Лучшие книги латиноамериканских писателей хх века. Литература латинской америки Литература латинской америки
Победа над фашизмом повлекла за собой сбои и слом колониальной системы в ряде прежде зависимых стран Африканского континента и Латинской Америки. Освобождение от военного и экономического господства, массовые миграции в годы второй мировой войны привели к росту национального самосознания. Освобождение от колониальной зависимости во второй половине XX века привело к появлению новых литературных континентов. В результате этих процессов в читательский и литературоведческий обиход вошли такие понятия, как новый латиноамериканский роман, современная африканская проза и этнические литературы в США и Канаде. Другим важным фактором стал рост планетарного мышления, который не допускал «молчания» целых континентов и исключения культурного опыта.
Примечательно, что в 1960-е гг. в России складывается так называемая «многонациональная проза» - писателей из среды коренных народов Средней Азии, Кавказа, Сибири.
Взаимодействие традиционных литератур с новыми реалиями обогатило мировую литературу, дало толчок развитию новых мифопоэтических образов. Примерно к середине 1960-х гг. стало ясно, что прежде обреченные на исчезновение или ассимиляцию этнические литературы, могут выжить и развиваться по-своему внутри доминирующих цивилизаций. Самым ярким феноменом взаимосвязи этнокультурного фактора и литературы стал взлет латиноамериканской прозы.
Еще в первой половине XX века литературы стран Латинской Америки не могли конкурировать со странами Европы (и даже Востока), т.к. были по большей части эстетическими эпигонами. Однако начиная со второй половины XX века многие молодые писатели стали выстраивать свой творческий путь, ориентируясь на местные традиции. Впитав опыт европейской экспериментальной школы, они смогли выработать самобытный национальный литературный стиль.
На 1960-70-е гг. приходится период так называемого «бума» латиноамериканского романа. В эти годы в европейской и латиноамериканской критике распространяется термин «магический реализм». В узком смысле он обозначает определенное течение в латиноамериканской литературе второй половины XX века. В широком смысле понимается как константа латиноамериканского художественного мышления и общее свойство культуры континента.
Понятие латиноамериканского магического реализма призвано выделить и отличить его от европейского мифологизма и фантастики. Эти особенности ярко воплотились в перых произведениях латиноамериканского магического реализма - повести А. Карпентьера «Царство темное» (1949) и романе М.А. Астуриаса «Маисовые люди» (1949).
В их героях личностное начало приглушено и не интересует писателя. Герои выступают как носители коллективного мифологического сознания. Именно оно становится главным объектом изображения. При этом писатели смещают свой взгляд цивилизованного человека взглядом примитивного человека. Латиноамериканские реалисты высвечивают действительность через призму мифологического сознания. В результате этого изображаемая действительность подвергается фантастическим преобразованиям. Произведения магического реализма строятся на взаимодействии художественных ресурсов. «Цивилизованное» сознание осмысляется и сопоставляется с мифологическим.
Латинская Америка на протяжении XX века шла к расцвету художественного творчества. На континенте получили развитие самые разнообразные направления. Активно развивался реализм, возникло элитарно-модернистское (с отголосками европейского экзистенциализма), а затем и постмодернистское направление. Хорхе Луис Борхес, Хулио Картасар Октавио Пас развивали заимствованные из Европы технику и приемы «потока сознания», представление об абсурдности мира, «отчуждение», игровой дискурс.
Элитарные латиноамериканские писатели – Октавио Пас, Хуан Карлос Онетти, Марио Вергас Льос – вели беседу сами с собой, пытались выявить личную неповторимость. Национальную самобытность они искали в пределах отработанных европейских приемов повествования. Это обеспечило им весьма ограниченную известность.
Задача «магических реалистов» была иной: они напрямую обратили свое послание к человечеству, совместив в неповторимом синтезе национальное и всеобщее. Это объясняет их феноменальный успех во всем мире.
Поэтика и художественные принципы латиноамериканского магического реализма сложились под влиянием европейского авангардизма. Общий интерес к первобытному мышлению, магии, примитивному искусству, охвативший европейцев в первой трети XX века, стимулировал интерес латиноамериканских писателей к индейцам и афроамериканцам. В лоне европейской культуры была создана концепция принципиального отличия дорационалистического мышления от цивилизованного. Эта концепция будет активно развиваться латиноамериканскими писателями.
У авангардистов, главным образом сюрреалистов, латиноамериканские писатели заимствовали некоторые принципы фантастического преображения действительности. Европейский абстрактный «дикарь» обрел в произведениях магического реализма этнокультурную конкретность и явственность.
Концепция разных типов мышления была спроецирована в область культурного, цивилизационного противостояния Латинской Америки и Европы. Европейский сюрреалистическйи сон сменился реально бытующим мифом. При этом латиноамериканские писатели опирались не только на индейскую и южноамериканскую мифологию, но и на традиции американских хроник 16-17 вв. и их обилием элементов чудесного.
Идеологическую основу магического реализма составило стремление писателя выявить и утвердить самобытность латиноамериканской действительности и культуры, который сочетается с мифологическим сознанием индейца либо афроамериканца.
Латиноамериканский магический реализм оказал существенное воздействие на европейскую и североамериканскую литературы, и в особенности на литературы стран «третьего мира».
В 1964 г. коста-риканский писатель Хоакин Гутьеррес в статье «Накануне большого расцвета» размышлял о судьбе романа в Латинской Америке: «Говоря о характерных чертах латиноамериканского романа, следует прежде всего указать на то, что он относительно молод. Со времени его возникновения прошло немногим более ста лет, и в Латинской Америке есть страны, где первый роман появился лишь в нашем столетии. В течение трехсотлетнего колониального периода истории Латинской Америки не был опубликован – и, насколько нам известно, не был написан – ни один роман!.. За последние двадцать лет латиноамериканский роман двигался вперед с большим напором… Оставаясь латиноамериканским, наш роман стал в последнее время более универсальным. И мне думается, смело можно предсказать, что он находится накануне эпохи большого расцвета… В нашей литературе еще не появился романист-колосс, но мы не тащимся в хвосте. Вспомним то, о чем говорилось в начале, - что наш роман насчитывает немногим более ста лет, - и подождем еще некоторое время» .
Эти слова стали для латиноамериканского романа провидческими. В 1963 г. появляется роман «Игра в классики» Хулио Кортасара, в 1967 г. «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсия Маркеса, ставшие классикой латиноамериканской литературы.
Тема: Японская литература.
В 1868 г. в Японии происходят события, получившие название «реставрации Мэйдзи» (в переводе «просвещенное правление»). Произошла рестарация власти императора и падение системы самурайского правления сёгуната. Эти события привели к тому, что Япония пошла по пути европейских держав. Резко меняется внешняя политика, объявляется об «открытии дверей», о конце внешней изоляции, продолжавшейся более двух веков, о проведении ряда реформ. Эти резкие перемены в жизни страны отразились в литературе периода Мейдзи (1868-1912). За это время японцы прошли путь от чрезмерного увлечения всем европейским к разочарованию, от беспредельного восторга к отчаянию.
Отличительной особенностью традиционного метода японцев является авторская безучастность. Писатель описывает все, что попадает в поле зрения в повседневной действительности, не давая оценок. Стремление изображать вещи, не внося ничего от себя, объясняется буддистским отношением к миру как несуществующему, иллюзорному. Таким же способом описываются и собственные переживания. Суть традиционного японского метода заключается именно в авторской непричастности к тому, о чем идет речь, автор «следует за кистью», за движением своей души. В тексте есть описание того, что автор видел или слышал, пережил, но нет стремления понять происходящее. В них нет традиционного европейского аналитизма. Ко всей классической японской литературе можно отнести слова Дайсэку Судзуки о дзэнском искусстве: «Они стремились передать кистью то, что движет ими изнутри. Они и сами не отдавали себе отчета в том, как выразить внутренний дух, и выражали его криком или ударом кисти. Может быть, это и вовсе не искусство, ибо нет искусства в том, что они делали. А если есть, то очень примитивное. Но так ли это? Могли ли мы преуспеть в «цивилизации», иначе говоря, в искусственности, если мы стремились к безыскусности? Именно в этом заключалась цель и основа всех художественных исканий».
В буддистском мировоззрении, лежащем в основе японской литературы, не могло возникнуть стремления исследовать человеческую жизнь, понять ее смысл, т.к. истина лежит по ту сторону видимого мира и недоступна пониманию. Ее можно лишь пережить в особом состоянии ума, в состоянии высшей концентрации, когда человек сливается с миром. В этой системе мышления не было идеи сотворения мира, Будда не сотворил мир, а понял его. Поэтому на человека не смотрели как на потенциального творца. С точки зрения буддийской теории, живое существо является не существом, живущем в мире, а существом, переживающем мир. В этой системе ценностей не мог появиться метод анализа, который предполагает разделение. Отсюда безучастное отношение к изображаемому, когда писатель ощущает себя и участником и зрителем описываемых событий.
Поэтому для традиционной японской литературы не характерны терзания, сетования, сомнения. В ней нет внутренних борений, желания изменить судьбу, бросить вызов року, всего того, что пронизывает европейскую литературу, начиная от античной трагедии.
На протяжении многих веков эстетический идеал воплощается в японской поэзии
Ясунари Кавабата (1899-1975) – классик японской литературы. В 1968 г. ему была присуждена Нобелевская премия за «писательское мастерство, которое с большой силой выражает суть японского мышления».
Ясунари Кавабата родился в городе Осака в семье врача. Он рано потерял родителей, а затем и занимавшегося его воспитанием деда. Жил у родственников, с горечью ощущая сиротство. В школьные годы мечтал стать художником, но увлечение литературой оказалось более сильным. Его первым писательским опытом стал «Дневник шестнадцатилетнего», в котором прозвучали настроения печали и одиночества.
Студенческие годы прошли в Токийском университете, где Кавабата Ясунари изучал английскую и японскую филологию. В это время состоялось знакомство с творчеством крупнейших японских и европейских писателей, с русской литературой. Окончив университет, работает рецензентом, публикует обзоры выходивших книг. В эти годы он входит в группу писателей-«неосенсуалистов», чутко реагировавших на новые веяния в литературе европейского модернизма. Один из рассказов Кавабата Ясунари «Кристаллическая фантазия» (1930) нередко называли «джойсовским», по структуре и манере письма в нем ощущалось влияние автора «Улисса». Рассказ представляет собой поток воспоминаний героини, вся жизнь всплывает в череде вспыхивающих в ее памяти «кристаллических» мгновений. Воспроизводя поток сознания, передавая работу памяти, Кавабата во многом ориентировался на Джойса и Пруста. Как и другие писатели XX века, он не оставил без внимания модернистские эксперименты. Но в то же время он остается выразителем своеобразия и самобытности японского мышления. Кавабата сохраняет прочные связи с национальной японской традицией. Кавабата писал: «Увлекшись современной литературой Запада, я порой пытался подражать ее образам. Но в корне я восточный человек и никогда не терял из виду своего собственного пути ».
