Казахская литература первой половины XIX в.: литературный и культурный подъем. Казахская литература: прошлое и современность Казахские писатели поэты с начало новой эры

Когда кто-то заводит разговор о литературе Казахстана, на ум приходят Абай Кунанбаев, Мухтар Ауэзов, Олжас Сулейменов и многие-многие другие. Кого мы сможем вспомнить из школьного курса казахской литературы? Классики. Однако, как ни крути, поэзия и проза — это отражение духа времени, и если о том, что было 200, 100, 50 и даже 25 лет назад мы узнали сполна, то литературный лик современности скрыт в тени безведения.

Редакция «C» ведет просветительские работы и пишет о тех, кто пишет обо всём, включая, быть может, даже нас.

Павел Банников

Оппозиционер консервативного «Союза писателей », соруководитель семинара поэзии в прогрессивной «Открытой литературной школе Алматы », сооснователь антипериодического издания «Ышшо одын », вечный маргинал(как и большинство современных казахстанских поэтов) и человек, который не понаслышке знает о том, почему отечественныя литература пока ещё не может в массы: писатель не может публиковаться, потому что издательства всё ещё болеют советским цензурным синдромом, читатель не готов, он теряется в выборе и, как в супермаркете, лучше возьмет что-то «с именем», нежели с маркой «сделано в Казахстане».

Однако, Павел — творец, который смотрит на вещи, что называется, с верой в лучшее, ну, а мы будем брать с него пример и будем ждать новых литературных подвигов.

Заир Асим

Поэт и прозаик

Учился не филолога и даже не на журналиста, а кончил математический факультет КазНУ им. аль-Фараби. Работает не в редакции или издательстве, а дает уроки аргентинского танго(и математики). Скорее всего, именно совокупность вышеперечисленного дает его слогу четко выверенный ритм и тепм, а слову и образам оттенок точной науки — жизнь как она есть и ничего лишего.

Илья Одегов

Прозаик

Пожалуй, самый широкоизвестный в узких кругах писатель из Казахстана, победитель международного литературного конкурса «Русская премия», лауреат премии «Современный казахстанский роман» и обладатель множества других титулов и наград, о которых вы, скорее всего, не слышали, но в литературной среде это солидно, уважаемо и престижно.

Если большинство людей, которые берутся писать в наши дни — это литературные сборники, то Илья Одегов — целая библиотека. Человек, к которому литература пришла сама. Главная, обобщающая, мысль его произведений — это вера в людей и в обстоятельства, которые могут этих людей изменить. В лучшую или худшую сторону — узнаете лишь прочитав.

Айгерим Тажи

Поэтесса

Играем в крестики-нолики с Богом.

Он звезды рисует на небе, а я

Кидаю камни в зелёную воду.

Скучаем. Ничья.

Мы искренне считаем, что для того, чтобы прочувствовать и, хотя бы постараться, понять все те чувства, которые автор вкладывает в свои произведения — необходимо самому найти и изуить их.

Об Айгерим мы можем сказать лишь то, что она, на минуточку, публикуется не только на территории постсоветсвкого пространства, но и за далеким Атлантическим океаном. Жизнь в Казахстане, где переплетается Запад и Восток, русский, казахский, английский и множество других языков и культур, буквально, лишило её творчество границ и сделало абсолютно доступным для понимания любому человеку на планете Земля. Отсальное за вами.

Карина Сарсенова

Поэтесса, прозаик, сценарист

Поэтесса, писатель, продюсер, сценарист и психолог. Она является генеральным продюсером и создателем одного из крупнейших в Казахстане продюсерских центров «KS Production». Карина Сарсенова — обладатель множества серьёзных международных литературных премий и орденов. Она — член Союза Писателей России, а также президент «Евразийского творческого союза. Кроме того, она даже основала новый литературный жанр — неоэзотерическую фантастику. Под её авторством изданы 19 книг в Казахстане, России и Китае. Из-под её пера вышел сценарий полнометражного фильма «Хранитель пути», а также сценарии мюзиклов «Алма и Арман: магия любви», «Обратная сторона сердца» и «Подпись». С поэзией Карины Сарсеновой можно познакомиться .

