное посещение зоосада. Там будущий художник, писатель и натуралист проведет немало дней, знакомясь с его обитателями, много рисуя с натуры. К сожалению, через год по состоянию здоровья он будет вынужден покинуть Лондон и вернуться домой.
В середине восьмидесятых годов Томпсон начинает писать рассказы о животных, но только писать. Их еще никто не печатает. Осенью 1890 года он поступает в художественную школу в Париже, посещая вечерние занятия. А днем... Днем, как и в Лондоне, пропадает в зоопарке, рисуя любимых животных. Скольких же из них он изобразил? На этот вопрос пока никто не ответил. Но известно, что в его доме и сегодня хранится папка с тремя тысячами рисунков! Написано и немало картин. Все свои рассказы Сетон иллюстрирует собственными рисунками, во множестве помещая их на полях страниц.
«Волки всегда были любимой темой моих рисунков», – признает писатель. Действительно, к волкам он питал особое пристрастие. Им посвятил четыре самостоятельных больших рассказа: «Лобо» (любимый волк автора), «Виннипегский волк», «Бэдлендский Билли, или Волк-победитель» и «Тито. История луговой волчицы». Каждый из рассказов богато иллюстрирован рисунками и репродукциями картин.
Во время посещения Томпсоном Парижского зоопарка в 1890 году его внимание привлек один из волков – крупный, красивый зверь, с которого он написал картину «Спящий волк». Она была представлена в Большой художественный салон Парижа. Картину приняли.
Однажды, стоя около своей работы в Салоне, автор услышал от случайного посетителя рассказ о том, как в Пиренейских горах у южной границы Франции волки растерзали охотника, жившего в уединенной хижине и занимавшегося охотой именно на волков. Сетон-Томпсон задумывает написать на эту тему картину.
Выполнив ее на полотне размером 1,4x2,1 метра, он называет новую работу «Месть волков», но один из его друзей-французов предложил другое название: «Напрасное ожидание», объяснив, что оно больше соответствует смыслу происшедшей трагедии. Фрагмент полотна вы видите на иллюстрации. Правда, здесь отсутствует вид домика на заднем плане, из трубы которого идет дым, вероятно, в доме кто-то действительно ожидает возвращения неудачливого охотника. На сей раз жюри Салона отклонило картину, отметив, что она «оскорбляет человеческое достоинство», а «автор, видимо, симпатизирует волку».
Позднее Томпсон решил показать картину на Международной выставке в Чикаго. И снова она была отклонена. Но в прессе появилось письмо председателя канадской секции выставки, в котором говорилось: «У нас, к сожалению, достаточно набрано слащавой, маловыразительной мазни, и мне лично хотелось бы видеть смелую, мужественную манеру письма – вот такую, как в картине «Напрасное ожидание». Разразился скандал. В результате полотно заняло одно из центральных мест в экспозиции канадской секции.
В 1895 году Сетон задумал для очередной выставки в Париже еще одну крупную картину о волках. О новом замысле художник писал: «Лес, по свежему пути мчатся русские сани, а позади за ними гонится стая из двенадцати волков». Началась работа: тщательно обдумывалась композиция, был выполнен этюд каждого волка. Художник трудился с вдохновением, и картину свою назвал «Погоня».
Но... снова неудача. Правда, на этот раз жюри Парижского салона, отклонив само полотно, приняло шесть этюдов. Когда позднее картину увидел президент США Теодор Рузвельт, который сам увлекался охотой и знал толк в волках, он воскликнул: «Я еще никогда не видел картины, где бы так прекрасно изображены были волки!» Вскоре по его просьбе Сетон делает копию центральной части картины, позже помещенную в галерею имени Теодора Рузвельта.
А вот портрет знаменитого любимца Сетона, волка Лобо. Написанная маслом голова зверя крайне выразительна и динамична. Посмотрите: вот он умный, сильный герой диких набегов на гурты скота, наводивший ужас на местных фермеров. Потеряв бдительность после смерти своей подруги белой волчицы Бланки и попав в капкан, он смело встречает своих врагов.
Сетоном написано немало и других полотен, отображающих жизнь волков, причем все они иллюстрируют то или иное его литературное произведение. Многие картины репродуцированы в книгах писателя, изданных в разные годы.
В течение долгой жизни Сетон-Томпсон вел дневник. Он составил 50 толстых томов в кожаных переплетах. И во всех – бесчисленное количество рисунков. Карандаши, кисти, краски, чернила сопровождали писателя-художника всюду. Первый сборник его рассказов «Животные, которых я знал» вышел в свет в 1898 году. О животных писали и до Томпсона. Звери и птицы часто являлись героями сказок и басен, но обычно это были персонажи, мыслящие и действующие как люди. Сетон-Томпсон первый, кто писал именно о самих животных, об их действиях, характерах, настроениях. Повествование ведется им не от первого лица. Вы читаете рассказ о животном, а не подсказанные фантазией мысли животного о самом себе.
Рисунки на полях книг... Это герои описываемых событий. Они рассказывают нам о тех или иных происшедших с ними случаях, иногда забавных, иногда печальных. Вот медвежонок Уэб, попавший в капкан, вот отчаянно кричащий другой медвежонок. Он забрался на тонкое дерево, пора слезать, а страшно! Вот быстро бегущий заяц. И по выразительности изображения вы видите, что заяц не просто бежит, а мчится как только может. Вот лежит с перевязанной мордой больной пес. В его прищуренных глазах печаль и тоска, и вы не сомневаетесь: да, пес действительно болен, ему несладко. И таких рисунков сотни!..
................................................
В 1879 году Эрнест едет в Лондон поступать в Королевскую Академию Искусств. Но только в следующем году он был зачислен и получил возможность пройти семилетний курс обучения. Самой большой радостью для него тогда было посещение зоопарка, где он просиживал целыми днями, делая эскизы животных. Но проучился он в академии недолго. Постоянная потребность в деньгах, голодание надорвали его силы, и он вынужден был вернуться домой в 1882 году.
Сетон поселился в Манитобе и вернулся к своему любимому делу - наблюдение за животными. В это время он пишет и публикует много статей о животных, а в 1886 году выходит его первая книга «Млекопитающие Манитобы» после которой вскоре и появился ряд изданий научного характера.
В 1898 году он издал книгу «Мои дикие друзья», которая заставила заговорить о нем как о писателе, который вновь открыл для человека мир животных …
Главные герои Сетона - не только одного, двух, а нескольких десятков книг - животные. Иногда домашние, но в основном дикие, лесные, которых современным людям, как правило, приходилось видеть только в зоопарке, в маленькой и неудобной клетке.
Сетон описывает их жизнь на свободе, где они появляются во всей своей красе, ни в чем не уступая человеку, а преимущественно превосходя ее, со своим особым характером, привычками, со своим неповторимым характером, с единственной в своем роде судьбой, капризные повороты которой захватывают не менее чем интриги приключенческого романа.
В историях, которые рассказывает писатель, есть много необычного. Его герои - виннипегский волк, пес Бинго, который спас хозяина от верной гибели; мудрый вожак стаи волков Лобо, который легко разгадывает все уловки охотников, и его подруга Бланка; койот Тито; кролик Джек и многие другие одаренные будто чрезвычайными качествами, однако сами рассказы поражают прежде всего своей реалистичностью. Это «непридуманные истории». Писатель говорит лишь о том, что видел, в чем сам принимал участие. Но и видение, и его участие - особые. Окружающий мир он видел глазами натуралиста не просто залюбленого в природу, не растроганного человека, тщательно изучает ее во всех проявлениях, которая пытается постичь ее тайны, подходит к ней с научной объективностью.
Сетон тщательно изучил привычки самых разнообразных животных и птиц. Когда он писал о животных, читатели были поражены наблюдательностью автора. Обо всем Томпсон писал так, будто сам был когда-вороном, лисой, медведем. В деталях знал быт животных, знал, как они выводят свое потомство, как находят пищу, и к каким хитростям прибегают, чтобы обмануть своих врагов. И это неслучайно, ведь он был ученым и десятки лет провел, наблюдая за многими животными канадских лесов. Все увиденное он заносил в свой дневник натуралиста, которым пользовался, когда начинал писать свои произведения, где «олюднював» своих животных. К тому же писатель прекрасно рисовал. Как правило, он сам иллюстрировал свои книги и оставил тысячи картинок с натуры.
Но животные были не единственным увлечением Сетона. Другой его страстью были индейцы, их быт, их «лесная наука»: Писатель глубоко восхищался тем, как индейцы, чья жизнь проходила в лесах, среди дикой природы, умели читать ее, как открытую книгу, проникая во все ее тайны. Изучению их жизни он посвятил много лет.
Это все нашло отражение в книгах Томпсона Сетона, которые были не менее известны, чем его рассказы о животных.
Из книги "Сказы лесной страны".
/ пер. А.В. Ващенко /
Глобальные проблемы современности в конце концов оборачиваются экологическими. Отношение к ним все больше выявляет неспособность человека - именно человека цивилизованного - к выживанию. Отзываясь на это, современная литература резко усиливает внимание к экологической тематике - возникает «экологическая проза», продолжается натурфилософская, расцветает массовидно-мистическая и т. д.