Для поэтики произведений Кавабата Ясунари характерны следующие традиционные японские мотивы:
Непосредственность и ясность передачи проникновенного чувства к природе и человеку;
Слияние с природой,
Пристальное внимание к детали;
Умение в каждодневном и малом раскрыть чарующую красоту;
Лаконизм в воспроизведении нюансов настроения;
Тихая грусть, мудрость дарованная жизнью.
Все это позволяет ощутить гармонию бытия с его вечными тайнами.
Своеобразие поэтической прозы Кавабата Ясунари проявилось в повестях «Танцовщица из Изиду» (1926), «Снежная страна» (1937), «Тысяча журавлей» (1949), «Озеро» (1954), в романах «Стон горы» (1954), «Старая столица» (1962). Все произведения проникнуты лиризмом, высоким уровнем психологизма. В них описаны японские традиции, обычаи, особенности быта и поведения людей. Так, например, в повести «Тысяча журавлей» во всех деталях воспроизведен обряд чаепития, «церемония чая», имеющие важное значение в жизни японцев. Эстетика чайного обряда, как и другие всегда детально выписанные обычаи, отнюдь не отгораживают Кавабата от проблем современной эпохи. Он пережил две мировые войны, разрушение Хиросимы и Нагасаки взрывами атомных бомб, на его памяти японско-китайские войны. Поэтому ему особенно дороги традиции, связанные с понятием мира, гармонии и красоты, а не с возвеличением военной мощи и самурайской доблести. Кавабата оберегает души людей от жестокости противоборства
Творчество Кавабата развивалось под влиянием эстетики дзэн. В соответствии с учением дзэн реальность понимается как нерасчленимое целое, а истинную природу вещей возможно постигнуть лишь интуитивно. Не анализ и логика, а чувство и интуиция приближают к раскрытию сути явлений, извечной тайны. Не все может быть высказано словами и не обо всем обязательно говорить до конца. Достаточно упоминания, намека. Очарование недосказанности обладает впечатляющей силой. Эти принципы, развиваемые в течение веков в японской поэзии, реализуются и в творчестве Кавабата.
Кавабата видит красоту обыденного, своего жизненного окружения. Природу, мир растений, сцены повседневности он изображает в лирическом ключе, с проникновенной мудростью человечности. Писатель показывает жизнь природы и жизнь человека в их общности, в слитной взаимопроникновенности. В этом обнаруживается чувство причастности к абсолюту природы, вселенной. Кавабата обладает умением воссоздавать атмосферу действительности, для этого он точно подбирает достоверные краски, запахи родной земли.
Одним из центральных моментов эстетики японского искусства является представление о печальном очаровании вещей. Прекрасное в классической японской литературе имеет элегическую окрашенность, поэтические образы проникнуты настроением печали, грусти. В поэзии, как и в традиционном саду, нет ничего лишнего, ничего ненужного, но всегда присутствует воображение, намек, некая незавершенность и неожиданность. То же ощущение возникает и при чтении книг Кавабата, читатель открывает сложное отношение автора к своим героям: симпатии и сочувствие, милосердие и нежность, горечь, боль. Творчество Кавабата преисполнено традиционной японской созерцательности, юмора, тонкого понимания природы и ее воздействия на человеческую душу. В нем раскрывается внутренний мир человека, стремящегося к счастью. Одна из главных тем его творчества – грусть, одиночество, невозможность любви.
В самом обычном, в малой детали скучной каждодневности раскрывается нечто существенное, раскрывающее душевное состояние человека. Детали постоянно в фокусе зрения Кавабата. Однако предметный мир у него не подавляет движение характера, повествование содержит психологический анализ и отличается большим художественным вкусом.
Многие главы произведений Кавабата начинаются строками о природе, что как бы задает тон дальнейшему повествованию. Иногда природа – лишь фон, на котором разворачивается жизнь героев. Но иногда она как бы обретает самостоятельное значение. Автор словно призывает нас учиться у нее, постигать непознанные ее тайны, видя в общении с природой своеобразные пути нравственного, эстетического совершенствования человека. Для творчества Кавабата характерны ощущение величия природы, утонченность зрительного восприятия. Через образы природы он раскрывает движения человеческой души, и потому многие его произведения многоплановы, имеют скрытый подтекст. Язык Кавабата – образец японского стиля. Краткий, емкий, глубокий, он обладает образностью и безупречностью метафоры.
Поэтичность розы, высокое писательское мастерство, гуманистическая мысль о бережном отношении к природе и человеку, к традициям национального искусства – все это делает искусство Кавабата выдающимся явлением в японской литературе и в общемировом искусстве слова.
Предлагаем вниманию читателей книгу, в которую вошли произведения основоположников латиноамериканского модернизма – аргентинца Леопольдо Лугонеса (1874—1938) и никарагуанца Рубена Дарио (1867—1916). Они встретились в Буэнос-Айресе в редакции местной газеты, и между ними завязалась дружба, продолжавшаяся до самой кончины Дарио.
На творчество обоих оказало влияние творчество Эдгара По, и в результате возник новый жанр литературного произведения – фантастический рассказ. В сборнике, который вы держите в руках, представлен полный неадаптированный текст рассказов Лугонеса и Дарио, снабженный подробными комментариями и словарем.
Невероятная и грустная история о простодушной Эрендире и ее жестокосердной бабушке (сборник)
Габриэль Гарсия Маркес Классическая проза Отсутствует Нет данныхРассказы этого сборника относятся к «зрелому» периоду творчества великого латиноамериканского писателя, когда он уже достиг совершенства в прославившем его и ставшем его своеобразной «визитной карточкой» стиле магического реализма. Магия или гротеск могут быть забавными – или пугающими, сюжеты – увлекательными или весьма условными.
Но чудесное или чудовищное неизменно становится частью реальности – таковы заданные писателем правила игры, которым с наслаждением следует читатель.
Самоучитель испанского языка 2-е изд., испр. и доп. Учебное пособие для СПО
Надежда Михайловна Шидловская Учебная литература Профессиональное образованиеУчебное пособие ориентировано на формирование навыков общения на испанском языке в рамках основных лексических тем социально-бытовой сферы, приобретение грамматических и лексических знаний, необходимых для успешной коммуникации. Подобранные из произведений испанских и латиноамериканских писателей тексты, составленные по материалам радиопередач диалоги, страноведческие тексты сопровождаются словарем активной лексики, лексико-грамматическим комментарием и отражают современное состояние испанского языка.
Они позволят освоить технику чтения, отработать грамматические формы, усвоить основные стереотипные реплики и выработать речевые реакции на определенные жизненные ситуации. Четкая структура учебника и разработанная авторами система упражнений и проверочных тестов с ключами помогут в развитии основных лингвистических компетенций.
Изгнанники. Книга для чтения на испанском языке
Орасио Кирога Рассказы Literatura clasicaОрасио Кирога (1878–1937) – уругвайский писатель, живший в Аргентине, один из самых ярких латиноамериканских писателей, мастер короткого рассказа. Предлагаем вниманию читателей полный неадаптированный текст рассказов с комментариями и словарем.
Дочь партизана
Луи де Берньер Современные любовные романы ОтсутствуетЛуи де Берньер, автор бестселлера «Мандолина капитана Корелли», латиноамериканской магической трилогии и романа-эпопеи «Бескрылые птицы», рассказывает пронзительную историю любви. Ему сорок, он англичанин, коммивояжер поневоле. Его жизнь проходит под новости по радио и храп жены и незаметно превратилась в болото.
Ей девятнадцать, она сербка, отставная проститутка. Ее жизнь полна событий, но она от них так устала, что хочет уснуть и никогда не просыпаться. Она рассказывает ему истории – кто знает, насколько правдивые? Он копит деньги, надеясь однажды ее купить.
Шехрияр и его Шехерезада. Похоже, они влюблены друг в друга. Они друг для друга – редкий шанс начать все заново. Но что такое любовь? «Я довольно часто влюблялся, – говорит он, – но теперь совершенно изнемог и уже не понимаю, что это значит… Всякий раз влюбляешься чуточку иначе.
И потом, само слово “любовь” стало расхожим. А должно быть святым и сокровенным… Давеча пришла мысль, что любовь – нечто противоестественное, что познается через кинокартины, романы и песни. Как отличить любовь от похоти? Ну, похоть все же понятна. Так, может, любовь – изуверская пытка, придуманная похотью?» Возможно, ответ таится на страницах новой книги Луи де Берньера – писателя, который обладает бесценным свойством: он ни на кого не похож, и все его сочинения не похожи друг на друга.
Тайна проекта WH
Алексей Ростовцев Шпионские детективы Отсутствует Нет данныхАлексей Александрович Ростовцев – полковник в отставке, прослуживший в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет – за рубежом; писатель , автор многих книг и публикаций, член Союза писателей России. В одном из глубоких каньонов забытой Богом и людьми латиноамериканской страны Аурики заклятые враги человечества построили сверхсекретный объект, где разрабатывается оружие, призванное обеспечить его обладателям господство над миром.
За несколько часов до своего провала советскому разведчику удаётся раскрыть тайну объекта «Дабл-ю-эйч».
Охотник за орхидеями. Книга для чтения на испанском языке
Роберто Арльт Рассказы Prosa modernaПредлагаем вниманию читателей сборник рассказов Роберто Арльта (1900—1942), аргентинского писателя «второго эшелона». Его имя почти неизвестно российскому читателю. Три латиноамериканских титана – Хорхе Луис Борхес, Хулио Кортасар и Габриель Гарсия Маркес – скрыли своими могучими тенями не один десяток имен выдающихся, подчас гениальных, писателей Южной Америки.
Арльт в своем творчестве демонстративно порывает с традициями «хорошей литературы» средних классов. По жанру его произведения – гротеск и трагифарс. Грубоватым языком пролетарских окраин он описывает жизнь городского дна. В книге приводится полный неадаптированный текст новелл, снабженный комментариями и словарем.
Книга предназначена для студентов языковых вузов и всех любителей испанского языка и литературы.
Антарктида
Хосе-Мария Виллагра Современная зарубежная литература Отсутствует«Вдохновенная проповедь бесчеловечности». «Удивительная способность видеть то, чего нет». Такими словами встретила эту книгу латиноамериканская критика. Чилийский писатель Хосе-Мария Виллагра еще довольно молод и, наверное, заслуживает не только лестных слов, но, так или иначе, «Антарктида» – повесть, которая заставила о нем говорить.