Аян Кудайкулова

Свою первую книгу она выпустила в 2011 году, а уже в 2013 стала самым продаваемым автором года. Её жанр — остросоциальная и психологическая проза. В своих произведениях Аян размышляет о многожёнстве, проблемах в семье, рассматривает процесс её разрушения и ищет место женщины в казахстанском обществе. Несмотря на всю серьёзность тем автор пишет легко, что превращает процесс чтения в приятное занятие. Известные романы Аян Кудайкуловой — «Сумочка от Коко», «Колечко с сердоликом», «Эйфелева башня», «Садовник для одиноких дам».

Ильмаз Нургалиев

Жанр, в котором работает этот автор, уникален — казахское фэнтези! Он известен серией произведений «Дастан и Арман». Главный герой истории — джигит Дастан, влюблённый в Арманай. Она отвечает ему взаимностью, они помолвлены с детства. Но отец, по классике жанра, противится браку и даёт юноше 7 непростых заданий. В общем, каждая книга серии — это выполнение очередного задания. Если Дастан справится со всеми — получит руку своей возлюбленной. В этом фэнтези вы не найдёте монстров и вурдалаков. Там живут баи, батыры и герои легенд и сказаний. Ильмаз пока первопроходец в этом жанре, но, мы считаем, с его творчеством ознакомиться стоит. Это по-настоящему интересный контент, популяризирующий нашу культуру.

Вв., уже к этому времени у тюркоязычных племён Казахстана существовала устная поэтическая традиция, восходящая к более раннему периоду. Это подтверждают также различные элементы эпической поэзии (эпитеты, метафоры и другие литературные приёмы), обнаруженные в орхонских памятниках - текстах надгробных стел Кюльтегина и Бильге-кагана, повествующих о событиях V-VII веков.

Эпосы «Коркыт-Ата» и «Огузнаме»

На территории современного Казахстана сложились наиболее известные древние эпосы на тюркских языках - «Коркыт-Ата » и «Огузнаме». Распространявшийся устно эпос «Коркыт-Ата», возникший в кыпчакско-огузской среде в бассейне реки Сырдарья около VIII -X вв. , был записан в XIV -XVI вв. турецкими писателями в виде «Книги деда Коркыта». В действительности Коркыт - это реальный человек, бек огузо-кыпчакского племени кият, который считается основоположником эпического жанра и музыкальных произведений для кобыза. Эпос «Коркыт-Ата» состоит из 12 поэм и рассказов о похождениях огузских богатырей и героев. В нём упоминаются такие тюркские племена, как усуней и канглы .

Поэма «Огузнаме» посвящена детству тюркского правителя Огуз-хана , его подвигам и победам, женитьбе и рождению сыновей, которых звали Солнце , Луна , Звезда , Небо , Гора и Море . Став правителем уйгур, Огуз вёл войны с Алтыном (Китаем) и Урумом (Византией). Также в этом сочинении обсуждается вопрос о происхождении славян, карлуков, кангаров, кыпчаков и других племён.

Героические и лирические поэмы

Не секрет, что ещё с момента зарождения казахской поэтической традиции её главной и обязательной фигурой был народный поэт-импровизатор - акын . Именно благодаря акынам до нас и дошли многочисленные эпические произведения, сказки, песни, поэмы, написанные ещё несколько веков назад. Казахский фольклор включает более 40 жанровых разновидностей, некоторая часть характерна только для него - песни-прошения, песни-письма и т. д. Песни, в свою очередь, делятся на пастушеские, обрядовые, исторические и бытовые. Поэмы также можно разделить на героические, то есть повествующие о подвигах героев («Кобыланды батыр», «Ер-Таргын», «Алпамыс батыр», «Камбар батыр» и др.), и лирические, воспевающие самоотверженную любовь героев («Козы-Корпеш и Баян-Сулу», «Кыз-Жибек»).