В свете современности интересно и поучительно обернуться назад, к опыту начала XX века. Особое звучание при этом обретают имена писателей, индейских и белых, связавших жизнь с природой, животными и, как это часто бывает, с родственной им темой аборигенной. Этот подход вывел их тогда к конфликтности природы и традиционной культуры, с одной стороны, и цивилизации - с другой. Джек Лондон, Серая Сова, Чарльз Роберте, Охиджеза и ряд других, каждый по-своему отразили эту тенденцию времени. На русской почве можно поставить с ними в ряд Богораз-Тана, Пришвина, Арсеньева, Федорова. Однако на их фоне особняком все же стоит наследие Эрнеста Томпсона Сетона, которое обращается к нам сегодня новой стороной.
Писатель-ученый, естествоиспытатель, художник, жаждавший откровений дикого края, пришел к натурфилософии, а затем - к мистико-философскому учению о роли природы в жизни человека. Написав ряд научных трудов, посвященных описанию птиц Канады, затем сделав себе имя на рассказах о «животных-героях», Томпсон-Сетон на исходе дней пришел к выводу об исчерпанности западной (и всякой другой) цивилизации и к необходимости учиться у природы и аборигенной Северной Америки. К тому времени он провел среди индейцев немало времени, получив уважительное прозвище «вождя».
Концепция мира и природы, к которой пришел со временем писатель, заставила его создать на территории собственного поместья в Нью-Мексико особую школу под названием «Лига Лесовиков»’ (Woodcraft League) для обучения взрослых и детей жизни на природе и основам ее мудрости. Это должен был быть своего рода национальный и международный «институт» природоведения и жизни на природе. На заповедной территории расположились индейское святилище-кива, освящённое индейскими старейшинами, а сам писатель и его жена Джулия Сетон оказались единственными из белых людей, кому было разрешено спуститься в индейское святилище. Там же было задумано и поставлено помещение для «светских» собраний. Стены в этом «Доме совета» расписал яркими фресками Джек Хокеа, известный в ту пору художник-кайова. Все это, в том числе и основной дом, где и посейчас хранится библиотека писателя, рисунки и архивы, в том числе и почетный диплом, пожалованный Томпсону Александром III, ждут своих исследователей. Обидно однако, что поместье ныне приходит в негодность: крыша основного дома протекает, перекрытия дома советов обрушились, и фрески Хокеа, вероятно, не спасти от действия стихий.
Будущих членов Лиги нужно было на чем-то воспитывать. И тогда писатель скомпоновал свои произведения в виде пособий для новообращенных. В их число вошли «Рольф в лесах» («Rolf in the Woods», 1911), «Дикие звери у себя дома» («Wild Animals at Home», 1913), «Истории лесного края» («Woodland Tales», 1921) и «Книга лесного и индейского знания» («The Book of Woodcraft and Indian Lore», 1922). Нам важнее выделить сейчас том 3-й, «Историй лесного края», поскольку эта книга объединила 107 небольших притч, «посвящающих» читателя в природные кущи. Из нее и взяты приводимые истории, впервые переведённые на русский язык.
Главный смысл этих маленьких откровений в том, что наследие Томпсона Сетона, его планы, замыслы, концепции и дух идейно-творческих исканий напрямую обращены к тем, кто любит жизнь на природе, к индейской культуре, на этом основанной. Тем, кто связывает свои надежды с откровениями, почерпнутыми от Великого Духа и видит духовное в материальном окружении. Другими словами, к молодежи и взрослым, в которых живет детскость и естество всего сущего.
...................................................
(Из предисловия к книге «Прерии Арктики»)
Эрнест Сетон-Томпсон известен всему миру как писатель-натуралист и художник. Его книги пропитаны любовью к природе, многим людям они помогли сохранить чистое и бережное отношение к окружающим нас повсюду животным и растениям. Меньше знают Сетон-Томпсона как путешественника и учёного – ведь он не заканчивал университетов и не защищал диссертаций. И всё же именно его следует признать одним из основоположников натуралистической экологии. Именно он (и ещё Ж.-А. Фабр) привлек внимание к детальному изучению поведения животных. Позже эта зоологическая наука получила название этологии. Основным научным трудом Сетон-Томпсона является многотомная «Жизнь диких зверей». Сетон-Томпсон оставил после себя не только книги, но и последователей, учеников – это, например, известный учёный А. Формозов (1899-1973). Будучи 23-х-летним студентом, он послал Сетон-Томпсону свою первую книгу с авторскими рисунками и получил ответ: «Большое будущее принадлежит тому, кто умеет видеть и выражать увиденное в рисунках ли, на страницах книг… Надеюсь, что Вы продолжите Вашу работу». Сетон-Томпсон, родившись в Англии (14 августа 1860 года), прожил долгую жизнь, и почти вся его жизнь прошла в лесах и прериях Северной Америки, подобно жизни Зверобоя из бессмертных произведений Фенимора Купера. С детства влюблённому в неё натуралисту Природа раскрывала свои секреты и дарила темы для творчества. Эрнест особенно любил и знал птиц. Однако родители мальчика равнодушно относились к его увлечению. В многодетной и почти бедной семье воспитание было достаточно суровым. Например, деньги на книги и многое другое, считавшееся излишним, родителями не выделялись. Жизнь юноши начиналась непросто, но упорный труд всегда приносит результат – и часто приносит успех. Эрнест стал художником, к нему пришла известность. Он рисовал птиц и диких зверей, будучи убеждённым в своём призвании – рисовать. Однако настоящую славу ему принесли книги. Впервые рассказы о животных были написаны столь правдиво и ярко, с предельно точным и глубоким знанием их поведения и образа жизни. Книги Сетона-Томпсона издавались и переиздавались сотни раз. Наиболее известные из них – «Домино», «Рассказы о животных», «Рольф в лесах», «Животные-герои», «Моя жизнь». «Я знал мучения жажды и решил вырыть колодец, чтобы из него могли пить другие», – эти мудрые слова известный писатель и натуралист предпослал своей книге «Маленькие дикари», где рассказывается о приключениях двух мальчиков в канадских лесах, о самом важном из жизни дикой природы и коренных обитателей лесной глуши – индейцев. Современники были удивлены, открывая для себя целый мир, который дарил им мистер Томпсон. Оказалось, что в одном человеке удивительным образом могут сочетаться таланты художника и писателя! И ещё – учёного. Это на самом деле редкий дар. Сетон-Томпсон всегда жил природой. И томился, если подолгу вынужден был жить в городах. Большие города Америки его попросту угнетали. Поэтому он много путешествовал. В детстве он мечтал увидеть стада бизонов, бродивших в прериях… Увы, мечты оставались мечтами – дикая природа в Северной Америке почти повсеместно отступала под натиском так называемой цивилизации, бизоны и многие другие животные становились редкими или истреблялись вовсе. Но всё же, когда писателю и художнику исполнилось 47 лет, ему удалось осуществить давнюю мечту – увидеть стада (пусть и малочисленные) лесных бизонов, северных оленей карибу, многочисленные стаи птиц… Рассказы об индейцах, с которыми приходилось общаться во время путешествия, пронизанные своеобразным юмором и тревогой за будущее коренных американцев, полны уважения к индейцам, живущим в тяжёлых условиях канадского Севера. Сетон пишет об исключительной честности этих людей, о щедрости – по отношению друг к другу. К белым отношение иное. Индейцы видят в пришельцах из Европы – пришельцах с Востока – должников. Ведь белые отобрали у них почти всё. И главное – землю, которая кормила их охотой. Писатель видел, что так называемая цивилизация означает для коренных жителей Америки болезни, падение нравов, нищету. Исчезают мудрые обычаи, молодёжь забывает свою историю. Сетон-Томпсон правильно оценивал опасность повальной американизации всех сторон жизни, разрушающей снаружи и, что ещё хуже, изнутри. Предсказывая, подобно О. Стэплдону, агрессивную американизацию Европы и остального мира, Сетон-Томпсон предупреждал: «Берегитесь, европейцы! Через сотню лет вы будете американизированы!..» Похоже, писатель оказался прав – и в отношении социума, и в отношении «окружающей его среды», многострадальной Природы… Книги, которые подарил человечеству великий Эрнест Сетон-Томпсон, привили искреннюю любовь к природе миллионам, десяткам миллионов людей, помогли (и по сей день помогают) формированию экологического мышления, столь необходимого для решения одной из важнейших (если не самой главной!) проблем современности – охраны окружающей среды.
………………………………………………………………………….
Славу писателю принести такие книги как "Дикие животные, как я их знаю", "Жизнь тех, на кого охотятся", "Жизнь диких зверей" (последнее произведение представлено в восьми томах), "Биография гризли", «Береста», «Книга о лесе». В своих книгах автор придерживался научной точности что, однако, не умаляло их художественной ценности и занимательного изложения. Его творчество оказало огромное влияние на других писателей-анималистов.
Такова биография Сетон-Томпсона - великого писателя и прекрасного человека. Свою жизнь этот выдающий естествоиспытатель закончил в Америке, 23 октября 1946 года.