«Антарктида» – классическая утопия. И, как всякая утопия, она кошмарна. Люди умирают от счастья! Что может быть безнадежнее? Рай, в сущности, это тоже конец света. Во всяком случае – рай на земле. Это мир, где нет зла, а значит – и нет добра. И где любовь неотличима от зверства.
Впрочем, так ли уж фантастично все это? Несмотря на футурологическую направленность, основная идея этой повести продолжает тему, которой, по сути, посвящена вся мировая культура: все вокруг не то, чем кажется. Все вокруг только кажется нам. И к реальному миру сказанное относится в куда большей степени, чем к вымышленному.
Герои этой книги задаются вопросом, который сводит с ума людей со времен Платона и Аристотеля. Почему жизнь только кажется нам? С этого вопроса и начинается бегство от нереальности бытия.
Испанский язык. Общий курс грамматики, лексики и разговорной практики. Продвинутый этап 2-е изд., ис
Марина Владимировна Ларионова Учебная литература Бакалавр. Академический курсКнига является продолжением книги «[email protected] hoy. Nivel B1. Испанский язык с элементами делового общения для продолжающих» М. В. Ларионовой, Н. И. Царевой и А. Гонсалес-Фернандес. Учебник поможет разобраться в тонкостях употребления испанских слов, научит правильно использовать их в различных ситуациях общения, познакомит с особенностями грамматической стилистики языка, а также позволит усовершенствовать искусство разговорной речи.
Разнообразные и увлекательные тексты дадут возможность соприкоснуться с современной испанской и латиноамериканской литературой, подарившей миру прекрасных писателей и поэтов. Учебник является третьей из четырех книг, объединенных названием [email protected] hoy, и адресован студентам языковых и неязыковых вузов, курсов иностранных языков, широкому кругу лиц, интересующихся культурой испаноязычных стран и овладевших основами нормативной грамматики испанского языка.
О литературе и культуре Нового Света
Валерий Земсков Языкознание Российские ПропилеиВ книге известного литературоведа и культуролога, профессора, доктора филологических наук Валерия Земскова, основателя российской школы гуманитарной междисциплинарной латиноамериканистики, публикуется до сих пор единственный в отечественном литературоведении монографический очерк творчества классика XX века, лауреата Нобелевской премии, колумбийского писателя Габриэля Гарсиа Маркеса.
Далее воссоздана история культуры и литературы «Другого Света» (выражение Христофора Колумба) – Латинской Америки от истоков – «Открытия» и «Конкисты», хроник XVI в. , креольского барокко XVII в. (Хуана Инес де ла Крус и др.) до латиноамериканской литературы XIX-XXI вв.
– Доминго Фаустино Сармьенто, Хосе Эрнандеса, Хосе Марти, Рубена Дарио и знаменитого «нового» латиноамериканского романа (Алехо Карпентьер, Хорхе Луис Борхес и др.). В теоретических главах исследуется специфика культурогенеза в Латинской Америке, происходившего на основе межцивилизационного взаимодействия, своеобразие латиноамериканского культуротворчества, роль в этом процессе феномена «праздника», карнавала, особый тип латиноамериканской творческой личности.
В результате показано, что в Латинской Америке литература, наделенная креативной инновационной ролью, создала культурное сознание новой цивилизационно-культурной общности, свой особый мир. Книга рассчитана на литературоведов, культурологов, историков, философов, а также широкого читателя.
Ушёл в сторону моря. Тайна проекта WH
Алексей Ростовцев Историческая литература ОтсутствуетПредлагаем вашему вниманию аудиокнигу по произведениям Алексея Ростовцева (1934–2013) – полковника в отставке, прослужившего в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет – за рубежом, писателя, автора многих книг и публикаций, члена Союза писателей России.
«УШЁЛ В СТОРОНУ МОРЯ» В ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 года гибель южно-корейского «Боинга» над Японским морем поставила мир на грань катастрофы. Все западные газеты кричали о варварстве русских, сбивших мирный самолёт. Много лет французский специалист по авиакатастрофам Мишель Брюн вёл самостоятельное расследование обстоятельств происшедшего.
Сенсационные выводы этого расследования и аргументации Брюна Алексей Ростовцев положил в основу своей повести. «ТАЙНА ПРОЕКТА WH» В одном из глубоких каньонов забытой Богом и людьми латиноамериканской страны Аурики заклятые враги человечества построили сверхсекретный объект, где разрабатывается оружие, призванное обеспечить его обладателям господство над миром.
Большинство рассказов могло бы украсить любую антологию, в лучших писатель достигает фолкнеровских вершин. Валерий Дашевский печатается в США и Израиле. Время ответит, станет ли он классиком, но перед нами, несомненно, мастер современной прозы, пишущий на русском языке.
Латиноамериканская литература - это литература стран Латинской Америки, образующих единый языково-культурный регион (Аргентина, Венесуэла, Куба, Бразилия, Перу, Чили, Колумбия, Мексика и др.). Возникновение латиноамериканской литературы относится к 16 в., когда в ходе колонизации на континенте распространился язык завоевателей. В большинстве стран распространение получил испанский язык, в Бразилии - португальский, в Гаити - французский. В результате начало латиноамериканской испаноязычной литературе было положено завоевателями, христианскими миссионерами, и, как следствие, латиноамериканская литература в то время была вторична, т.е. имела явный европейский характер, была религиозной, проповеднической или носила публицистический характер. Постепенно культура колонизаторов начала взаимодействовать с культурой коренного индейского населения, а в ряде стран и с культурой негритянского населения - мифологией и фольклором вывезенных из Африки рабов. Синтез различных культурных моделей продолжался и после того, как в начале 19 в. в результате освободительных войн и революций образовались независимые республики Латинской Америки. Именно к началу 19 в. относится начало формирования самостоятельных литератур в каждой стране с присущей им национальной спецификой. В результате: самостоятельные ориентальные литературы латиноамериканского региона достаточно молоды. В связи с этим существует разграничение: латиноамериканская литература 1) молодая, существующая как оригинальное явление с 19 века, в основу ее положена литература переселенцев из Европы - Испании, Португалии, Италии и др. и 2) древняя литература коренных жителей Латинской Америки: индейцев (ацтеки, инки, мальтеки), у которых существовала своя литература, но эта оригинальная мифологическая традиция в настоящее время практически оборвалась и не развивается.
Особенность латиноамериканской художественной традиции (т.н. «художественного кода») в том, что она по своей природе синтетична, образована в результате органического соединения самых разнородных культурных пластов. Мифологические универсальные образы, а также переосмысленные европейские образы и мотивы в латиноамериканской культуре сочетаются с оригинальными индейскими и собственными исторически сложившимися традициями. Разнообразные разнородные и вместе с тем универсальные образные константы присутствуют в творчестве большинства латиноамериканских писателей, что составляет единый фундамент индивидуальных художественных миров в рамках латиноамериканской художественной традиции и образует неповторимый образ мира, формировавшийся на протяжении пятисот лет со времени открытия Колумбом Нового Света. Наиболее зрелые произведения Маркеса, Фуэнтоса строятся на культурфилософской оппозиции: «Европа - Америка», «Старый Свет - Новый Свет».
Литература стран Латинской Америки, существующая в основном на испанском и португальском языках, сформировалась в процессе взаимодействия двух различных богатых культурных традиций - европейской и индейской. Литература коренного населения Америки в некоторых случаях продолжала развиваться и после испанского завоевания. Из сохранившихся произведений доколумбовых литератур большая часть была записана монахами - миссионерами. Так, до сих пор основным источником для изучения литературы ацтеков остается труд Фрая Б. де Саагуна «История вещей Новой Испании», созданный между 1570 и 1580 гг. Сохранились и шедевры литературы народов майя, записанные вскоре после конкисты: сборник исторических легенд и космогонических мифов «Пополь-Вух» и пророческие книги «Чилам-Балам». Благодаря собирательской деятельности монахов до нас дошли образцы «доколумбовой» перуанской поэзии, бытовавшей в устной традиции. Их труд в том же 16 в. дополнили два знаменитых хрониста индейского происхождения - Инка Гарсиласо де Ла Вега и Ф. Г. Пома де Айала.
Первичный пласт латиноамериканской литературы на испанском языке составляют дневники, хроники и сообщения (т.н. реляции, т.е. донесения о военных действиях, дипломатических переговорах, описание боевых действий и др.) самих первопроходцев и конкистадоров. Свои впечатления о новооткрытых землях Христофор Колумб изложил в «Дневнике первого путешествия» (1492-1493) и трех письмах-донесениях, адресованных испанской королевской чете. Колумб нередко интерпретирует американские реалии в фантастическом ключе, возрождая многочисленные географические мифы и легенды, переполнявшие западноевропейскую литературу со времен античности до 14 в. Открытие и завоевание ацтекской империи в Мексике отражено в пяти письмах-донесениях Э. Кортеса, отправленных императору Карлу V между 1519 и 1526 гг. Солдат из отряда Кортеса, Б. Диас дель Кастильо, описал эти события в «Подлинной истории завоевания Новой Испании» (1563), одной из самых лучших книг эпохи конкисты. В процессе открытия земель Нового Света в сознании конкистадоров возрождались и переиначивались старые европейские мифы и легенды, соединенные с индейскими преданиями («Источник вечной молодости», «Семь городов Сиволы», «Эльдорадо» и др.). Настойчивый поиск этих мифических мест определил весь ход конкисты и, до некоторой степени, раннюю колонизацию территорий. Ряд литературных памятников эпохи конкисты представлен подробными свидетельствами участников таких экспедиций. Среди произведений этого рода наибольший интерес вызывают знаменитая книга «Кораблекрушения» (1537) А. Кабесы де Ваки, который за восемь лет скитаний первым из европейцев пересек североамериканский материк в западном направлении, и «Повествование о новооткрытии достославной великой реки Амазонки» Фрая Г. де Карвахаля.
Другой корпус испанских текстов этого периода составляют хроники, созданные испанскими, иногда индейскими историографами. Гуманист Б. де Лас Касас в «Истории Индий» первым подверг критике конкисту. В 1590 г. иезуит Х. де Акоста опубликовал «Естественную и моральную историю Индий». В Бразилии Г. Соарес де Соуза написал одну из самых информативных хроник этого периода - «Описание Бразилии в 1587 году, или Известие о Бразилии». У истоков бразильской литературы стоит также иезуит Ж. де Аншьета, автор хроникальных текстов, проповедей, лирических стихотворений и религиозных пьес (ауто). Самыми значительными драматургами 16 в. были Э. Фернандес де Эслайа, автор религиозных и светских пьес, и Х. Руис де Аларкон. Высшими достижениями в жанре эпической поэзии стали поэма «Величие Мексики» (1604) Б. де Бальбуэны, «Элегии о достославных мужах Индий» (1589) Х. де Кастельяноса и «Араукана» (1569-1589) А. де Эрсильи-и-Суньиги, где описано завоевание Чили.