Начало XX в. стало периодом расцвета казахской литературы, впитавшей в себя многие черты европейской литературы. В это время были заложены основы современной казахской литературы, окончательно сформировался литературный язык, появились новые стилистические формы.

Нарождающаяся казахская литература осваивала крупные литературные формы, до сих пор незнакомые казахским писателям, - романы, повести. В это время большую известность приобрёл поэт и прозаик Миржакип Дулатов , автор нескольких поэтических сборников и первого казахского романа «Несчастная Жамал» (), выдержавшего несколько изданий и вызвавшего большой интерес у русской критики и казахской общественности. Он также занимался переводами Пушкина , Лермонтова , Крылова , Шиллера , был реформатором казахского литературного языка.

В конце XIX - начале XX вв. группа «книжников», в которую входили Нуржан Наушабаев, Машур-Жусуп Копеев и др., активно проповедовала патриархальные взгляды и собирала фольклорный материал. Вокруг газеты «Казах» группировались националистические силы - Ахмет Байтурсынов , Миржакип Дулатов , Магжан Жумабаев , после 1917 года перешедшие в лагерь контрреволюции.

Творчество Жамбыла Жабаева

В советский период наибольшую известность в СССР приобрело творчество казахского народного поэта-акына Жамбыла Жабаева, певшего под аккомпанемент домбры в стиле толгау. С его слов были записаны многие эпосы, например, «Суранши-батыр» и «Утеген-батыр». После Октябрьской революции в творчестве Джамбула появились новые темы («Гимн Октябрю», «Моя Родина», «В Мавзолее Ленина», «Ленин и Сталин»). В его песни вошли почти все герои советского властного пантеона, им придавались черты героев, богатырей. Песни Жамбула были переведены на русский язык и языки народов СССР, получили всенародное признание и в полной мере использовались советской пропагандой. В годы Великой Отечественной войны Жамбыл писал патриотические произведения, зовущие советский народ на борьбу с врагом («Ленинградцы, дети мои!», «В час, когда зовет Сталин» и т. д.)

Литература второй четверти XX века

Родоначальниками казахской советской литературы стали поэты Сакен Сейфуллин , Баймагамбет Изтолин, Ильяс Джансугуров , писатели Мухтар Ауэзов , Сабит Муканов , Беимбет Майлин.

Современная казахская литература

Литературу Казахстана конца 1990-х - начала 2000-х можно охарактеризовать попытками осмыслить постмодернистские западные эксперименты в литературе и использовать их в казахской. Также по-новому стали осмысливаться многие произведения известных и малоизвестных казахстанских авторов.

Сейчас литература Казахстана продолжает развиваться в контексте общемировой цивилизации, впитывая и развивая новые культурные веяния с учётом собственных возможностей и интересов.

См. также

Источники

Ссылки

Казахи
Жузы	Старший жуз · Средний жуз · Младший жуз · Ру
Культура	История · Язык · Письменность · Литература · Казахская народная поэзия · Традиции · Религия · Кухня
Диаспора	Китай · Узбекистан · Россия · Монголия · Туркмения · Киргизия · Турция · Афганистан · Иран ·

Сложились наиболее известные древние эпосы на тюркских языках - «Коркыт-Ата » и «Огузнаме ». Распространявшийся устно эпос «Коркыт-Ата», возникший в кыпчакско-огузской среде в бассейне реки Сырдарья около VIII -X вв. , был записан в XIV -XVI вв. турецкими писателями в виде «Книги деда Коркыта». В действительности Коркыт - это реальный человек, бек огузо-кыпчакского племени кият, который считается основоположником эпического жанра и музыкальных произведений для кобыза. Эпос «Коркыт-Ата» состоит из 12 поэм и рассказов о похождениях огузских богатырей и героев. В нём упоминаются такие тюркские племена, как усуни и канглы .