…………………………………………………………………………………….
Василий Песков.
В гостях у Сетона.
У мальчишки, продававшего на окраине Санта-Фе дыни, мы спросили, как проехать в Ситон-Виладж.
Мальчишка слышал об этой деревне, но, пожалуй, только то, что она где-то есть.
О, это рядом… Оставьте машину, я провожу.
И вот он, дом на склоне холма, дом Сетон-Томпсона. (Мы говорим Сетон, американцы - Ситон).
Воспоминания детства у многих связаны с книгами Сетон-Томпсона.
И на меня волнение, любопытство, воспоминания - все нахлынуло сразу, пока мы втроем подымались на холм. Это был дом дорогого для меня человека.
Выбежала черная собака и с дружелюбием, не подобающим встрече чужих людей, стала радостно бегать у ног. Во дворе за оградой послышался сторожевой лай другой собаки. Дверь дома была на замке. Такой оборот дела и огорчил, и, пожалуй, обрадовал - было время привести свои чувства в порядок.
В 30-х годах тут, на поросших можжевельником и сосняками холмах, по соседству с индейскими хижинами, прославленный человек - писатель, художник, натуралист - строил себе жилище. Сам начертил план постройки, сам выбирал бревна и камни, наравне с плотниками не выпускал из рук топора. Диковатое, неуютное место он выбрал, чтобы остаток дней прожить среди природы, еще не растоптанной человеком.
В это время по другую сторону Земли, в селе под Воронежем, жил мальчишка. Мир для него там, где солнце садилось, кончался лесом, а там, где всходило, - степью. И самым интересным местом в этом мире были речушка, болотистые чаплыги, ольховый лесок, мокрый луг с желтыми трясогузками, куликами и чибисами. День в детстве велик, но и его не хватало, чтобы обегать это великое царство. Вечерами уже полусонному путешественнику мать, выговаривая за то, что бросил телка без присмотра, и за прорехи на только что сшитой рубахе, отпаривала сметаной цыпки. (Цыпки - для тех, кто не знает, - это болезнь деревенских мальчишек: от постоянного лазания по болотам засохшая грязь на ногах мелко трескалась вместе с кожей.) Хорошее было время! И вот тогда чья-то умная, внимательная рука подложила девятилетнему «естествоиспытателю» книжку под названием «Животные-герои».
Только теперь, имея уже седину, понимаешь, как важно вовремя бросить нужное зернышко в землю. За тридцать следующих лет я, пожалуй, не прочел книги более нужной, чем эта. В книге все было просто, понятно и очень близко. Голуби, кошка, лошади, волки, лиса, воробьи, мыши, собаки, синицы - все знакомое и в то же время новое, необычное. Картинки в книжке тоже были особенные. Они помещались на листах сбоку. Их было много: чьи-то следы, оброненные перья, потухший костер, волчьи глаза, двумя огоньками глядящие из темноты, какой-то цветок, избушка, вереница гусей, коровий череп, капкан… Читая книгу, я испытывал странное чувство, как будто все, что было в ней нарисовано и написано, я видел сам на нашей речке, в леске, в чаплыгах, на дворе. Книга мне представлялась сокровищем, которое надо было класть под подушку.
Позже по картинкам на широких полях я немедленно узнавал дорогие мне книги, разыскал и прочел все, что можно было найти. Еще позже, уже опытным глазом перечитывая Сетон-Томпсона, я почувствовал огромные знания и любовь этого человека к природе, необычайную достоверность в каждом слове и в каждом рисунке. Теперь я стал интересоваться самим автором и понял: за книгами стоит яркая, интересная жизнь. Навел справки в библиотеке: нет ли чего-нибудь о Сетон-Томпсоне? Вдруг старушка библиотекарь сказала: «Минутку», - и вернулась с небольшой книжкой. «Моя жизнь» - прочел я на обложке… Все тот же стиль - узкий набор, а на широких полях рисунки: избушка, волчьи следы, бегущий лось, паровоз, утонувший в снегах, всадник на лошади среди прерий…
Книгу я прочел за ночь, последние листы переворачивал уже при утреннем свете. Эта вторая встреча с Сетон-Томпсоном была серьезней, чем свидание в детстве. Важным было открытие: человек прожил счастливую жизнь потому, что неустанно трудился и делал любимое дело. Книга открывала глаза также на то, что почувствовать «свое назначение» и потом ему следовать очень непросто. Жизнь - непрерывный экзамен, она не щадит отступивших и оступившихся. Но упорство, вера и мужество без награды не остаются. Я тогда был в состоянии, которое многие испытали: школа окончена, но сделано несколько явно неверных шагов. Что дальше? Эта книга меня поддержала. Она способна поддержать каждого, кто ее прочитает. Это тот самый случай, когда жизнь человека служит уроком. Последняя точка в книге поставлена в 1940 году. Умер Сетон-Томпсон шесть лет спустя.
Дом на замке...
Узнав, откуда приехали гости, соседка дома сказала: хозяева далеко не уехали, скорее всего, отправились в магазины.
В сопровождении добродушной черной собаки и под неистовый лай другого пса во дворе обходим дом… Всякий дом расскажет кое-что о хозяине. Тут же случай особый. Человек не просто въехал в кем-то построенное жилище. На этом месте горел костер возглавляемой Сетон-Томпсоном экспедиции. И чем-то пленили много видавшего путешественника эти холмы.
Сетон-Томпсон этот свой дом называл замком. Можно представить, как он впервые зажег в камине дрова. И как в 1946 году дом потерял главного жильца и строителя. Дом сейчас явно жилой - на окнах опрятные занавески и много цветов.
Четыре часа ожидания. Мы уже приготовились бросить прощальный взгляд на усадьбу, как вдруг к дому подъехал запыленный вишневого цвета «Фольксваген». Из машины высыпал целый десант: мужчина, женщина и четверо ребятишек - «бледнолицые» мальчик и девочка и двое индейцев, тоже мальчик и девочка. Взгляды настороженные: что делают незнакомые люди у дома?.. Через минуту все объяснилось, и вот мы уже помогаем выгружать чемоданы.
На пороге хозяйка делает знак:
Давайте сразу же на минутку присядем… Удивительный день! Гости… Мой день рождения… И первый день Шерри… Дочка, иди ко мне.
Выясняется: семья ездила в детский приют города Фармингтона. Семилетнюю индианку Шерри удочерили. И она, так же как двое гостей, первый раз видит дом, в котором ей предстоит теперь жить.
Позже, когда суматоха приезда поулеглась и мы как следует познакомились, был сделан семейный снимок. Рассматривая его сейчас, легче всего представить радушно принявших нас людей. Вот на фото Ди Барбара, хозяйка дома, приемная дочь Сетон-Томпсона. Она была в возрасте Шерри, когда ее вот так же, в полдень, привезли в этот дом. В беседе вскользь Ди нам сказала, что у отца есть и родная дочь, но она живет в другом месте… Справа на фотографии Дейл Барбара, муж дочери Сетон-Томпсона, отец ребятишек. По-английски немногословный, деловой и приветливый, он показал нам все закоулки дома и сводил в сосняки, где стоит похожая на очень большую юрту «школа индейской мудрости». Стены школы расписаны сценами жизни индейцев. Посредине на земляном полу - обложенное камнями пепелище костра.
Сетон-Томпсон подолгу сиживал тут с индейцами. - Дейл показал, как сидели тут, у огня, прислонившись спиной к стене. - Разговоры шли о ремеслах, охоте, обычаях. Росписи сделал художник-индеец.
Знал ли Дейл своего знаменитого тестя?
Нет, только по книгам, по снимкам, по вещам, которые нас окружают. Ребятишки на снимке - внуки Сетон-Томпсона. Вчера их было трое. Теперь - четверо. Майк - младший в семье. Необычайно живой и красивый мальчишка. Баловень и проказник. Индейцы, родители мальчика, погибли, когда ему было несколько месяцев. Сейчас Майку шесть лет.
А теперь как следует оглядимся… Большая комната, полная книг и картин. Рояль в стороне. Кресло возле стола с резным приветствием: «Добро пожаловать, мои друзья!» В этом кресле сидели именитые гости - художники, писатели и ученые, приезжавшие в Ситон-Виладж. Но чаще в креслах сидели индейцы. Они жили тут на холмах, и двери дома были для них открыты в любые часы. На стенке свидетельство встреч - накидка из перьев индейца-воина. Ди надевает этот убор, позволяет его примерить и нам, объясняет значение сложного сочетания орлиных перьев, вышивки бисером и оторочки из горностаевых шкурок. Подобно нынешним орденам и армейским знакам отличия, накидка индейца давала встречному полное представление: с кем он имеет дело, ловок ли, отмечен ли знаком вождя? Сетон-Томпсон был у индейцев полным кавалером всех высших отличий и званий. Любой охотник из местного племени, увидев его убор, сразу бы это понял. Сетон-Томпсон гордился подобным признанием не менее, чем признанием его писательских и ученых заслуг. У него было даже индейское имя, для «бледнолицего» несколько мрачноватое, - Черный Волк. Но, зная, как высоко в иерархии обитателей леса ставят индейцы волка, не удивляешься выбору имени.