В колониальный период литература Латинской Америки была ориентирована на литературные тенденции, популярные в Европе (т.е. в метрополии). Эстетика испанского золотого века, в частности барокко, быстро проникла в интеллектуальные круги Мексики и Перу. Одно из лучших произведений латиноамериканской прозы 17 в. - хроника колумбийца Х. Родригеса Фрейле «Эль Карнеро» (1635) по стилю скорее художественное, чем историографическое сочинение. Еще отчетливее художественная установка проявилась в хронике мексиканца К. Сигуэнсы-и-Гонгоры «Злоключения Алонсо Рамиреса», вымышленной истории потерпевшего кораблекрушение моряка. Если прозаики 17 в. так и не смогли выйти на уровень полноценного художественного письма, остановившись на полпути между хроникой и романом, то поэзия этого периода достигла высокой степени развития. Мексиканская монахиня Хуана Инес де Ла Крус (1648-1695), крупнейшая фигура литературы колониальной эпохи, создала непревзойденные образцы латиноамериканской барочной поэзии. В перуанской поэзии 17 в. философская и сатирическая ориентация доминировала над эстетической, что проявилось в творчестве П. де Перальты Барнуэво и Х. дель Валье-и-Кавьедеса. В Бразилии самыми значительными писателями данного периода были А. Виейра, сочинявший проповеди и трактаты, и А. Фернандес Брандон, автор книги «Диалог о великолепиях Бразилии» (1618).
Процесс становления креольского самосознания к концу 17 в. приобрел отчетливый характер. Критическое отношение к колониальному обществу и необходимость его переустройства выражены в сатирической книге перуанца А. Каррьо де Ла Вандеры «Поводырь слепых странников» (1776). Тот же просветительский пафос утверждал эквадорец Ф. Х. Э. де Санта Крус-и-Эспехо в книге «Новый Лукиан из Кито, или Пробудитель умов», написанной в жанре диалога. Мексиканец Х.Х. Фернандес де Лисарди (1776-1827) свой путь в литературе начинал как поэт-сатирик. В 1816 он опубликовал первый латиноамериканский роман - «Перикильо Сарньенто», где в рамках жанра пикарески высказал критические социальные идеи. Между 1810-1825 гг. в Латинской Америке развернулась Война за независимость. В эту эпоху наибольшего общественного резонанса достигла поэзия. Примечательный пример использования классицистской традиции являет героическая ода «Песнь Боливару, или Победа при Хунине» эквадорца Х.Х. Ольмедо. Духовным и литературным лидером движения за независимость стал А. Бельо, стремившийся в своей поэзии отразить латиноамериканскую проблематику в традициях неоклассицизма. Третьим из наиболее значительных поэтов того периода был Х.М. Эредиа (1803-1839), поэзия которого стала переходным этапом от неоклассицизма к романтизму. В бразильской поэзии 18 в. философия просветительства сочеталась со стилистическими новациями. Крупнейшими ее представителями были Т.А. Гонзага, М.И. да Сильва Альваренга и И.Ж. да Альваренга Пейшото.
В первой половине 19 в. в латиноамериканской литературе преобладало влияние европейского романтизма. Культ индивидуальной свободы, отказ от испанской традиции и обновленный интерес к американской тематике были тесно связаны с ростом самосознания развивавшихся наций. Конфликт между европейскими цивилизационными ценностями и реальностью недавно сбросивших колониальное иго американских стран закрепился в оппозиции «варварство - цивилизация». Наиболее остро и глубоко этот конфликт отразила аргентинская историческая проза в знаменитой книге Д.Ф. Сармьенто «Цивилизация и варварство. Жизнеописание Хуана Факундо Кироги» (1845), в романе Х. Мармоля «Амалия» (1851-1855) и в рассказе Э. Эчеверрии «Бойня» (ок. 1839). В 19 в. в латиноамериканской культуре создавалось множество романтических сочинений. Лучшие образцы этого жанра представляют «Мария» (1867) колумбийца Х. Исаакса, роман кубинца С. Вильяверде «Сесилия Вальдес» (1839), посвященный проблеме рабства, и роман эквадорца Х. Л. Меры «Куманда, или Драма среди дикарей» (1879), отразивший интерес латиноамериканских писателей к индейской тематике. В связи с романтическим увлечением местным колоритом в Аргентине и Уругвае возникло оригинальное направление - гаучистская литература (от гáучо). Гаучо - это естественный человек («человек-зверь»), живущий в гармонии с дикой природой. На этом фоне - проблема «варварство - цивилизация» и поиск идеала гармонии человека с природой. Непревзойденным образцом гаучистской поэзии стала лиро-эпическая поэма аргентинца Х. Эрнандеса «Гаучо Мартин Фьерро» (1872). Тема гаучо нашла свое полное выражение в одном из самых известных произведений аргентинской прозы - роман Рикардо Гуиральдеса «Дон Сегундо Сомбра» (1926), где представлен образ благородного учителя-гаучо.
Помимо гаучистской литературы в аргентинской литературе также есть произведения, написанные в особом жанре танго. В них действие переносится из пампы и сельвы в город и его предместья и в результате появляется новый маргинальный герой, наследник гаучо - житель окраин и предместий большого города, бандит, куманек-компадрито с ножом и гитарой в руках. Особенности: настроение надрыва, перепады эмоций, герой всегда «вне» и «против». Одним из первых к поэтике танго обратился аргентинский поэт Эварсито Карриего. Влияние танго на аргентинскую литературу первой половины ХХ в. значительно, представители различных направлений испытали его влияние, особенно ярко поэтика танго проявилась в творчестве раннего Борхеса. Сам Борхес называет свое раннее творчество «мифологией предместья». У Борхеса прежде маргинальный герой предместий превращается в национального героя, он теряет свою осязаемость и превращается в архетипический образ-символ.
Зачинателем и крупнейшим представителем реализма в латиноамериканской литературе был чилиец А. Блест Гана (1830-1920), а натурализм нашел свое лучшее воплощение в романах аргентинца Э. Камбасереса «Посвист шалопая» (1881-1884) и «Без цели» (1885).
Крупнейшей фигурой латиноамериканской литературы 19 в. стал кубинец Х. Марти (1853-1895), выдающийся поэт, мыслитель, политический деятель. Большую часть жизни он провел в изгнании и погиб, участвуя в войне за независимость Кубы. В своих произведениях он утверждал концепцию искусства как общественного деяния и отрицал любые формы эстетства и элитарности. Марти опубликовал три сборника стихов - «Свободные стихи» (1891), «Исмаэлильо» (1882) и «Простые стихи» (1882). Его поэзии свойственны напряженность лирического чувства и глубина мысли при внешней простоте и ясности формы.
В последние годы 19 в. в Латинской Америке заявил о себе модернизм. Сложившийся под влиянием французских парнасцев и символистов, испаноамериканский модернизм тяготел к экзотической образности и провозглашал культ красоты. Начало этого движения связывается с публикацией сборника стихов «Лазурь» (1888) никарагуанского поэта Рубена Дари"о (1867-1916). В плеяде его многочисленных последователей выделяются аргентинец Леопольд Лугонес (1874-1938), автор символистского сборника «Золотые горы» (1897), колумбиец Х. А. Сильва, боливиец Р. Хаймес Фрейре, создавший этапную для всего движения книгу «Варварская Касталия» (1897), уругвайцы Дельмира Агустини и Х. Эррера-и-Рейссиг, мексиканцы М. Гутьеррес Нахера, А. Нерво и С. Диас Мирон, перуанцы М. Гонсалес Прада и Х. Сантос Чокано, кубинец Х. дель Касаль. Лучшим образцом модернистской прозы стал роман «Слава дона Рамиро» (1908) аргентинца Э. Ларетты. В бразильской литературе новое модернистской самосознание нашло высшее выражение в поэзии А. Гонсалвиса Ди`аса (1823-1864).
На рубеже 19-20 вв. распространение получил жанр повести, короткого романа, новеллы (бытовая, детективная), которые еще не достигли высокого уровня. В 20-х гг. ХХ века формировалась т.н. первая романная система. Роман был представлен в основном жанрами социально-бытового и социально-политического романа, этим романам еще не доставало сложного психологического анализа, обобщения, и в результате романная проза того времени не дала значительных имен. Крупнейшим представителем реалистического романа второй половины 19 в. стал Ж. Машшаду де Ассис. Глубокое влияние парнасской школы в Бразилии сказалось в творчестве поэтов А. ди Оливейры и Р. Коррейи, а влиянием французского символизма отмечена поэзия Ж. да Крус-и-Соузы. При этом бразильский вариант модернизма радикально отличается от испаноамериканского. Бразильский модернизм зародился в начале 1920-х годов на скрещении национальных социокультурных концепций с авангардными теориями. Основателями и духовными лидерами этого движения стали М. ди Андради (1893-1945) и О. ди Андради (1890-1954).
Глубокий духовный кризис европейской культуры на рубеже веков заставил многих европейских художников обратиться к странам «третьего мира» в поисках новых ценностей. Со своей стороны латиноамериканские писатели, жившие в Европе, впитали и широко распространили эти тенденции, которые во многом определили характер их творчества после возвращения на родину и развитие новых литературных направлений в Латинской Америке.
Чилийская поэтесса Габриэла Мистраль (1889-1957) первая из латиноамериканских литераторов получила Нобелевскую премию (1945). Однако на фоне латиноамериканской поэзии первой половины 20 в. ее лирика, простая тематически и по форме, воспринимается скорее как исключение. С 1909 г., когда Леопольд Лугонес опубликовал сборник «Сентиментальный лунарий», развитие л.-а. поэзии пошло совершенно иным путем.