Героические и лирические поэмы

С момента зарождения казахской поэтической традиции её главной и обязательной фигурой был народный поэт-импровизатор - акын . Именно благодаря акынам до нас и дошли многочисленные эпические произведения, сказки, песни, поэмы, написанные ещё несколько веков назад. Казахский фольклор включает более 40 жанровых разновидностей, некоторая часть характерна только для него - песни-прошения, песни-письма и т. д. Песни, в свою очередь, делятся на пастушеские, обрядовые, исторические и бытовые. Поэмы также можно разделить на героические, то есть повествующие о подвигах героев («Кобыланды батыр», «Ер-Таргын», «Алпамыс батыр», «Камбар батыр» и др.), и лирические, воспевающие самоотверженную любовь героев («Козы-Корпеш и Баян-Сулу», «Кыз-Жибек»).

Казахская устная литература XV-XIX вв

В истории казахской литературы поэзия и поэтические жанры занимают главенствующее положение. В развитии казахской поэзии четко прослеживаются три периода:

Наиболее ранние произведения казахского устного народного творчества, чьё авторство можно считать установленным, относятся к в. В XVI -XVII в. были хорошо известны сочинения легендарного Асан-Кайгы, акынов Доспамбета, Шалкииза, а также Бухар-жырау Калкаманова, автора острых политических стихотворений. В Казахстане сложилась традиция проведения песенно-поэтических состязаний между акынами - так называемых айтысов . Стали выделяться такие жанры песен, как толгау - философское размышление, арнау - посвящение и т. д. В XVIII -XIX вв. в творчестве казахских акынов Махамбета Утемисова, Шернияза Жарылгасова, Суюнбая Аронова появляются новые темы - призывы к борьбе против баев и биев. В то же время акыны Дулат Бабатаев, Шортанбай Канаев, Мурат Монкеев представляли собой консервативное направление, идеализируя патриархальное прошлое и восхваляя религию. Акыны второй половины XIX в. - Биржан Кожагулов, Асет Найманбаев, Сара Тастанбекова, Жамбыл Жабаев и др. - использовали айтысы как форму выражения общественного мнения, отстаивая социальную справедливость.

Зарождение казахской письменной литературы

Казахская письменная литература в её современном виде начинает складываться только во второй половине XIX в. под влиянием контактов и диалогов с русской и западной культурами. У истоков этого процесса стоят выдающиеся казахские просветители, такие как Шокан Валиханов , Ибрай Алтынсарин и Абай Кунанбаев .

Творчество Жамбыла Жабаева

Литература второй четверти XX века

Родоначальниками казахской советской литературы стали поэты Сакен Сейфулин , Баймагамбет Изтолин , Ильяс Джансугуров , писатели Мухтар Ауэзов , Сабит Муканов , Беимбет Майлин .

Современная казахская литература

См. также

Напишите отзыв о статье "Казахская литература"

Примечания

Источники

Ссылки



Культура

Жузы

Диаспора

Отношение к религии





Непризнанные и частично признанные государства





Зависимые территории



Непризнанные и частично признанные государства

Отрывок, характеризующий Казахская литература

– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d"etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l"honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l"honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l"honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d"honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.

Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.

Литературные процессы шли по двум направлениям: устное творчество и письменная литература. Устное творчество развивалось в виде айтыса акынов, дастанов, героических и лиро-эпических поэм, сказок, поговорок и пословиц, загадок и т. д. Конец Х111 - середина XIX вв. - это период зарождения и начала развития индивидуального поэтического творчества.