Тут же в комнате, рядом с накидкой из перьев, - фолианты лучших изданий по биологии, труды по искусству и философии, произведения литературы, ноты, папки писем со всего света и собственные книги писателя едва ли не на всех языках мира. В особом месте стоят дневники и папки с рисунками (три тысячи оригиналов тех самых картинок, которые нас пленяют особым расположением на полях книжных листов). Наслаждение - перелистывать один за другим плотные, чуть тронутые желтизною листы со следами подчистки капелек туши, черточками пробы пера и вариантами рисунков. Следопыта Эрнеста Томпсона всегда волновали следы на снегу. С таким же чувством глядишь на бумагу со следами кропотливой работы. Рабочая комната в доме крошечная. Черный лакированный стол, стопка бумаги, перья и кисти в горшочке с индейским орнаментом, огрызки карандашей - любил писать простым карандашом. (Эта же склонность была у Пришвина, изводившего карандаш до размера наперстка.)
Работал отец до последнего дня. В этом кресле и умер.
Есть в доме, кроме гостиной и мастерской, некий алтарь, куда допускались немногие - только друзья, и то лишь самые близкие. Ступенек пятнадцать кверху по деревянной лестнице, и вот оно, заветное место Сетон-Томпсона - лесная хижина в доме. Стены из толстых бревен, бревенчатый потолок, грубоватый камин, заменявший костер. Точь-в-точь избушка лесного охотника. На гвоздь в стене можно повесить шапку. Вытянешь ноги с грубого топчана - как раз достанешь до огня. Пахнет смолой и старым дымком. Это место для размышлений, воспоминаний, для сердечной беседы с человеком, который тебя понимает, который может вместе с хозяином долго глядеть на огонь без единого слова. Жил он с сознанием, что является частью природы, и умирал уверенный: жизнь не была скроена по ошибке. Восемьдесят шесть - пора подведения итогов. Но он не любил говорить о конце. На деликатный вопрос одного из друзей, коротавшего с ним вечера: «Где схоронить?» - он ответил примерно так же, как Лев Толстой: «Какая разница», - но так же, как и Толстой, уточнил: «Оставьте этим холмам…» Волю его исполнили. Урна с прахом стояла в нише постройки. А в 1960 году, в 100-летие со дня рождения Сетон-Томпсона, в деревню съехались почитатели и друзья. Маленький самолет поднялся сколько мог высоко над холмами и оставил в небе легкое облачко. Холмы, встающие друг за другом, - лучший памятник человеку, любившему эти места…
Пять часов в доме… Посещение жилища дорогого тебе человека - не важно, где оно расположено, в селе Михайловском, Константинове, Поленове, Спасском-Лутовинове, Ясной Поляне, городке Веймаре, в Тарусе, в Дунине под Звенигородом или тут, в Ситон-Виладж, - всегда убеждает в одном и том же: все творческие ценности создавались из вполне земных впечатлений, питались земными соками, ничего избранного для художника и поэта на земле нет - один общий котел на всех. Все в конечном итоге решается жаждой жизни, зоркостью глаза, чуткостью уха и сердца. Хрестоматийные силуэты и лакированные картинки частенько отделяют творца от тех, для кого он творил. И потому очень важно увидеть, например, что Лев Толстой спал на обычной кровати и не какой-то особый светильник горел у него над столом, а обычная керосиновая лампа. Прочитав документальные подробности биографии Пушкина, собранные Вересаевым, открываешь вдруг нового Пушкина и на бронзовый памятник после этого смотришь иначе - в Пушкине больше, чем прежде, чувствуешь Человека, он для тебя стал роднее.
Чувство приближения к Человеку мы испытали и в доме Сетон-Томпсона. Добавилось что-то важное к тому, что хранилось в памяти с детства. Эти холмы. Кострище, не заросшее с той поры, когда старик в одиночестве или с индейцами сиживал вечером у огня. Реденький сад за двором. Трофей на стене, добытый юным охотником в двухнедельном состязании с лосем. Листки бумаги с до ужаса неразборчивым почерком, над которыми он уронил карандаш.
Особенно любопытно было листать семейный альбом. Не помню наших изданий с портретом Сетон-Томпсона. Тут, в доме, впервые мы видели, как он выглядел. Вот молодость, вызов Нью-Йорку - лихо закрученный ус, рукава рубашки закатаны выше локтя, задорно повернута голова, плащ на руке… Вот снимок «Нашедшего себя человека» - уверенный взгляд, усы, богатая шевелюра, аккуратно повязанный галстук. Это время, когда Эрнест Сетон-Томпсон уже признан, известен. В эти годы он общается с Марком Твеном и президентом, его узнают на улицах и рукоплещут на его лекциях… Пять страниц альбома - и мы уже видим человека в очках, поседевшего. Прекрасное лицо умудренного, все повидавшего старца. В эти годы он пишет: «Я достиг на востоке Америки славы и богатства. Но зов Дикого Запада по-прежнему волновал мое сердце». Работа, беседы возле огня, созерцанье холмов - вот его ценности этих лет. И последняя фотография: усы обвисли, пиджак мешковат. Кажется, он недовольно глядит на фотографа - в старости люди не любят сниматься. В этот год он и сказал: «Оставьте этим холмам…»
Пока гости ходили по дому, нынешние его жильцы накрыли торжественный стол. Поводов сесть за него более чем достаточно: день рождения хозяйки, первый день пребывания Шерри в семье, ну и гости тоже со счетов не сброшены. Стол - тот же самый, за которым Сетон-Томпсон принимал друзей.
Он сидел всегда тут…
Опустим подробности застольного разговора. Скажем только: хорошо было и гостям, и хозяевам. Ребятишки, забыв про еду, листая дареную книжку, крутили пластинку с голосами московских птиц.
Читают деда?
Отец и мать засмеялись:
Нет пророков в своем отечестве. Один еще маловат, другой с ума сходит по баскетболу…
Все вместе вышли к порогу дома. В сухих будяках за домом гремели кузнечики. Солнце медленно остывало и готово было проститься с деревней. На холмах появились глубокие тени.
Там пролетал самолет?
Да, как раз над вершиной…
В сумерках мы попрощались.
Http://www.nsk.kp.ru/daily/25875.3/2838660/
........................................................
Из книги "Моя жизнь"
Мои книги.
Мой старый друг Генри Стилл заведовал отделом художественного оформления книг при издательстве «Чарлз Скрибнер и сыновья». Стилл познакомил меня с издателем Кимбалом и со многими видными людьми литературного мира.
В то время в Нью-Йорк приехал Джемс Барри, шотландский писатель, и Кимбал устроил в его честь обед в одном из фешенебельных клубов Нью-Йорка. Среди приглашенных был также и будущий президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт.
Чтобы привлечь ко мне внимание присутствующих, Стилл заставил меня выступить с рассказами о волках. Я был в ударе в тот день и прочитал сперва один рассказ, а потом второй. Особенно горячо аплодировал мне Теодор Рузвельт, сам страстный охотник.
Потом он подошел ко мне и сказал:
- Я хочу, чтобы вы пообедали со мной в один из ближайших дней.
Обед состоялся в клубе «Метрополитен», где я снова с большим успехом выступал, читая свои рассказы о животных.
Если писатель написал серию рассказов, которые были напечатаны в журналах и привлекли к себе внимание читателей, естественно, что следующим шагом его будет издание сборника этих рассказов.
Я подобрал восемь рассказов с мыслью об издании сборника: «Лобо», «Спрингфильдская лисица», «Мустанг-иноходец», «Вулли», «Красношейка», приложил к ним свои иллюстрации и отнес в издательство «Скрибнер и сыновья».
Редактор одобрил мои рассказы. Тогда я пошел к самому Скрибнеру, чтобы окончательно договориться.
Скрибнер начал с того, что стал жаловаться на огромный риск, с которым связано издательское дело, и уверял, что большинство книг - это сплошной убыток, о чем никогда не следует забывать при заключении договора. Ввиду всего этого десять процентов от продажной цены книги и еще небольшой дополнительный гонорар за иллюстрации - вот все, что он может предложить.
- Сколько экземпляров нужно вам продать, чтобы покрыть издательские расходы? - спросил я.
- Не менее двух тысяч экземпляров, - ответил Скрибнер.
Тогда я выступил со своими условиями:
- Мне хочется вам сказать, что в не моих интересах бросить эту книгу в одну кучу с сотней других новых книг. Я буду говорить о своей книге, буду выступать со своими рассказами перед собранием читателей в различных городах, и ее охотно будут покупать. Попутно я буду устраивать выставки своих иллюстраций. Я настолько уверен в успехе этой книги, что не возьму с вас ни одного цента с продажи первых двух тысяч экземпляров, однако ставлю условием, что вы будете мне платить не десять процентов, как предлагаете, а двадцать с вырученной суммы при дальнейшей продаже.
Мои условия были приняты, договор подписан. Книга вышла в свет 20 октября 1898 года под заглавием «Мои дикие друзья». Ее успех превзошел всякие ожидания - в короткое время она разошлась в нескольких изданиях.