В соответствии с основополагающим принципом авангардизма искусство рассматривалось как творение новой реальности и противополагалось подражательному (здесь - мимесис) отражению действительности. Эта идея составила стержень креасионизма - направления, созданного чилийским поэтом Винсенте Уйдобро (1893-1948) после его возвращения из Парижа. Винсент Уйдобро активно участвовал в дадаистском движении. Его называют предтечей чилийского сюрреализма, при этом исследователи отмечают, что он не принимал двух основ движения - автоматизма и культа сновидений. В основе этого направления лежит представление о том, что художник создавать мир, отличный от реального. Самым известным чилийским поэтом стал Пабло Неруда (1904, Парраль -1973, Сантьяго. Настоящее имя - Нефтали Рикардо Рейес Басуальто), лауреат Нобелевской премии 1971 г. Иногда поэтическое наследие (43 сборника) Пабло Неруды пытаются трактовать как сюрреалистическое, но это спорный вопрос. С одной стороны связь с сюрреализмом поэзии Неруды существует, с другой - он стоит вне литературных группировок. Помимо связи с сюрреализмом Пабло Неруда известен как крайне политически ангажированный поэт.
В середине 1930-х гг. заявил о себе величайший мексиканский поэт 20 в. Октавио Пас (р. 1914), лауреат Нобелевской премии (1990). В его философской лирике, построенной на свободных ассоциациях, синтезированы поэтика Т. С. Элиота и сюрреализм, индейская мифология и восточные религии.
В Аргентине авангардные теории воплотились в движении ультраистов, видевших в поэзии набор броских метафор. Одним из зачинателей и крупнейшим представителем этого течения был Хорхе Луис Борхес (1899-1986). На Антильских островах пуэрториканец Л. Палес Матос (1899-1959) и кубинец Н. Гильен (1902-1989) встали во главе негризма - общеконтинентального литературного течения, призванного выявить и утвердить афроамериканский пласт латиноамериканской культуры. Негристское течение нашло отражение в творчестве раннего Алехо Карпентьера (1904, Гавана - 1980, Париж). Карпентьер родился на Кубе (его отец - француз). Его первый роман «Экуэ-Ямба-О!» был начат на Кубе в 1927 г., написан в Париже и вышел в Мадриде в 1933 г. Во время работы над романом Карпентьер жил в Париже и принимал непосредственное участие в деятельности группы сюрреалистов. В 1930 г. Карпентьер среди прочих подписывает бретоновский памфлет «Труп». На фоне сюрреалистского увлечения «чудесным» Карпентьер исследует африканское мироощущение как воплощение интуитивного, детского, наивного восприятия жизни. Вскоре Карпеньера причисляют к «инакомыслящим» в ряду сюрреалистов. В 1936 г. он способствует отъезду Антонена Арто в Мексику (пробыл там около года), а незадолго до Второй мировой войны сам возвращается на Кубу, в Гавану. При правлении Фиделя Кастро Карпентьер сделал блестящую карьеру дипломата, поэта и романиста. Самые известные его романы - «Век Просвещения» (1962) и «Превратности метода» (1975).
На авангардистской основе формировалось творчество одного из наиболее самобытных латиноамериканских поэтов 20 в. - перуанца Сесара Вальехо (1892-1938). От первых книг - «Черные герольды» (1918) и «Трильсе» (1922) - до сборника «Человечьи стихи» (1938), опубликованного посмертно, его лирика, отмеченная чистотой формы и глубиной содержания, выражала болезненное ощущение потерянности человека в современном мире, скорбное чувство одиночества, находящее утешение лишь в братской любви, сосредоточенность на темах времени и смерти.
С распространением авангардизма в 1920-е гг. латиноамериканская. драматургия ориентировалась на основные европейские театральные тенденции. Аргентинец Р. Арльт и мексиканец Р. Усигли написали ряд пьес, в которых явственно сквозило влияние европейских драматургов, в частности Л. Пирандело и Дж. Б. Шоу. Позже в л.-а. театре преобладало влияние Б. Брехта. Из современных л.-а. драматургов выделяются Э. Карбальидо из Мексики, аргентинка Грисельда Гамбаро, чилиец Э. Вольфф, колумбиец Э. Буэнавентура и кубинец Х. Триана.
Региональный роман, развивавшийся в первой трети 20 в., был сосредоточен на изображении местной специфики - природа, гаучо, латифундисты, провинциального масштаба политики и т. п.; либо он воссоздавал события национальной истории (например, события Мексиканской революции). Крупнейшими представителями этого направления были уругваец О. Кирога и колумбиец Х. Э. Ривера, описавшие жестокий мир сельвы; аргентинец Р. Гуиральдес, продолжатель традиций гаучистской литературы; зачинатель мексиканского романа революции М. Асуэла и знаменитый венесуэльский прозаик Ромуло Гальегос (был президентом Венесуэлы в 1947-1948 гг.). Ромуло Гальегос известен благодаря романам «Донье Барбаре» и «Кантакларо» (по мнению Маркес, лучшая книга Гальегоса).
Наряду с регионализмом в прозе первой половины 19 в. развивался индихенизм - литературное направление, призванное отразить современное состояние индейских культур и особенности их взаимодействия с миром белых людей. Самыми представительными фигурами испаноамериканского индихенизма были эквадорец Х. Икаса, автор известного романа «Уасипунго» (1934), перуанцы С. Алегрия, создатель романа «В большом и чуждом мире» (1941), и Х.М. Аргедас, отразивший ментальность современных кечуа в романе «Глубокие реки» (1958), мексиканка Росарио Кастельянос и лауреат Нобелевской премии (1967) гватемальский прозаик и поэт Мигель Анхель Астуриас (1899-1974). Мигеля Анхеля Астуриаса знают прежде всего как автора романа «Сеньор Президент». Мнения по поводу этого романа разделились. Например, Маркес считает, что это один из самых плохих романов, созданных в Латинской Америке. Помимо больших романов Астуриас писал и произведения меньшего объема, напр., «Легенды Гватемалы» и многие другие, которые сделали его достойным Нобелевской премии.
Начало «новому латиноамериканскому роману» было положено в конце 30-х гг. ХХ века, когда Хорхе Луис Борхес в своем творчестве достигает синтеза латиноамериканских и европейских традиций и приходит к своему собственному оригинальному стилю. Фундамент объединения различных традиций в его творчестве - общечеловеческие универсальные ценности. Постепенно латиноамериканская литература приобретает черты мировой литературы и в меньшей степени становится региональной, в центре ее внимания находятся универсальные, общечеловеческие ценности, и в результате романы становятся все более философскими.
После 1945 г. прогрессирует тенденция, связанная с обострением в Латинской Америке национально-освободительной борьбы, в результате которой страны Латинской Америки получили подлинную независимость. Успехи Мексики и Аргентины в экономическом плане. Кубинская народная революция 1959 г. (лидер - Фидель Кастро). Именно тогда возникает новая латиноамериканская литература. На 60-е гг. приходится т.н. «бум» латиноамериканской литературы в Европе как логическое следствие Кубинской революции. До этого события в Европе о Латинской Америке мало или вообще ничего не знали, воспринимали эти страны как далекие отсталые страны «третьего мира». В результате издательства в Европе и в самой Латинской Америке отказывались печатать латиноамериканские романы. Например, Маркес, написав свою первую повесть «Палая листва» около 1953 г., был вынужден ждать около четырех лет, пока ее опубликуют. После кубинской революции европейцы и североамериканцы открыли для себя не только ранее никому не известную Кубу, но и этой на волне интереса к Кубе всю Латинскую Америку и вместе с ней ее литературу. Латиноамериканская проза существовала задолго до бума на нее. Хуан Рульфо опубликовал «Педро Парамо» в 1955 г.; Карлос Фуэнтес представил «Край безоблачной ясности» в то же самое время; Алехо Карпентьер задолго до того опубликовал свои первые книги. На волне латиноамериканского бума через Париж и Нью-Йорк, благодаря положительным отзывам европейских и североамериканских критиков, латиноамериканские читатели сделали открытие и осознали, что у них есть собственная, оригинальная, представляющая ценность литература.
Во второй половине ХХ в. на место локальной романной системы приходит концепция интегральной системы. Колумбийский прозаик Габриэль Гарсиа Маркес вводит термин «тотальный» или «интегрирующий роман». Такой роман должен включать в себя разнообразную проблематику и представлять собой синкретизм жанра: слияние элементов философского, психологического, фантастического романа. Ближе к началу 40-х гг. ХХ века теоретически оформляется сама концепция новой прозы. Латинская Америка пытается осознать себя как некую индивидуальность. Новая литература включает в себя не только магический реализм, развиваются другие жанры: социально-бытовой, социально-политический роман, и нереалистические направления (аргентинцы Борхес, Кортасар), но все-таки ведущий метод - магический реализм. «Магический реализм» в латиноамериканской литературе связан с синтезом реализма и фольклорно-мифологических представлений, причем реализм воспринимается как фантастика, а сказочные, чудесные, фантастические явления как реальность, даже более вещественная, чем сама реальность. Алехо Карпентьер: «Многократная и противоречивая действительность Латинской Америки сама генерирует «чудесное» и надо лишь суметь отобразить его в художественном слове».
Начиная с 1940-х гг. существенное влияние на латиноамериканских писателей начали оказывать европейцы Кафка, Джойс, А. Жид и Фолкнер. Однако в латиноамериканской литературе формальные эксперименты, как правило, сочетались с социальной проблематикой, а иногда с открытой политической ангажированностью. Если регионалисты и индихенисты предпочитали изображать сельскую среду, то в романах новой волны преобладает городской, космополитический фон. Аргентинец Р. Арльт показал в своих произведениях внутреннюю несостоятельность, подавленность и отчужденность горожанина. Та же мрачная атмосфера царит в прозе его соотечественников - Э. Мальеа (р. 1903) и Э. Сабато (р. 1911), автора романа «О героях и могилах» (1961). Безрадостную картину городской жизни рисует уругваец Х. К. Онетти в романах «Колодец» (1939), «Краткая жизнь» (1950), «Хунта скелетов» (1965). Борхес, один из самых знаменитых писателей современности, погрузился в самодостаточный метафизический мир, созданный игрой логики, сплетением аналогий, противоборством идей упорядоченности и хаоса. Во второй половине 20 в. л.-а. литература предъявила невероятное богатство и разнообразие художественной прозы. В своих рассказах и романах аргентинец Х. Кортасар исследовал границы реальности и фантазии. Перуанец Марио Варгас Льоса (р. 1936) выявлял внутреннюю связь л.-а. коррупции и насилия с «мачистским» комплексом (мачо). Мексиканец Хуан Рульфо, один из крупнейших писателей этого поколения, в сборнике рассказов «Равнина в огне» (1953) и романе (повести) «Педро Парамо» (1955) вскрыл глубокий мифологический субстрат, определяющий современную действительность. Роман Хуана Рульфо «Педро Парамо» Маркес называет если не самый лучший, не самый пространный, не самый значительный, то самый прекрасный из всех романов, какие когда-либо были написаны на испанском языке. Маркес говорит о себе, что если бы это он написал «Педро Парамо», то ни о чем не заботился бы и не стал бы ничего больше писать до конца жизни.