Сохранились несколько произведений известного жырау XVIII в. Бухара Калкаманулы (1693-1787 гг.)., которому принадлежит видное место в истории казахской литературы. Бухар-жырау родился и вырос на территории нынешнего Баянаульского района Павлодарской области. Он создал много дидактических песен-размышлений, выражавших идею сохранения и упрочения независимости, поддерживал хана Среднего жуза Абылая. Бухар вместе с тем верно отразил в своем творчестве отдельные важные исторические события своего времени. Одна из стержневых тем сочинений Бухар-жырау - любовь к Родине, патриотизм. Он воспевал освободительную борьбу казахского народа против джунгарских захватчиков, призывал народ к единству, к подвигам, прославлял героев этой борьбы - батыров Богембая, Кабанбая, Жаныбека. В песнях «Желание», «?й, Абылай», «Смерть высокой горы» и других он в стихотворной форме образно излагал свои мысли о человеческой жизни и морали.

Жырау мечтал о сильном централизованном государстве, объединяющем в себе все три казахских жуза. Во времена, когда Казахстан был обессилен набегами внешних врагов и внутренними междоусобицами, самым сильным из ханов был Аблай. Бухар воспевал образ хана как деятеля как деятеля, призванного воплотить в жизнь лучшие идеи народа, одобрял его политику лавирования между Россией и Китаем.

Сочинения Бухара, который, благодаря своему таланту, пользовался большим авторитетом не только среди ханов, султанов и крупных феодалов, но и народе, явились могучей идеологической силой, оказавшей благотворное воздействие на общественное сознание казахов XVIII в.

Песни других жырау - Таттикары, Умбетея, Шала, Котеша - сохранились отрывочно. Известна жоктау- поминальная песня Умбетея, посвященная смерти батыра Богембая, в которой акын воспевает его подвиги в сражениях с джунгарами. Он создает яркий, впечатляющий образ Богембая. Богембай в жоктау Умбетея - идеальный образ защитника народа.

Крупным певцом - импровизатором и сказителем XVIII в. был Таттикара. Поэт участвовал в качестве рядового воина во многих сражениях. В стихах, рожденных в походах, он призывал воинов не склоняться ни перед какими трудностями в борьбе за свободу.

Певцы Шал, Котеш, Жанкиси- жырау, жившие в начале XIX в., в своих песнях изобличали социальное неравенство, насилие ханов над народом. Жанкиси с гневом и горечью указывал на жестокость и насилие кокандских беков.

Песни акынов - импровизаторов исполнялись на понятном, доступном для народных масс языке.

Актамберды - жырау (1675-1768гг.) был акыном эпического жанра. В своих песнях он восхищался героизмом, доблестью батыров.

Акын призывал современное ему молодое поколение к стойкости и мужеству, к воинской отваге, доблести.

Бухар, Жанкиси, Татикара, Актамберды и другие певцы - импровизаторы и сказители, чьи песни и сказания дошли до нас, являются зачинателями индивидуального поэтического творчества в казахской литературе. Их песни во многом отличались от эпоса и обрядово- бытовой поэзии предшествующей эпохи. В этих произведениях сильнее, чем раньше, проявлялись гражданские мотивы, полнее раскрывалась жизнь народа, несмотря на противоречия, характерные для творчества многих жырау XVIII- начале XIX вв., они занимают видное место в истории казахской литературы.

Песни этого периода по художественной форме совершеннее, чем песни более раннего времени. В этих песнях, сохранивших все основные черты и традиции устного творчества казахов, уже имелись элементы, свойственные письменной поэзии.

В многочисленных айтысах (состязаниях) XIX -- начала XX в. отличались острословием, находчивостью, импровизацией, глубоким знанием обычаев, традиций, языка акыны Жанак, Шоже, Акан Сере, Суюнбай, Жамбыл, Сара Тастанбекова, Асет Найманбаев, Биржан сал.

В XIX в. началось зарождение казахской прессы. 28 апреля 1870 г. вышел первый номер газеты «Туркестан уалаяты». Она издавалась на казахском и узбекском языках. На ее страницах печатались материалы о Чокане Валиханове, восстании казахов Мангыстау 1870 г.