Нет сомнения, что эта книга положила начало новому, реалистическому направлению в литературе о животных. В ней впервые правдиво обрисовано поведение животных.
До сих пор были известны только басни, сказки о животных и такие рассказы, где животные разговаривают и ведут себя, словно люди, переодетые в шкуры зверей.
Американский писатель Кларенс Хокс подарил мне свою книгу с надписью:
«Эрнесту Сетон-Томпсону - другу и брату-естествоиспытателю, чье творчество осветило путь новой школе писателей-натуралистов и заставило десятки тысяч людей полюбить дикую природу».
Вслед за первым сборником появились в печати и другие мои книги: «Судьба гонимых», «Животные-герои», «Биография медведя», «Мустанг-иноходец» и другие.
Книги выходили в свет, лишь только я успевал написать их и проиллюстрировать. Мои читатели хотели видеть автора. Один из клубов Нью-Йорка просил меня выступить, предложив гонорар в сто долларов. Я принял это предложение и приятно провел час, читая свои рассказы или же, выражаясь на языке своих слушателей, «оборачиваясь в животных». От природы я одарен сильным голосом и умением держаться на сцене. Совершенно непроизвольно я изображал животных в лицах, как актер. Мой друг, которому я подарил рассказ «Лобо», сказал мне:
- Сетон, ты можешь выступать с этим рассказом сколько твоей душе угодно. И пока одно поколение вырастет, другое уже будет готово слушать тебя.
Мой друг был прав - я до сих пор выступаю с этим рассказом, так же как и с десятком других.
Со всех концов Америки поступали мне предложения выступать перед читателями. В конце концов эта переписка выросла до грандиозных размеров и тяготила меня.
В один прекрасный день совершенно неожиданно для себя я был освобожден от этих хлопот и труда. Вот как это произошло. Майор Джемс Понд, известный организатор лекций, который устраивал выступления Марку Твену и ряду других знаменитостей Америки, как-то пришел послушать, как я выступаю.
В перерыве он подошел ко мне и сказал:
- Ну, доложу я вам, вы для меня находка - мы сможем с вами большие дела делать, если вам только угодно.
После небольшого разговора он предложил мне следующее:
- Я оплачу вам все расходы, дорогу, гостиницу, афиши, волшебный фонарь, зал и приглашу человека, который будет исполнять обязанности вашего секретаря и помощника, и прошу вас выступать с вашими рассказами два раза в день пять дней в неделю за вознаграждение в шестьсот долларов в неделю. Срок предлагаемого договора - двадцать недель до Нового года и десять недель после Нового года.
Я без колебаний принял эти условия, и мы проработали вместе несколько лет. Смерть майора Понда прервала наше сотрудничество.
Если описать все смешные приключения и злоключения на пути моих странствований, рассказать о вечно спешке, в которой я жил, стараясь попасть в назначенное время, несмотря на пургу и усталость, если описать все это, получилась бы довольно-таки толстая книга.
...........................................................
Мы живем в стремительный век все ускоряющегося развития науки и техники. К сожалению, во многих странах из-за плохого контроля за состоянием окружающей среды все больше скудеет природа, меняются (и не в лучшую сторону) места обитания животных. «Пусть же эти места будут для нас священными, – писал Томпсон, – чтобы там в безопасности, хотя от нас, могли наслаждаться живые существа, вид которых способен доставлять только одно удовольствие каждому, кто внимательно и с чистым сердцем наблюдает их».
Читатели всегда будут благодарны великому гуманисту Сетон-Томпсону за те теплые чувства, которые он пробудил в них своими рассказами о наших меньших братьях.
..........................................................
Наиболее примечательные издания на русском языке.
Юные дикари: Жизнь и приключения подростков в канадских лесах / Пер. с англ. Л. А. Мурахиной-Аксёновой // Полное собрание сочинений в 10 книгах. - М.: Тип. Т-ва И. Д. Сытина, 1910. - Книга 8. - (Бесплатное приложение к журналу «Вокруг Света» за 1910 г.). Нет одной главы («The Sanger Witch») первой части. Не все иллюстрации.
Рольф в лесах. Рассказы / Пер. с англ. под ред. Н. Чуковского // Собр. соч. в 3 томах. - М. - Л.: Государственное издательство, 1930. - Т. I. - 462 с. Отсутствует значительная часть.
Животные герои: Рассказы / Пер. с англ. под рред. Н. Чуковского // Собр. соч. в 3 томах. - М. - Л.: Государственное издательство, 1929. - Т. II. - 442 с.
Маленькие дикари или повесть о том, как два мальчика вели в лесу жизнь индейцев и чему научились / Под ред. Н. Чуковского; пер. с англ. Л. Б. Хавкиной; 2-е изд. // Собр. соч. в 3 томах. - М. - Петроград: Государственное издательство (Госиздат), 1923. - Т. III. - 547 с. - (Библиотека для детей и юношества. Иностранные писатели). Отсутствует вся первая часть («Glenyan & Yan»), то есть 14 глав. В остальном, текст почти полный, за исключением некоторых сокращений, а также замены специфических терминов, по сравнению с изданием 1910 г. и английским оригиналом. Имеются тоновые иллюстрации автора. Карандашные рисунки - без нескольких, почти все. Не ко всем иллюстрациям даны подписи.
Моя жизнь / Пер. с англ. А. Макаровой. - Ростов-на-Дону, 1957. Книга сильно урезана; длина составляет 186 страниц (в других изданиях от 100 до 150) в то время как оригинал занимает от 300 до 400. Вырезана почти полностью первая глава, описывающая жизнь в Великобритании, урезаны описания домашней рутины, технические детали, неподходящие для детей подробности, описания торговых сделок.
Маленькие дикари / Пер. с англ. Н. Темчиной. - М.: Государственное издательство «Детская литература» (Детгиз), 1960. - 239 с. - (Школьная библиотека). Отсутствуют некоторые главы и сильно сокращён весь текст. Имеются отбрасывание специфичной терминологии и неточности перевода. Тоновые иллюстрации отсутствуют, карандашные - сильно сокращены и не имеют подписей. Текст этого издания копировался всеми последующими, но к иллюстрациям автора проявлялось ещё большее пренебрежение.
Жизнь и повадки диких животных. - М.: Знание, 1984.
Прерии Арктики: 2000 миль на лодке в поисках карибу. Описание путешествия в район севернее озера Эйлмер / Пер. с англ. Л. М. Биндеман. - М.: Прогресс, 1987. - 304 с.
Рольф в лесах: Повесть / Пер. с англ. И. Гуровой. - М.: Детская литература, 1992. - 287 с. - ISBN 5-08-001066-5. Полное издание.
Рассказы о животных. - М.: Азбука, 2009, 2010. - 640 с. - (Серия: «Всё о…»). - ISBN 978-5-9985-0084-8. Содержит почти на 200 оригинальных авторских рисунков больше, чем предыдущие издания на русском языке.
Маленькие дикари / Пер. с англ. Л. А. Мурахиной-Аксёновой; лит. обработка Г. Хондкариан. - М.: ЭНАС-КНИГА, 2012. - 256 с. (Серия: «Мировая книжка»). - ISBN 978-5-91921-135-8 Текст по изданию 1910 года, но подвергнут «литературной обработке». Имеются сокращения, в том числе некоторых технических деталей, по сравнению с английским оригиналом. Авторских иллюстраций нет.
Эрнест Сетон-Томпсон краткая биография
Эрнест Сетон-Томпсон — канадский писатель, художник-анималист, естествоиспытатель и общественный деятель. Один из основателей движения скаутов в США.
Родился 14 августа 1860 года в британском городе Саут-Шилдс. Его отец, Сетон, был дворянского рода. Семья переезжает в Канаду, когда парню едва исполнилось шесть лет. В детстве Эрнест часто уходил в лес, чтобы изучать и рисовать животных, избегая своего жестокого отца.
В 1879 году Эрнест окончил Торонтский колледж искусств.
Первое литературное произведение Сетона-Томпсона, «Жизнь лугового тетерева», было опубликовано в 1883 году. Известность в США и Канаде писателю принесли сборники «Дикие животные, как я их знаю» (1898), «Жизнь тех, на кого охотятся» (1901), а также 8-томный труд «Жизнь диких зверей» (1925-1927).
С 1890 по 1896 годы Сетон изучал изобразительное искусство в Париже.
Не будучи поклонником городской жизни, Эрнест подолгу жил в лесах и прериях. Написал около 40 книг, главным образом о животных. Несколько книг посвятил быту и фольклору индейцев — «Маленькие дикари». Эрнест также опубликовал книги «Биография гризли» (1900), «Берёста» (1902), «Книга о лесе» (1912) и ещё много других книг.
В 1906 году писатель познакомился с лордом Баден-Пауэллом, основателем движения бой-скаутов. Вместе они активно пропагандировали идеологию жизни в гармонии с природой.
Сетон-Томпсон стал одним из зачинателей литературного жанра произведений о животных.