Исследованию национального характера посвятил свои произведения всемирно известный мексиканский романист Карлос Фуэнтес (р. 1929). На Кубе Х. Лесама Лима воссоздал процесс художественного творчества в романе Рай (1966), тогда как Алехо Карпентьер, один из зачинателей «магического реализма», в романе «Век Просвещения» (1962) соединил французский рационализм с тропической чувственностью. Но самым «магическим» из л.-а. писателей по праву считается автор знаменитого романа «Сто лет одиночества» (1967) колумбиец Габриэль Гарсия Маркес (р. 1928), лауреат Нобелевской премии 1982. Широкую известность приобрели также такие л.-а. романы, как «Предательство Риты Хейворт» (1968) аргентинца М. Пуига, «Три грустных тигра» (1967) кубинца Г. Кабреры Инфанте, «Непристойная птица ночи» (1970) чилийца Х. Доносо и др.
Наиболее интересное произведение бразильской литературы в жанре документальной прозы - книга «Сертаны» (1902), написанная журналистом Э. да Кунья. Современную художественную прозу Бразилии представляют Жоржи Амаду (р. 1912), создатель множества региональных романов, отмеченных чувством сопричастности социальным проблемам; Э. Верисиму, отразивший городскую жизнь в романах «Перекрестки» (1935) и «Остается только молчание» (1943); и крупнейший бразильский писатель 20 в. Ж. Роза, который в своем знаменитом романе «Тропы большого сертана» (1956) разработал особый художественный язык для передачи психологии обитателей обширных бразильских полупустынь. Из других бразильских романистов следует упомянуть Ракел ди Кейрош («Три Марии», 1939), Кларис Лиспектор («Час звезды», 1977), М. Соуза («Галвеш», «Император Амазонии», 1977) и Нелиду Пиньон («Тепло вещей», 1980).
Литература:
Кутейщикова В. Н., Роман Латинской Америки в XX в., М., 1964;
Формирование национальных литератур Латинской Америки, М., 1970;
Мамонтов С. П., Многообразие и единство культур, "Латинская Америка", 1972, № 3;
Торрес-Риосеко А., Большая латиноамериканская литература, М., 1972.
Литература Латинской Америки
роман латинский магический реализм
Латиноамериканская литература - это литература стран Латинской Америки, образующих единый языково-культурный регион (Аргентина, Венесуэла, Куба, Бразилия, Перу, Чили, Колумбия, Мексика и др.). Возникновение латиноамериканской литературы относится к 16 в., когда в ходе колонизации на континенте распространился язык завоевателей.
В большинстве стран распространение получил испанский язык, в Бразилии - португальский, в Гаити - французский.
В результате начало латиноамериканской испаноязычной литературе было положено завоевателями, христианскими миссионерами, и, как следствие, латиноамериканская литература в то время была вторична, т.е. имела явный европейский характер, была религиозной, проповеднической или носила публицистический характер. Постепенно культура колонизаторов начала взаимодействовать с культурой коренного индейского населения, а в ряде стран и с культурой негритянского населения - мифологией и фольклором вывезенных из Африки рабов. Синтез различных культурных моделей продолжался и после того, как в начале 19 в. в результате освободительных войн и революций образовались независимые республики Латинской Америки. Именно к началу 19 в. относится начало формирования самостоятельных литератур в каждой стране с присущей им национальной спецификой. В результате: самостоятельные ориентальные литературы латиноамериканского региона достаточно молоды. В связи с этим существует разграничение: латиноамериканская литература 1) молодая, существующая как оригинальное явление с 19 века, в основу ее положена литература переселенцев из Европы - Испании, Португалии, Италии и др. и 2) древняя литература коренных жителей Латинской Америки: индейцев (ацтеки, инки, мальтеки), у которых существовала своя литература, но эта оригинальная мифологическая традиция в настоящее время практически оборвалась и не развивается.
Особенность латиноамериканской художественной традиции (т.н. «художественного кода») в том, что она по своей природе синтетична, образована в результате органического соединения самых разнородных культурных пластов. Мифологические универсальные образы, а также переосмысленные европейские образы и мотивы в латиноамериканской культуре сочетаются с оригинальными индейскими и собственными исторически сложившимися традициями. Разнообразные разнородные и вместе с тем универсальные образные константы присутствуют в творчестве большинства латиноамериканских писателей, что составляет единый фундамент индивидуальных художественных миров в рамках латиноамериканской художественной традиции и образует неповторимый образ мира, формировавшийся на протяжении пятисот лет со времени открытия Колумбом Нового Света. Наиболее зрелые произведения Маркеса, Фуэнтоса строятся на культурфилософской оппозиции: «Европа - Америка», «Старый Свет - Новый Свет».
Литература стран Латинской Америки, существующая в основном на испанском и португальском языках, сформировалась в процессе взаимодействия двух различных богатых культурных традиций - европейской и индейской. Литература коренного населения Америки в некоторых случаях продолжала развиваться и после испанского завоевания. Из сохранившихся произведений доколумбовых литератур большая часть была записана монахами - миссионерами. Так, до сих пор основным источником для изучения литературы ацтеков остается труд Фрая Б. де Саагуна «История вещей Новой Испании», созданный между 1570 и 1580 гг. Сохранились и шедевры литературы народов майя, записанные вскоре после конкисты: сборник исторических легенд и космогонических мифов «Пополь-Вух» и пророческие книги «Чилам-Балам». Благодаря собирательской деятельности монахов до нас дошли образцы «доколумбовой» перуанской поэзии, бытовавшей в устной традиции. Их труд в том же 16 в. дополнили два знаменитых хрониста индейского происхождения - Инка Гарсиласо де Ла Вега и Ф. Г. Пома де Айала.
Первичный пласт латиноамериканской литературы на испанском языке составляют дневники, хроники и сообщения (т.н. реляции, т.е. донесения о военных действиях, дипломатических переговорах, описание боевых действий и др.) самих первопроходцев и конкистадоров Конкистадоры (от исп. завоеватель) - испанцы, отправлявшиеся в Америку после ее открытия для завоевания новых земель. Конкиста (исп. завоевание) - этот термин употребляется для описания исторического периода завоевания испанцами и португальцами стран Латинской Америки (Мексики, Центральной и Южной Америки). . Свои впечатления о новооткрытых землях Христофор Колумб изложил в «Дневнике первого путешествия» (1492-1493) и трех письмах-донесениях, адресованных испанской королевской чете. Колумб нередко интерпретирует американские реалии в фантастическом ключе, возрождая многочисленные географические мифы и легенды, переполнявшие западноевропейскую литературу со времен античности до 14 в. Открытие и завоевание ацтекской империи в Мексике отражено в пяти письмах-донесениях Э. Кортеса, отправленных императору Карлу V между 1519 и 1526 гг. Солдат из отряда Кортеса, Б. Диас дель Кастильо, описал эти события в «Подлинной истории завоевания Новой Испании» (1563), одной из самых лучших книг эпохи конкисты. В процессе открытия земель Нового Света в сознании конкистадоров возрождались и переиначивались старые европейские мифы и легенды, соединенные с индейскими преданиями («Источник вечной молодости», «Семь городов Сиволы», «Эльдорадо» и др.). Настойчивый поиск этих мифических мест определил весь ход конкисты и, до некоторой степени, раннюю колонизацию территорий. Ряд литературных памятников эпохи конкисты представлен подробными свидетельствами участников таких экспедиций. Среди произведений этого рода наибольший интерес вызывают знаменитая книга «Кораблекрушения» (1537) А. Кабесы де Ваки, который за восемь лет скитаний первым из европейцев пересек североамериканский материк в западном направлении, и «Повествование о новооткрытии достославной великой реки Амазонки» Фрая Г. де Карвахаля.
Другой корпус испанских текстов этого периода составляют хроники, созданные испанскими, иногда индейскими историографами. Гуманист Б. де Лас Касас в «Истории Индий» первым подверг критике конкисту. В 1590 г. иезуит Х. де Акоста опубликовал «Естественную и моральную историю Индий». В Бразилии Г. Соарес де Соуза написал одну из самых информативных хроник этого периода - «Описание Бразилии в 1587 году, или Известие о Бразилии». У истоков бразильской литературы стоит также иезуит Ж. де Аншьета, автор хроникальных текстов, проповедей, лирических стихотворений и религиозных пьес (ауто). Самыми значительными драматургами 16 в. были Э. Фернандес де Эслайа, автор религиозных и светских пьес, и Х. Руис де Аларкон. Высшими достижениями в жанре эпической поэзии стали поэма «Величие Мексики» (1604) Б. де Бальбуэны, «Элегии о достославных мужах Индий» (1589) Х. де Кастельяноса и «Араукана» (1569-1589) А. де Эрсильи-и-Суньиги, где описано завоевание Чили.
В колониальный период литература Латинской Америки была ориентирована на литературные тенденции, популярные в Европе (т.е. в метрополии). Эстетика испанского золотого века, в частности барокко, быстро проникла в интеллектуальные круги Мексики и Перу. Одно из лучших произведений латиноамериканской прозы 17 в. - хроника колумбийца Х. Родригеса Фрейле «Эль Карнеро» (1635) по стилю скорее художественное, чем историографическое сочинение. Еще отчетливее художественная установка проявилась в хронике мексиканца К. Сигуэнсы-и-Гонгоры «Злоключения Алонсо Рамиреса», вымышленной истории потерпевшего кораблекрушение моряка. Если прозаики 17 в. так и не смогли выйти на уровень полноценного художественного письма, остановившись на полпути между хроникой и романом, то поэзия этого периода достигла высокой степени развития. Мексиканская монахиня Хуана Инес де Ла Крус (1648-1695), крупнейшая фигура литературы колониальной эпохи, создала непревзойденные образцы латиноамериканской барочной поэзии. В перуанской поэзии 17 в. философская и сатирическая ориентация доминировала над эстетической, что проявилось в творчестве П. де Перальты Барнуэво и Х. дель Валье-и-Кавьедеса. В Бразилии самыми значительными писателями данного периода были А. Виейра, сочинявший проповеди и трактаты, и А. Фернандес Брандон, автор книги «Диалог о великолепиях Бразилии» (1618).