В 1911 г. увидел свет первый казахский журнал «Айкап», за четыре года существования которого вышли 88 номеров. В 1913--1918 гг. издавалась газета «Казах». «Айкап» и «Казах» освещали все стороны жизни общества. Они выступали за переход казахов к оседлому образу жизни и овладение земледельческой культурой, в то же время, не отрицая значения и места кочевничества, смело поднимали женский и национальный вопросы, распространяли медицинские, агрономические знания, поддержали идею созыва Всеказахского съезда.

Расширялось издание книг казахских авторов. В Петербурге, Казани, Оренбурге, Ташкенте вышли произведения Абая Кунанбаева, Чокана Валиханова, Ибрая Алтынсарина, Ахмета Байтурсынова, Мыржакыпа Дулатова, Абубакира Диваева и многих других. В 1912 г. в Семипалатинске была создана типография «Жардем» («Помощь»), специализировавшаяся на выпуске книг на казахском языке. До Октябрьской революции на казахском языке было издано приблизительно 700 названий книг (не считая переизданий).

Однако не все духовные ценности и достижения культуры доходили до народа. Сказывались массовая неграмотность населения, малочисленность культурно-просветительных учреждений, колониальная политика царизма.

Основоположникам казахской письменной литературы является А. Кунанбаев. Он родился (1845--1904) в Чингисских горах Семипалатинской области в семье старшины тобыктинского рода. Получил первоначальное образование дома, у наемного муллы. Абай затем был направлен в медресе Семипалатинского имама Ахмет-Ризы. Однако, не дав Абаю закончить учение в городе, отец вернул его в аул и начал постепенно готовить к судебной и будущей административной деятельности главы рода. Абай постиг приемы ведения словесных турниров, в которых главным оружием служило отточенное красноречие, остроумие и находчивость. Судебное разбирательство велось на основе веками существовавшего обычного права казахов. В течение двадцати лет Абай, уже зрелый человек, изучал народное поэтическое творчество, восточных поэтов и русскую классическую литературу. В 1886 г. в 40 лет Абай написал свое стихотворение «Лето», последующие двадцать лет жизни прошли в поэтической деятельности.

Абай был носителем всего нового, прогрессивного в казахском обществе. По его мнению, каждый мыслящий человек должен был выработать свое сознательное отношение к окружающей действительности. Он хотел видеть человеческое общество благим и разумным, прогрессивно развивающимся.

Стремление к прогрессивному развитию общества, где человека возвышают «разум, наука, воля», было одним из главных направлений творчества Абая. Пути служения человеческому обществу каждым человеком в отдельности Абай Кунанбаев видел прежде всего в труде, как средстве достижения и расцвета материальных и духовных благ общества.

Все творчество Абая пронизано идеями непримиримости к бездействию. Человеческий характер, по его мнению, закаляется лишь в борьбе с трудностями, в их преодолении. Поэт глубоко верил в творческие силы народа, хотя и понимал, что при современных условиях общественной жизни народные массы не имеют возможности полностью пользоваться плодами своего труда.

Пути улучшения жизни трудящихся масс Абай видел в изменении экономической основы общества. Прогрессивное развитие казахов Абай неразрывно связывал с развитием земледелия, ремесла и торговли. Эти три рычага развития экономики являются предметом постоянного внимания казахского просветителя, на них, по его мнению, и должны ориентироваться народные массы.

У Абая была четко выработанная точка зрения на взаимоотношение с другими народами, населяющими Россию. Основной принцип, которым он руководствовался при этом, был принцип уважения, дружбы и равноправия.