Сетон-Томпсон скончался 23 октября 1946 года в американском городе Санта-Фе (штат Нью-Мексико).
Личная жизнь Эрнест Сетон-Томпсон
В 1896 году Сетон-Томпсон женился на Грейс Галлатин. 23 января 1904 года родилась их единственная дочь Энн. Позже она прославилась под именем Ани Ситон (Anya Seton), как автор бестселлеров на историческую и биографическую темы. В 1935 году Грейс и Эрнест развелись, и вскоре он женился на Джулии М. Батри, которая также занималась литературной деятельностью (сама и в соавторстве с мужем). У них не было своих детей, но в 1938 году они удочерили семилетнюю девочку - Бьюлу (Ди) Сетон, (в замужестве Ди Сетон-Барбер).
Знаменитый канадский писатель, охотник, путешественник и художник-анималист Эрнест Сетон-Томпсон (1860-1946) ещё с детства решил стать учёным-натуралистом и шёл к своей цели с завидным упорством.
Когда наступали тяжёлые дни, он вспоминал отважного предка, который много веков назад прославился своими подвигами в битвах за Шотландию. Мальчик приговаривал самому себе: «Непобедимый Джорджи никогда не сдавался, значит, и я должен выйти победителем!».
Эрнест Сетон-Томпсон родился на севере Англии в небольшом приморском городке, его дед и отец были судовладельцами. Когда дела семьи ухудшились, пришлось перебираться в Америку. Родители, кузина и девять братьев поселились в штате Онтарио, решив заняться фермерским хозяйством. Всё приходилось делать самим: строить просторный дом для огромной семьи, ухаживать за домашней скотиной.
Отец давно приметил увлечение маленького Эрнеста: тот с удовольствием ходил в лес, наблюдал за растениями, деревьями и животными. Но особенно интересны ему были птицы, он делал зарисовки их оперения, запоминал голоса, но, к сожалению, не мог назвать по имени. Приезжая в город, мальчик заходил в скобяную лавку, где хозяин держал чучела птиц, под каждым чучелом была табличка с названием. Теперь он мог узнавать каждую птицу, с которой встречался в лесу!
В книжном магазине Эрнест нашёл определитель «Птицы Канады», который стоил доллар и десять центов. Мальчику пришлось несколько месяцев собирать нужную сумму, чтобы приобрести заветную книгу. Каково же было его разочарование, когда он выяснил, что в ней много неточностей. Тогда Эрнест стал вписывать в книгу свои поправки и дополнения, которые послужили началом для первого самостоятельно составленного определителя птиц Канады.
Когда возникли трудности с хозяйством, семья переехала в город Торонто. Здесь Эрнест закончил колледж искусств. Эрнеста хвалили все школьные учителя: «Ваш сын - первый ученик. Но особенно поразительны его успехи в рисовании! Если вы поможете развиться его таланту, он станет великим художником и прославит вашу фамилию на весь мир!»
Отец считал, что профессия натуралиста, о которой мечтал Эрнест, не имеет ни будущего, ни перспектив. Хотя семья жила очень бедно, он сумел отправить сына в Лондонскую Королевскую академию. Там учили бесплатно и давали небольшую стипендию. Но поступить туда было довольно трудно. Эрнест поступил только через год, когда его рисунок прошёл по конкурсу.
Сетону-Томпсону выдали студенческий билет, выгравированный на пластине из слоновой кости. Юноша узнал, что рядом с музеем, где он часто работал, находится самая большая в мире научная библиотека, где хранится огромная коллекция книг по естествознанию. Вход в библиотеку был бесплатный, однако лица моложе двадцати одного года не допускались. Эрнест попросил выдать ему читательский билет, но дежурный сказал, что у них занимаются знаменитые академики, а члены правления музея установили жёсткие правила.
Назовите мне имена членов правления! - попросил юноша.
Пожалуйста: принц Уэлльский, архиепископ Кентерберийский.
Всего в правлении было семь человек, и это были самые великие люди Англии. Сетон-Томпсон написал каждому из них по длинному письму. Он рассказал о себе, о своих мечтах и объяснил, почему ему так важно стать читателем Библиотеки Британского музея. Через три дня он получил семь вежливых ответов - от каждого из членов правления. Все они обещали обсудить его просьбу. А ещё через две недели его пригласил директор библиотеки и вручил не простой, а пожизненный членский билет!
Прошло много лет, когда впервые появились прекрасные рассказы о животных: «Животные, которых я знал», «Животные-герои». Их создатель умер в 1946 году, на 86-м году жизни, прожив долгую, полную добрых дел жизнь, а его книжки полюбились детям и взрослым многих стран мира. Рассказы сопровождают остроумные и выразительные рисунки автора. В них немало познавательных сведений о повадках зверей, их борьбе за существование.
Особенно увлекательны рассказы о сильном, ловком и смелом Лобо - вожаке стаи серых волков, опустошавших долину Куррумпо, о дикой лошади - живом и неуловимом красавце мустанге-иноходце, о вороне, убитой совой, о вдохновенном певце воробье Рэнди, о чёрном лисе Домино и Королевской Аналостанке.
Есть в этой книге интересный рассказ о героическом голубе Арно, побившем много славных рекордов. Однажды он пролетел с донесением над морем, в тумане, двести десять миль за четыре часа и сорок минут. Письмо было свернуто в трубочку, обернуто непромокаемой бумагой, адресовано Пароходному обществу и прикреплено к нижней стороне перьев хвоста. Героический подвиг Арно занесли в списки Голубиного клуба.
Но жизнь птицы была слишком короткой: он спешил домой, летел низко, так как поднялся ветер. Соколы ловили ослабевшего, усталого голубка. «В одну минуту всё было кончено. Голубятники визжали от радости. Визжа в воздухе, они взвились на свою скалу, держа в когтях голубиное тельце - всё, что осталось от бесстрашного маленького Арно».
Из книжки Сетон-Томпсона можно узнать, кто такой иноходец. «Я видел табун мустангов, который ходит на водопой к источнику Антилопы. Есть там и пара жеребят. Один маленький, чёрненький - красавец, прирождённый иноходец. Я гнался за ним около двух миль, и он всё время бежал впереди и ни разу не сбился с рыси. Я для забавы нарочно погнал лошадей, но так и не сбил его с иноходи!»
В крестьянском хозяйстве такие лошади не пригодны. Но мустанг - это дикая лошадь. И вот герой рассказа «Мустанг-иноходец» очень досаждает ковбоям, уводя за собой их домашних кобылиц. Они пытаются загнать жеребца, но им не удаётся поймать его. Сколько воли, силы и отваги проявил он, защищая свою свободу!
В рассказе «Королевская Аналостанка» кошек Скримперского переулка кормит человек с тачкой. Он достаёт из ящика кусочки пахучей варёной печёнки. Каждая кошка хватает по куску и убегает, чтобы насладиться добычей в надёжном убежище.
Все кошки продавцу печёнки хорошо известны: вот кошка, хозяин которой аккуратно вносит свои десять центов в неделю, а вот кот Джона Уаши получает кусочек поменьше, потому что Джон задерживает платеж, разукрашенный ошейником и бантами крысолов трактирщика получает добавочную порцию в награду за щедрость хозяина. Но чёрную кошечку с белым носиком беспощадно отталкивают. Она не понимает, что случилось. Только продавец печёнки хорошо знает, в чём дело: её хозяйка перестала ему платить.
Кошки, которые не числились в списках аристократии, дожидались на почтительном расстоянии. В числе их находилась одна бездомная кошка, которая становится главной героиней рассказа. Её история - история Золушки. Но только кошачьей!
Многие рассказы Сетон-Томпсона кончаются трагически. Например, «Домино. История одного чёрно-бурого лиса». Отца-лиса, возвращавшегося домой с добычей для пятерых лисят, и его подругу преследуют охотники. Когда Домино понимает, что Белогрудка выбилась из сил, он отважно устремляется навстречу собаке, чтобы увести её от норы.
Есть истории с хорошим концом. Громадного оленя Песчаных холмов несколько сезонов старается загнать охотник, и вот наконец ему это удаётся. Надо стрелять. «Олень стоял как изваяние. Он стоял и смотрел прямо в глаза Яну своими большими правдивыми глазами. Ружье дрогнуло в руке Яна. Он поднял его и снова опустил...»
Читая произведения Сетон-Томпсона, можно заметить, что автор наделяет животных человеческими свойствами. Его герои мыслят, чувствуют, как человек. Это называют антропоморфизмом. Писатель был сторонником подобных представлений о живой природе.
Прочтите очерк Василия Пескова о его знакомстве с книгами писателя и путешествии к нему на родину.
Василий Песков
Друг на всю жизнь
Если бы у меня спросили, какая из прочитанных в детстве книг оказала на меня наибольшее влияние, и бы сразу сказал: «Животные-герои» Сетона-Томпсона.
Книгу эту в детстве в нашей стране читает едва ли не каждый. Под этим и другими названиями она издавалась десятки раз. У каждого, кто её прочитал, она оставила благодарную память. Для меня же книга была целым событием.