Процесс становления креольского Креолы - потомки испанских и португальских переселенцев в Латинской Америке, в бывших английских, французских, голландских колониях Латинской Америки - потомки африканских рабов, в Африке - потомки от браков африканцев с европейцами. самосознания к концу 17 в. приобрел отчетливый характер. Критическое отношение к колониальному обществу и необходимость его переустройства выражены в сатирической книге перуанца А. Каррьо де Ла Вандеры «Поводырь слепых странников» (1776). Тот же просветительский пафос утверждал эквадорец Ф. Х. Э. де Санта Крус-и-Эспехо в книге «Новый Лукиан из Кито, или Пробудитель умов», написанной в жанре диалога. Мексиканец Х.Х. Фернандес де Лисарди (1776-1827) свой путь в литературе начинал как поэт-сатирик. В 1816 он опубликовал первый латиноамериканский роман - «Перикильо Сарньенто», где в рамках жанра пикарески высказал критические социальные идеи. Между 1810-1825 гг. в Латинской Америке развернулась Война за независимость. В эту эпоху наибольшего общественного резонанса достигла поэзия. Примечательный пример использования классицистской традиции являет героическая ода «Песнь Боливару Симон Боливар (1783 - 1830) - генерал, возглавлял борьбу за независимость испанских колоний в Южной Америке. В 1813 г. Национальным конгрессом Венесуэлы провозглашен Освободителем. В 1824 г. освободил Перу и стал во главе образованной на части территории Перу республики Боливия, названной в его честь. , или Победа при Хунине» эквадорца Х.Х. Ольмедо. Духовным и литературным лидером движения за независимость стал А. Бельо, стремившийся в своей поэзии отразить латиноамериканскую проблематику в традициях неоклассицизма. Третьим из наиболее значительных поэтов того периода был Х.М. Эредиа (1803-1839), поэзия которого стала переходным этапом от неоклассицизма к романтизму. В бразильской поэзии 18 в. философия просветительства сочеталась со стилистическими новациями. Крупнейшими ее представителями были Т.А. Гонзага, М.И. да Сильва Альваренга и И.Ж. да Альваренга Пейшото.
В первой половине 19 в. в латиноамериканской литературе преобладало влияние европейского романтизма. Культ индивидуальной свободы, отказ от испанской традиции и обновленный интерес к американской тематике были тесно связаны с ростом самосознания развивавшихся наций. Конфликт между европейскими цивилизационными ценностями и реальностью недавно сбросивших колониальное иго американских стран закрепился в оппозиции «варварство - цивилизация». Наиболее остро и глубоко этот конфликт отразила аргентинская историческая проза в знаменитой книге Д.Ф. Сармьенто «Цивилизация и варварство. Жизнеописание Хуана Факундо Кироги» (1845), в романе Х. Мармоля «Амалия» (1851-1855) и в рассказе Э. Эчеверрии «Бойня» (ок. 1839). В 19 в. в латиноамериканской культуре создавалось множество романтических сочинений. Лучшие образцы этого жанра представляют «Мария» (1867) колумбийца Х. Исаакса, роман кубинца С. Вильяверде «Сесилия Вальдес» (1839), посвященный проблеме рабства, и роман эквадорца Х. Л. Меры «Куманда, или Драма среди дикарей» (1879), отразивший интерес латиноамериканских писателей к индейской тематике. В связи с романтическим увлечением местным колоритом в Аргентине и Уругвае возникло оригинальное направление - гаучистская литература (от гaучо Гаучо - коренные аргентинцы, этническая и социальная группа, создавшаяся от браков испанцев с индейскими женщинами Аргентины. Гаучо вели кочевую жизнь и были, как правило, пастухами. Потомки гаучо стали частью аргентинской нации. Для пастухов-гаучо характерны кодекс чести, бесстрашие, пренебрежение к смерти, любовь к воле и вместе с тем восприятие насилия как нормы - в результате собственное понимание официальных законов.). Гаучо - это естественный человек («человек-зверь»), живущий в гармонии с дикой природой. На этом фоне - проблема «варварство - цивилизация» и поиск идеала гармонии человека с природой. Непревзойденным образцом гаучистской поэзии стала лиро-эпическая поэма аргентинца Х. Эрнандеса «Гаучо Мартин Фьерро» (1872).
Тема гаучо нашла свое полное выражение в одном из самых известных произведений аргентинской прозы - роман Рикардо Гуиральдеса «Дон Сегундо Сомбра» (1926), где представлен образ благородного учителя-гаучо.
Помимо гаучистской литературы в аргентинской литературе также есть произведения, написанные в особом жанре танго. В них действие переносится из пампы Пампа (пампасы, исп.) - равнины в Южной Америке, как правило, это степь или луга. Из-за массового выпаса скота растительность почти не сохранилась. Можно сравнить с русской степью. и сельвы Сельва - лес. в город и его предместья и в результате появляется новый маргинальный герой, наследник гаучо - житель окраин и предместий большого города, бандит, куманек-компадрито с ножом и гитарой в руках. Особенности: настроение надрыва, перепады эмоций, герой всегда «вне» и «против». Одним из первых к поэтике танго обратился аргентинский поэт Эварсито Карриего. Влияние танго на аргентинскую литературу первой половины ХХ в. значительно, представители различных направлений испытали его влияние, особенно ярко поэтика танго проявилась в творчестве раннего Борхеса. Сам Борхес называет свое раннее творчество «мифологией предместья». У Борхеса прежде маргинальный герой предместий превращается в национального героя, он теряет свою осязаемость и превращается в архетипический образ-символ.
Зачинателем и крупнейшим представителем реализма в латиноамериканской литературе был чилиец А. Блест Гана (1830-1920), а натурализм нашел свое лучшее воплощение в романах аргентинца Э. Камбасереса «Посвист шалопая» (1881-1884) и «Без цели» (1885).
Крупнейшей фигурой латиноамериканской литературы 19 в. стал кубинец Х. Марти (1853-1895), выдающийся поэт, мыслитель, политический деятель. Большую часть жизни он провел в изгнании и погиб, участвуя в войне за независимость Кубы. В своих произведениях он утверждал концепцию искусства как общественного деяния и отрицал любые формы эстетства и элитарности. Марти опубликовал три сборника стихов - «Свободные стихи» (1891), «Исмаэлильо» (1882) и «Простые стихи» (1882).
Его поэзии свойственны напряженность лирического чувства и глубина мысли при внешней простоте и ясности формы.
В последние годы 19 в. в Латинской Америке заявил о себе модернизм. Сложившийся под влиянием французских парнасцев и символистов, испаноамериканский модернизм тяготел к экзотической образности и провозглашал культ красоты. Начало этого движения связывается с публикацией сборника стихов «Лазурь» (1888) никарагуанского поэта Рубена Дари"о (1867-1916). В плеяде его многочисленных последователей выделяются аргентинец Леопольд Лугонес (1874-1938), автор символистского сборника «Золотые горы» (1897), колумбиец Х. А. Сильва, боливиец Р. Хаймес Фрейре, создавший этапную для всего движения книгу «Варварская Касталия» (1897), уругвайцы Дельмира Агустини и Х. Эррера-и-Рейссиг, мексиканцы М. Гутьеррес Нахера, А. Нерво и С. Диас Мирон, перуанцы М. Гонсалес Прада и Х. Сантос Чокано, кубинец Х. дель Касаль. Лучшим образцом модернистской прозы стал роман «Слава дона Рамиро» (1908) аргентинца Э. Ларетты. В бразильской литературе новое модернистской самосознание нашло высшее выражение в поэзии А. Гонсалвиса Ди`аса (1823-1864).
На рубеже 19-20 вв. распространение получил жанр повести, короткого романа, новеллы (бытовая, детективная), которые еще не достигли высокого уровня. В 20-х гг. ХХ века формировалась т.н. первая романная система. Роман был представлен в основном жанрами социально-бытового и социально-политического романа, этим романам еще не доставало сложного психологического анализа, обобщения, и в результате романная проза того времени не дала значительных имен. Крупнейшим представителем реалистического романа второй половины 19 в. стал Ж. Машшаду де Ассис. Глубокое влияние парнасской школы в Бразилии сказалось в творчестве поэтов А. ди Оливейры и Р. Коррейи, а влиянием французского символизма отмечена поэзия Ж. да Крус-и-Соузы. При этом бразильский вариант модернизма радикально отличается от испаноамериканского. Бразильский модернизм зародился в начале 1920-х годов на скрещении национальных социокультурных концепций с авангардными теориями. Основателями и духовными лидерами этого движения стали М. ди Андради (1893-1945) и О. ди Андради (1890-1954).
Глубокий духовный кризис европейской культуры на рубеже веков заставил многих европейских художников обратиться к странам «третьего мира» в поисках новых ценностей. Со своей стороны латиноамериканские писатели, жившие в Европе, впитали и широко распространили эти тенденции, которые во многом определили характер их творчества после возвращения на родину и развитие новых литературных направлений в Латинской Америке.
Чилийская поэтесса Габриэла Мистраль (1889-1957) первая из латиноамериканских литераторов получила Нобелевскую премию (1945). Однако на фоне латиноамериканской поэзии первой половины 20 в. ее лирика, простая тематически и по форме, воспринимается скорее как исключение. С 1909 г., когда Леопольд Лугонес опубликовал сборник «Сентиментальный лунарий», развитие л.-а. поэзии пошло совершенно иным путем.
В соответствии с основополагающим принципом авангардизма искусство рассматривалось как творение новой реальности и противополагалось подражательному (здесь - мимесис) отражению действительности. Эта идея составила стержень креасионизма Также: креасьонизм. - направления, созданного чилийским поэтом Винсенте Уйдобро (1893-1948) после его возвращения из Парижа. Винсент Уйдобро активно участвовал в дадаистском движении.
Его называют предтечей чилийского сюрреализма, при этом исследователи отмечают, что он не принимал двух основ движения - автоматизма и культа сновидений. В основе этого направления лежит представление о том, что художник создавать мир, отличный от реального. Самым известным чилийским поэтом стал Пабло Неруда (1904, Парраль -1973, Сантьяго. Настоящее имя - Нефтали Рикардо Рейес Басуальто), лауреат Нобелевской премии 1971 г. Иногда поэтическое наследие (43 сборника) Пабло Неруды пытаются трактовать как сюрреалистическое, но это спорный вопрос. С одной стороны связь с сюрреализмом поэзии Неруды существует, с другой - он стоит вне литературных группировок. Помимо связи с сюрреализмом Пабло Неруда известен как крайне политически ангажированный поэт.
В середине 1930-х гг. заявил о себе величайший мексиканский поэт 20 в. Октавио Пас (р. 1914), лауреат Нобелевской премии (1990). В его философской лирике, построенной на свободных ассоциациях, синтезированы поэтика Т. С. Элиота и сюрреализм, индейская мифология и восточные религии.