XIX -- начало XX в. был периодом небывалого подъема музыкальной культуры казахского народа. Композиторы Курмангазы, Даулеткерей, Дина Нурпеисова, Таттимбет, Казангап, Сейтек, Ихлас создавали бессмертные кюи. Вся казахская степь пела песни Биржан сала, Ахан сэре. Mухита, Абая, Балуан шолака, Жаяу Мусы, Мади, Ибрая, Естая и др. Творчество народных композиторов отражало горячую любовь человека к родному краю, воспевало красоту природы, заключало в себе нравственные и эстетические ценности. Оно запечатляло рост социальной напряженности в обществе, желание простых людей жить в мире и благополучии. Так, первое музыкальное произведение Курмангазы «Кишкентай» было посвящено восстанию Исатая и Махамбета, а события 1916 г. послужили причиной создания кюя Дины Нурпеисовой «Набор». Если песня «Гакку» Ибрая стала своеобразным гимном любви, то «Зауреш» Мухита, по определению академика А. Жубанова, настоящий «Реквием». Песни Абая и Жаяу Мусы отличались насыщенностью элементами европейской музыкальной культуры.

Художественная литература. Начало XX в. — особый период в истории казахской литературы. Складывается современный литературный казахский язык, появляются новые стилистические формы, казахские писатели осваивают новые жанры.
Один из выдающихся деятелей литературы начала XX в. — Ахмет Байтурсын. Он родился 28 января 1873 г. в урочище Сартубек Торгайского уезда, в семье влиятельного казахского сардара (родоначальника) Байтурсына Шошакулы. Отец Ахмета, активно боровшийся с колониальными властями, в 1885 г. был осужден за вооруженное сопротивление уездному начальству и вместе с братьями сослан на каторжные работы. Оставшись без отца и ближайших родственников. Ахмет с огромным трудом окончил курс Торгайского училища и отправился в Оренбург для продолжения образования. С 1895 г. Ахмет Байтурсын занимается педагогической и литературной деятельностью. Первыми его поэтическими трудами были переводы басен Крылова, сборник «Кырык мысал», выдержавший несколько изданий, был очень популярен среди казахов. В Оренбурге в 1911 г. вышел в свет сборник стихов А.Байтурсына «Маса». Его перу принадлежит также ряд статей о казахском языке, где он выступает за чистоту языка, освобождение его от русских и татарских слов. Ахмета Байтурсына можно назвать основателем казахского языкознания.
Крупное явление казахской литературы начала XX в. — Мыржакып Дулатулы, родившийся 25 ноября 1885 г. в Сарыкопинской волости Торгайского уезда. Мыржакып учился в аульном мектебе, русской школе, затем продолжил образование самостоятельно. Благодаря упорному труду он в совершенстве овладел русским языком, изучил творчество русских и зарубежных писателей.
Дулатулы известен как поэт и прозаик, он автор нескольких поэтических сборников и первого казахского романа «Несчастная Жамал» (1910). Роман вызвал огромный интерес у русских критиков и казахской общественности, выдержал два издания. Кроме оригинальных произведений, Мыржакып Дулатулы занимался переводами Пушкина, Лермонтова, Крылова, Шиллера. Он был неустанным новатором и реформатором казахского литературного языка, вводил новые слова и понятия в свои произведения.
Особое место в казахской поэзии занимает творчество Магжана Жумабая (1893-1937 гг.). С его именем связано внедрение новых поэтических форм в казахское стихосложение. С полным основанием можно утверждать, что стилистическая система Магжана фактически господствует в стилистическом строе современного казахского языка. Его влияние на казахскую поэзию сравнимо лишь с влиянием Абая.
Писать стихи Магжан начал с 14 лет, его произведения печатались почти во всех газетах и журналах на казахском и татарском языках. В 1912 г. в Казани вышел первый сборник его стихов «Шолпан».
В начале XX в. начинается творческий путь талантливого казахского прозаика и драматурга Жусипбека Аймауытулы (1889-1931). Окончив аульный мектеб, он продолжил образование в русско-казахской школе, а в 1914г. поступил в Семипалатинскую учительскую семинарию. Основные произведения созданы им в советское время, хотя в 1917 г. он уже сотрудничал в журнале «Абай».