Жизнь тогда дли меня только-только начиналась. И самым интересным местом в ней была речушка, болотистые чаплыги, ольховый лесок, мокрый луг с жёлтыми трясогузками, куликами и чибисами. День в детстве велик, но и его не хватало, чтобы обегать это великое царство. Вечерами уже полусонному путешественнику мать, выговаривая за то, что бросил телка без присмотра, и за прорехи на только что сшитой рубахе, отпаривала сметаной цыпки. (Цыпки - для тех, кто не знает, - это болезнь деревенских мальчишек: от постоянного лазанья по болотам засохшая грязь на ногах мелко трескалась вместе с кожей.) Хорошее было время! И вот тогда чья-то умная, внимательная рука подложила девятилетнему «естествоиспытателю» книжку под названием «Животные-герои».
Только теперь, имея уже седину, понимаешь, как важно вовремя бросить нужное зернышко в землю. За сорок следующих лет я, пожалуй, не прочёл книги более нужной, чем эта. В книге всё было просто, понятно и очень близко. Голуби, кошка, лошади, волки, лиса, воробьи, мыши, собаки, синицы - всё знакомое и в то же время новое, необычное. Картинки в книжке тоже были особенные. Они помещались на листах сбоку. Их было много: чьи-то следы, оброненные перья, потухший костёр, волчьи глаза, двумя огоньками глядящие из темноты, какой-то цветок, избушка, вереница гусей, коровий череп, капкан... До сих пор в памяти эти рисунки, и я могу называть их один за другим. Читая книгу, я испытывал странное чувство, как будто всё, что было в ней нарисовано и написано, я видел сам на нашей речке, в леске, в чаплыгах, на дворе. Книга мне представлялась сокровищем, которое надо было класть под подушку. Я перечитывал её в третий, четвёртый раз. Помню даже запах её, запах долго лежавшей жёлтой бумаги с пометками синим карандашом...
Позже по картинкам на широких полях я немедленно узнавал дорогие мне книги, разыскал и прочёл все, что можно было найти. «Животные, которых я знал», «Из жизни гонимых», «Мустанг-иноходец», «Рольф в лесах», «Маленькие дикари». Я узнал, что писатель и художник всех этих книг - одно и то же лицо - Сетон-Томпсон. Я узнал также, что герои книг - волки Тито, Лобо и Бланка, голубь Арно, лиса Домино, кролик Джек, собака Чинк, индеец Часка - были известны и дороги не только мне одному.
Ещё позже, уже опытным глазом перечитывая Сетона-Томпсона, я почувствовал огромные знания и любовь этого человека к природе, необычайную достоверность в каждом слове и в каждом рисунке. Теперь я стал интересоваться самим автором и понял: за книгами стоит яркая, интересная человеческая жизнь. Навёл справки в библиотеке: нет ли чего-нибудь о Сетоне-Томпсоне? Старушка библиотекарь сказала: «Минутку...» - и вернулась с небольшой книжкой. «Моя жизнь», - прочёл и на обложке... Всё тот же стиль - узкий набор, а на широких полях рисунки: избушка, волчьи следы, бегущий лось, паровоз, утонувший в снегах, всадник на лошади среди прерий...
Книгу я прочёл за ночь, последние листы переворачивал уже при утреннем свете. Эта вторая встреча с Сетоном-Томпсоном была серьёзней, чем свидание в детстве. Я узнал: писатель родился и детство провёл в Канаде, жил и работал в Нью-Йорке, но городом тяготился и уехал наконец в дикие, необжитые места Америки.
Важным для меня было открытие: человек прожил счастливую жизнь потому, что неустанно трудился и делал любимое дело. Книга открывала глаза также на то, что почувствовать «своё назначение» и потом ему следовать очень непросто. Жизнь - непрерывный экзамен, она не щадит отступивших и оступившихся. Но упорство, вера и мужество без награды не остаются...
Сорок лет назад мог ли я думать, что увижу дом Сетона-Томпсона, увижу стол, за которым писатель работал, увижу его картины, рисунки, источенный карандаш, выпавший из руки в 1946 году. Увижу дочь, его внуков. Мог ли я думать?
Но именно так случилось в 1972 году. Путешествуя по Америке, мы с другом разыскали в штате Нью-Мексико посёлок с названием Ситон-Виладж («Деревня Ситона». Мы говорим Сетон, американцы - Ситон) и провели в доме дорогого мне человека весь день.
Дом Сетон-Томпсон построил сам, своими руками, на собственный вкус. В нём живут теперь его приёмная дочь Ди Барвара и четверо внуков.
С волнением ходил я по этому лому, прикасаясь к вещам, некогда окружавшим писателя, листал его книги, рассматривал оригиналы таких знакомых, сделанных тушью на плотной бумаге рисунков. Мне показали изрядный убор из перьев, подаренный Сетону-Томпсону его друзьями индейцами, я видел место, где он сиживал за беседой с индейцами.
А за этим столом он умер. Сидел работал. И вдруг уронил карандаш,- сказала Ди Барбара.
Внуки писателя, такие же ребятишки, как наши, внимательно слушали разговор. Им интересно было узнать: где-то далеко знают и любят их деда.
У нас действительно любят и знают замечательного писателя-натуралиста. Его книги многих людей с детства приобщили к миру природы, помогли понять, полюбить этот мир, а кое-кому помогли выбрать путь в жизни. И так происходило с несколькими поколениями людей. Книги замечательного писателя-природоведа, художника и учёного не стареют.
Литература
1. Воскобойников В. Когда Сетон-Томпсон был маленьким (К 140-летию со дня рождения) / Костёр. - 2000. - № 8.
2.Короткова М.С. "Я пошёл своей собственной тропой...". Э. Сетон-Томпсон. "Моя жизнь" и "маленькие дикари". V класс / Литература в школе. - 2010. - № 1.
3. Песков В. Друг на всю жизнь / Юный натуралист. - 1983. - № 7.
4. Сетон-Томпсон Э. Моя жизнь. Маленькие дикари. - М.: Политиздат, 1991.
5. Соловей Т.Г. "Маленький герой" Э. Сетон-Томпсона. Урок-игра по рассказу "Чинк". V класс / Уроки литературы. - 2005. - № 11.
6. Чудакова М. Про животных / Читайка. - 2006. - № 6.
Э. Сетон-Томпсон
Чинк был уже таким большим щенком, что считал себя замечательной взрослой собакой - и правда замечательным он был, но совсем не таким, каким воображал. Он не был ни свиреп, ни даже внушителен с виду, не отличался ни силой, ни быстротой, но зато был одним из самых шумливых, добродушных и глупых щенков, какие когда-либо грызли сапоги своего хозяина. Его хозяином был Билл Обри, старый горец, живший в то время под горой Гарнет, в Йеллоустонском парке. Это очень тихий уголок, далеко в стороне от путей, излюбленных путешественниками. И то место, где Билл поставил свою палатку, можно было бы признать одним из самых уединенных человеческих обиталищ, если бы не мохнатый, вечно неугомонный щенок Чинк.
Чинк никогда не оставался спокойным хотя бы в течение пяти минут. Он охотно исполнял все, что ему велели, кроме одного: сидеть спокойно. Он постоянно пытался проделывать самые нелепые и невозможные штуки, а когда брался за что-нибудь обыкновенное и легкое, неизменно портил все дело какой-нибудь выходкой. Однажды, например, он провел целое утро в напрасных попытках вскарабкаться на высокую прямую сосну, в ветвях которой он увидел белку.
В течение нескольких недель самой заветной мечтой Чинка было поймать суслика.
Суслики во множестве жили вокруг палатки Билла. Эти маленькие животные имеют обыкновение усаживаться на задние лапы, выпрямившись и плотно сложив передние лапки на груди, благодаря чему издали их можно принять за колышки. Вечером, когда нам надо было привязать лошадей, мы нередко направлялись к какому-нибудь суслику, и ошибка выяснялась только после того, как суслик исчезал в норе с задорным писком.
Чинк в первый же день своего прибытия в долину решил непременно поймать суслика. Как это за ним водилось, он сразу же натворил много разных глупостей. Еще за четверть мили до суслика он припадал к земле и полз на брюхе от кочки до кочки не меньше ста шагов. Но скоро его возбуждение достигало такой степени, что он, не стерпев, вскакивал на ноги, шел напрямик к суслику, который уже сидел возле норы, отлично понимая, что происходит. Через минуту Чинк бросался бежать, и именно тогда, когда ему следовало красться, он забывал всякую осторожность и с лаем бросался на врага. Суслик сидел неподвижно до самого последнего момента, затем, внезапно пискнув, нырял в нору, бросив задними лапками целую горсть песку прямо в открытую пасть Чинка.
День за днем проходили в таких бесплодных попытках. Однако Чинк не унывал, уверенный в том, что настойчивостью он своего добьется. Так оно и случилось.
В один прекрасный день он долго и тщательно подкрадывался к очень большому суслику, проделал все свои нелепые штуки, завершив их яростной атакой, и действительно схватил свою жертву - только на этот раз оказалось, что он охотился за деревянным колышком. Собака отлично понимает, что значит очутиться в дураках. Всякому, кто в этом сомневается, следовало бы посмотреть на Чинка, когда он в тот день смущенно прятался позади палатки, подальше от посторонних глаз.
Но эта неудача ненадолго охладила Чинка, который был от природы наделен не только пылкостью, но и порядочным упрямством. Ничто не могло лишить его бодрости. Он любил всегда двигаться, всегда что-нибудь делать. Каждый проезжающий фургон, каждый всадник, каждый пасущийся теленок подвергался его преследованию, а если ему на глаза попадалась кошка, с соседнего сторожевого поста, он считал своим священным долгом перед солдатами, перед ней и перед самим собой гнать ее домой как можно скорее. Он готов был по двадцать раз на день бегать за старой шляпой, которую Билл обыкновенно забрасывал в осиное гнездо, командуя ему: «Принеси!»
Понадобилось много времени, для того чтобы бесчисленные неприятности научили его умерять свой пыл. Но мало-помалу Чинк понял, что у фургонов есть длинные кнуты и большие злые собаки, что у лошадей на ногах есть зубы, что у телят есть матери, чьи головы снабжены крепкими дубинками, что кошка может оказаться скунсом, а осы - вовсе не бабочки. Да, на это понадобилось время, но в конце концов он усвоил все, что следует знать каждой собаке. И постепенно в нем стало развиваться зерно - пока еще маленькое, но живое зернышко собачьего здравого смысла.
Все нелепые промахи Чинка были словно воссоединены в нечто единое, и его характер обрел целостность и силу после промаха, увенчавшего их все, - после его стычки с большим койотом. Этот койот жил недалеко от нашего лагеря и, по-видимому, как и прочие дикие обитатели Йеллоустонского парка, прекрасно понимал, что находится под защитой закона, который запрещал здесь стрелять, охотиться и ставить ловушки или как-нибудь иначе вредить животным. К тому же он жил как раз в той части парка, где был расположен сторожевой пост и солдаты зорко следили за соблюдением закона.
Убежденный в своей безнаказанности, койот каждую ночь бродил вокруг лагеря в поисках отбросов. Сначала я находил только его следы, показывавшие, что он несколько раз обходил лагерь, но не решался подойти ближе. Потом он начал распевать свою заунывную песню тотчас после захода солнца или при первых проблесках утра. И, наконец, я начал находить его четкие следы около мусорного ведра, куда каждое утро выходил посмотреть, какие животные побывали там в течение ночи. Осмелев еще больше, он стал иногда подходить к лагерю даже днем, сначала робко, затем с возрастающей самоуверенностью; наконец, он не только посещал нас каждую ночь, но и целыми днями держался поблизости от лагеря и то пробирался к палаткам, чтобы украсть что-нибудь съедобное, то восседал на виду у всех на соседнем пригорке.
Однажды утром, когда он таким образом сидел шагах в пяти - десяти от лагеря, один из нашей компании в шутку сказал Чинку: «Чинк, ты видишь этого койота, который смеется над тобой? Пойди прогони его!»
Чинк всегда исполнял то, что ему говорили. Желая отличиться, он бросился в погоню за койотом, который пустился наутек.
Это было великолепное состязание в беге на протяжении четверти мили, но оно и в сравнение не шло с тем, которое началось, когда койот повернул и бросился на своего преследователя. Чинк сразу сообразил, что ему несдобровать, и во всю прыть пустился к лагерю. Но койот бегал быстрее и скоро настиг щенка. Куснув его в один бок, потом в другой, он всем своим видом выразил полное удовольствие.
Чинк с визгом и воем мчался что было мочи, а его мучитель преследовал его без передышки до самого лагеря. Стыдно сказать, но мы смеялись над бедным псом заодно с койотом, и Чинк так и не дождался сочувствия. Еще одного такого опыта, только в меньших размерах, оказалось вполне достаточно для Чинка: с тех пор он решил оставить койота в покое.
Но зато сам койот нашел себе приятное развлечение. Теперь он каждый день слонялся около лагеря, великолепно зная, что никто не осмелится в него стрелять. К тому же замки всех наших ружей были опечатаны правительственным агентом, а кругом всюду была охрана.
Койот следил за Чинком и выискивал возможность его помучить. Щенок знал теперь, что стоит ему отойти на сто шагов от лагеря, койот окажется тут как тут и начнет кусать и гнать его назад до самой палатки хозяина.
Это продолжалось изо дня в день, и наконец жизнь Чинка превратилась в сплошное мучение. Он больше уже не смел отходить один на пятьдесят шагов от палатки. И даже когда он сопровождал нас во время наших поездок по окрестностям, этот нахальный и злобный койот следовал за нами по пятам, выжидая случая поиздеваться над бедным Чинком, и портил ему все удовольствие прогулки.
Билл Обри перенес свою палатку на милю от нас выше по течению реки, и койот почти перестал посещать наш лагерь, так как переселился на такое же расстояние вверх по течению. Как всякий хулиган, не встречающий противодействия, он становился день ото дня нахальнее, и Чинк постоянно испытывал величайший страх, над которым его хозяин только подсмеивался.
Свой переезд Обри объяснил необходимостью отыскать лучшее пастбище для лошади, но вскоре выяснилось, что он просто искал одиночества, чтобы без помехи распить бутылку водки, которую где-то раздобыл. А так как одна бутылка не могла его удовлетворить, то на другой же день он оседлал коня и, сказав: «Чинк, охраняй палатку!» - ускакал через горы к ближайшему кабаку. И Чинк послушно остался, свернувшись клубочком у входа в палатку.
При всей своей щенячьей глупости Чинк был сторожевым псом, и его хозяин знал, что он будет исправно исполнять свои обязанности по мере сил.
Во второй половине этого дня один проезжавший мимо горец остановился, по обычаю, на некотором расстоянии от палатки и крикнул:
Послушай, Билл! Эй, Билл!
Но, не получив ответа, он направился к палатке и был встречен Чинком самым подобающим образом: шерсть его ощетинилась, он рычал, как взрослая собака. Горец понял, в чем дело, и отправился своей дорогой.
Эрнест Сетон – Томпсон родился 14 августа 1860 в Саут-Шилдс (графство Дарем, Англия), но через 6 лет его семья переехала в Канаду. Отец занимался фермерством, их семья была большая, и впечатлительный мальчик часто играл с братьями в лесу. Животные, птицы, индейцы и охота – вот что с детства привлекало будущего писателя.
Сетон – Томпсон был не только интересным писателем, но и художником. До 1896 года он изучал изобразительное искусство в Лондоне, Париже, Нью – Йорке, после того как в 19 лет уже закончил коллежд искусств в Торонто. Рисунки Сетон – Томпсона на полях книг передают не только внешний вид зверя или птицы, но и их характер, настроение и отношение к ним автора, полное любви и добродушного юмора. Героями Сетона – Томпсона были самые разные животные, и он их всех любил. Писатель не боялся рисовать жизнь лесов, гор, степей такой, какая она есть, со всеми её жестокостями. Нередко его животные – герои погибают в конце рассказа. Но такова правда жизни, смерть героев Сетона – Томпсона тонет в общем потоке жизни и не оставляет ощущения безысходности.
Эрнест был очень способным. В шесть лет он прочёл первую строчку в газете и начал вырезать из дерева птиц и зверей. Эрнест был не только способным, но и упорным мальчиком. Увидев в магазине книгу «Птицы Канады», он решил купить её во что бы то ни стало. Книга стоила один доллар. Чтобы собрать эти деньги, Эрнест продал своих кроликов, перенёс дрова соседям, собрал насекомых для коллекции одной англичанке и целый месяц соревновался с братом в рубке дров, зарабатывая недостающие центы.
И вот желанная книга в руках. Он много путешествовал, охотился и написал около сорока книг, в том числе восьмитомный труд «Жизнь диких зверей».
Томпсон вёл насыщенную, можно сказать, бродяжью жизнь, он кочевал по прерии, никогда не мог долго жить в крупных городах – его неизбежно тянуло к канадским и американским охотникам, фермерам, индейцам, а главное – к животным. В Канаде он получил должность «государственного натуралиста», что дало ему возможность с головой отдаться изучению животных. Сетоном – Томпсоном написан ряд научных трудов по зоологии. За эти работы он был удостоен высшей награды, присуждаемой в США за научные труды, - золотой медали "Элиот".
Стараясь остановить бессмысленное и бесцельное истребление диких животных, Сетон – Томпсон организовал в Канаде "Лигу лесоведения", целью которой было изучение молодёжью родной природы и охрана животных. Сетон – Томпсон создавал настоящие биографии животных, ставил их рядом с людьми в своих произведениях, люди и животные были у Сетона – Томпсона партнёрами, друзьями. Писатель был убеждён, что каждое животное – драгоценное наследие, которое люди не вправе уничтожать и мучить. Всю жизнь им владела неутолимая страсть разгадывать все тайны и загадки в жизни птиц и зверей, страсть рассказывать об этих тайнах людям и передавать красоту животных в рисунках и вырезанных из дерева фигурках.
Умер Сетон в Санта-Фе (шт. Нью-Мексико) 23 октября 1946.