Значительный след в казахской литературе оставил талантливый писатель и журналист Мухамеджан Сералыулы (1872-1929). Он родился в семье знаменитого акына на территории Костанайской области, учился в Троицком медресе и Костанайском двухклассном русско-казахском училище. В 1900 г. публикуется первая его книга «Топ жарган», а в 1903 г. — «Гульгашима». В 1914г. Мухамеджан перевел поэму «Рустем — Зораб» из «Шахнаме» Фирдоуси. Однако главной была не литературная, а журналистская его деятельность. Журнал «Айкдп», главным редактором которого он был, стал значительным явлением в культурной жизни Казахстана этого периода.
К началу XX в. относится творчество Спандияра Кобеева (1878-1956), родившегося в Мендыгаринском районе Костанайской области. Творческий путь Кобеева начался с перевода произведений русских писателей. В 1910 г. в свет выходит сборник переведенных им басен И. Крылова. Изданный в 1913 г. роман «Калым», явился значительным событием в истории казахской литературы.
Одной из видных фигур казахской литературы начала XX в. был Султанмахмуд Торайгыров (1893-1920). Он родился в Баян-ауле, получил образование в мектебе и Троицком медресе. В 1913-1914 гг. Торайгыров сотрудничал в журнале «Айкап», где печатает первые стихи и рассказы, тяготевшие в основном к теме социального неравенства. Тогда же он начинает работу над романом «Камар сулу».
Философско- этическая литература. Большое развитие получает в начале XX в. философско-этическая литература, виднейшими представителями которой были Шакарим Куцайбердыулы, Мухаммед Салим Кашимов, Машгур-Жусуп Копейулы.
Особая роль в развитии казахской философской мысли принадлежит Шакариму Куцайбердыулы (1858-1931). Шакарим, племянник Абая Кунанбайулы родился 11 июля 1858 г. в Шын-гысских горах. Шакарим был религиозным философом, но в отличие от схоластической школы, пытался обосновать основные догматы ислама при помощи рационального (логического) метода.
В предисловии к своему стихотворному переводу романа «Дубровский» Шакарим называет своих учителей: Байрон, Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Хафиз, Науаи, Физули, Кант, Шопенгауэр и др. Первым философским произведением был труд «Мусылман-шылдык, шарттары», вышедший в Оренбурге в 1911 г. В том же году была опубликована «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» — одна из первых работ по истории казахов.
Однако Шакарим оставил нам не только философские и исторические труды, но и огромное количество стихов, поэм и прозаических произведений. С полным основанием можно утверждать, что Шакарим Кудайбердыулы — одна из наиболее значительных фигур в казахской литературе начала XX в.
Видным представителем клерикально-философского направления казахской литературы был Машгур-Жусуп Копейулы (1858-1931 гг.). В 1907 г. в Казани выходят сразу три его книги: «Увиденное мною удивительное явление в моей долголетней жизни», «Положение», «О том, чья земля Сарыарка». В них автор резко высказался против колониальной политики России, переселения крестьян в Казахстан, призывает казахов активнее включаться в политическую жизнь страны.
В своих неопубликованных работах Машгур Жусуп дал толкование целому ряду морально-этических категорий, его философские труды сыграли определенную роль в развитии казахской философской мысли.
Представителем религиозной философии был и Мухамед Салим Кашимов. В своих произведениях «Вежливость», «Агитация», «Книга разума», «Наставление казахам» он выступает с педагогическими наставлениями, излагает свои философские и социально-политические воззрения. Кроме чисто философских трудов, перу Кашимова принадлежит повесть «Печальная Мариям» (1914 г.), в которой автор осуждает обычаи бракосочетания, когда девушек выдают замуж без их согласия.
Большой след в казахской литературе оставили Макыш Калтаев, Таир Жомартбаев, Сабит Донентаев и другие писатели и поэты.
В целом начало XX в. стало периодом особого расцвета казахской письменной литературы, впитавшей в себя лучшие черты казахской, восточной и европейской литературы. В это время закладываются основы современной казахской литературы, окончательно складывается литературный язык.