В Аргентине авангардные теории воплотились в движении ультраистов, видевших в поэзии набор броских метафор. Одним из зачинателей и крупнейшим представителем этого течения был Хорхе Луис Борхес (1899-1986). На Антильских островах пуэрториканец Л. Палес Матос (1899-1959) и кубинец Н. Гильен (1902-1989) встали во главе негризма - общеконтинентального литературного течения, призванного выявить и утвердить афроамериканский пласт латиноамериканской культуры. Негристское течение нашло отражение в творчестве раннего Алехо Карпентьера (1904, Гавана - 1980, Париж). Карпентьер родился на Кубе (его отец - француз). Его первый роман «Экуэ-Ямба-О!» был начат на Кубе в 1927 г., написан в Париже и вышел в Мадриде в 1933 г. Во время работы над романом Карпентьер жил в Париже и принимал непосредственное участие в деятельности группы сюрреалистов. В 1930 г. Карпентьер среди прочих подписывает бретоновский памфлет «Труп». На фоне сюрреалистского увлечения «чудесным» Карпентьер исследует африканское мироощущение как воплощение интуитивного, детского, наивного восприятия жизни. Вскоре Карпеньера причисляют к «инакомыслящим» в ряду сюрреалистов. В 1936 г. он способствует отъезду Антонена Арто в Мексику (пробыл там около года), а незадолго до Второй мировой войны сам возвращается на Кубу, в Гавану. При правлении Фиделя Кастро Карпентьер сделал блестящую карьеру дипломата, поэта и романиста. Самые известные его романы - «Век Просвещения» (1962) и «Превратности метода» (1975).
На авангардистской основе формировалось творчество одного из наиболее самобытных латиноамериканских поэтов 20 в. - перуанца Сесара Вальехо (1892-1938). От первых книг - «Черные герольды» (1918) и «Трильсе» (1922) - до сборника «Человечьи стихи» (1938), опубликованного посмертно, его лирика, отмеченная чистотой формы и глубиной содержания, выражала болезненное ощущение потерянности человека в современном мире, скорбное чувство одиночества, находящее утешение лишь в братской любви, сосредоточенность на темах времени и смерти.
С распространением авангардизма в 1920-е гг. латиноамериканская. драматургия ориентировалась на основные европейские театральные тенденции. Аргентинец Р. Арльт и мексиканец Р. Усигли написали ряд пьес, в которых явственно сквозило влияние европейских драматургов, в частности Л. Пирандело и Дж. Б. Шоу. Позже в л.-а. театре преобладало влияние Б. Брехта. Из современных л.-а. драматургов выделяются Э. Карбальидо из Мексики, аргентинка Грисельда Гамбаро, чилиец Э. Вольфф, колумбиец Э. Буэнавентура и кубинец Х. Триана.
Региональный роман, развивавшийся в первой трети 20 в., был сосредоточен на изображении местной специфики - природа, гаучо, латифундисты Латифундизм - система землевладения, основу которого составляют крепостные помещичьи землевладения - латифундии. Латифундизм возник еще во 2 в. до н.э. Остатки латифундизма сохраняются в ряде стран Латинской Америки., провинциального масштаба политики и т. п.; либо он воссоздавал события национальной истории (например, события Мексиканской революции). Крупнейшими представителями этого направления были уругваец О. Кирога и колумбиец Х. Э. Ривера, описавшие жестокий мир сельвы; аргентинец Р. Гуиральдес, продолжатель традиций гаучистской литературы; зачинатель мексиканского романа революции М. Асуэла и знаменитый венесуэльский прозаик Ромуло Гальегос В 1972 г. Маркес стал обладателем международной премии имени Ромуло Гальегоса.
(был президентом Венесуэлы в 1947-1948 гг.). Ромуло Гальегос известен благодаря романам «Донье Барбаре» и «Кантакларо» (по мнению Маркес, лучшая книга Гальегоса).
Наряду с регионализмом в прозе первой половины 19 в. развивался индихенизм - литературное направление, призванное отразить современное состояние индейских культур и особенности их взаимодействия с миром белых людей. Самыми представительными фигурами испаноамериканского индихенизма были эквадорец Х. Икаса, автор известного романа «Уасипунго» (1934), перуанцы С. Алегрия, создатель романа «В большом и чуждом мире» (1941), и Х.М. Аргедас, отразивший ментальность современных кечуа в романе «Глубокие реки» (1958), мексиканка Росарио Кастельянос и лауреат Нобелевской премии (1967) гватемальский прозаик и поэт Мигель Анхель Астуриас (1899-1974). Мигеля Анхеля Астуриаса знают прежде всего как автора романа «Сеньор Президент». Мнения по поводу этого романа разделились. Например, Маркес считает, что это один из самых плохих романов, созданных в Латинской Америке. Помимо больших романов Астуриас писал и произведения меньшего объема, напр., «Легенды Гватемалы» и многие другие, которые сделали его достойным Нобелевской премии.
Начало «новому латиноамериканскому роману» было положено в конце 30-х гг. ХХ века, когда Хорхе Луис Борхес в своем творчестве достигает синтеза латиноамериканских и европейских традиций и приходит к своему собственному оригинальному стилю. Фундамент объединения различных традиций в его творчестве - общечеловеческие универсальные ценности. Постепенно латиноамериканская литература приобретает черты мировой литературы и в меньшей степени становится региональной, в центре ее внимания находятся универсальные, общечеловеческие ценности, и в результате романы становятся все более философскими.
После 1945 г. прогрессирует тенденция, связанная с обострением в Латинской Америке национально-освободительной борьбы, в результате которой страны Латинской Америки получили подлинную независимость. Успехи Мексики и Аргентины в экономическом плане. Кубинская народная революция 1959 г. (лидер - Фидель Кастро) См. о роли Эрнесто Че Гевара (Че) в 1950-е гг. в кубинской революции. Он - олицетворение революционной романтики, его популярность на Кубе феноменальна. Весной 1965 г. Че исчез из Кубы. В прощальном письме Фиделю Кастро он отказался от кубинского гражданства, полностью изменив внешность, он уезжает в Боливию, чтобы помочь в организации революции. Он прожил в Боливии 11 месяцев. Был расстрелян в 1967 г. Кисти его руки были ампутированы и посланы на Кубу. Его останки были захоронены в мавзолее … Боливии. Только через тридцать лет на Кубу вернется его прах. После смерти Че называли «латиноамериканским Христом», он превратился в символ мятежника, борца за справедливость, народного героя, святого.
Именно тогда возникает новая латиноамериканская литература. На 60-е гг. приходится т.н. «бум» латиноамериканской литературы в Европе как логическое следствие Кубинской революции. До этого события в Европе о Латинской Америке мало или вообще ничего не знали, воспринимали эти страны как далекие отсталые страны «третьего мира». В результате издательства в Европе и в самой Латинской Америке отказывались печатать латиноамериканские романы. Например, Маркес, написав свою первую повесть «Палая листва» около 1953 г., был вынужден ждать около четырех лет, пока ее опубликуют. После кубинской революции европейцы и североамериканцы открыли для себя не только ранее никому не известную Кубу, но и этой на волне интереса к Кубе всю Латинскую Америку и вместе с ней ее литературу. Латиноамериканская проза существовала задолго до бума на нее. Хуан Рульфо опубликовал «Педро Парамо» в 1955 г.; Карлос Фуэнтес представил «Край безоблачной ясности» в то же самое время; Алехо Карпентьер задолго до того опубликовал свои первые книги. На волне латиноамериканского бума через Париж и Нью-Йорк, благодаря положительным отзывам европейских и североамериканских критиков, латиноамериканские читатели сделали открытие и осознали, что у них есть собственная, оригинальная, представляющая ценность литература.
Во второй половине ХХ в. на место локальной романной системы приходит концепция интегральной системы. Колумбийский прозаик Габриэль Гарсиа Маркес вводит термин «тотальный» или «интегрирующий роман». Такой роман должен включать в себя разнообразную проблематику и представлять собой синкретизм жанра: слияние элементов философского, психологического, фантастического романа. Ближе к началу 40-х гг. ХХ века теоретически оформляется сама концепция новой прозы. Латинская Америка пытается осознать себя как некую индивидуальность. Новая литература включает в себя не только магический реализм, развиваются другие жанры: социально-бытовой, социально-политический роман, и нереалистические направления (аргентинцы Борхес, Кортасар), но все-таки ведущий метод - магический реализм. «Магический реализм» в латиноамериканской литературе связан с синтезом реализма и фольклорно-мифологических представлений, причем реализм воспринимается как фантастика, а сказочные, чудесные, фантастические явления как реальность, даже более вещественная, чем сама реальность. Алехо Карпентьер: «Многократная и противоречивая действительность Латинской Америки сама генерирует «чудесное» и надо лишь суметь отобразить его в художественном слове».
Начиная с 1940-х гг. существенное влияние на латиноамериканских писателей начали оказывать европейцы Кафка, Джойс, А. Жид и Фолкнер. Однако в латиноамериканской литературе формальные эксперименты, как правило, сочетались с социальной проблематикой, а иногда с открытой политической ангажированностью. Если регионалисты и индихенисты предпочитали изображать сельскую среду, то в романах новой волны преобладает городской, космополитический фон. Аргентинец Р. Арльт показал в своих произведениях внутреннюю несостоятельность, подавленность и отчужденность горожанина. Та же мрачная атмосфера царит в прозе его соотечественников - Э. Мальеа (р. 1903) и Э. Сабато (р. 1911), автора романа «О героях и могилах» (1961). Безрадостную картину городской жизни рисует уругваец Х. К. Онетти в романах «Колодец» (1939), «Краткая жизнь» (1950), «Хунта скелетов» (1965). Борхес, один из самых знаменитых писателей современности, погрузился в самодостаточный метафизический мир, созданный игрой логики, сплетением аналогий, противоборством идей упорядоченности и хаоса. Во второй половине 20 в. л.-а. литература предъявила невероятное богатство и разнообразие художественной прозы. В своих рассказах и романах аргентинец Х. Кортасар исследовал границы реальности и фантазии. Перуанец Марио Варгас Льоса (р. 1936) выявлял внутреннюю связь л.-а. коррупции и насилия с «мачистским» комплексом (мачо Мачо от исп. macho - самец, «настоящий мужчина».). Мексиканец Хуан Рульфо, один из крупнейших писателей этого поколения, в сборнике рассказов «Равнина в огне» (1953) и романе (повести) «Педро Парамо» (1955) вскрыл глубокий мифологический субстрат, определяющий современную действительность. Роман Хуана Рульфо «Педро Парамо» Маркес называет если не самый лучший, не самый пространный, не самый значительный, то самый прекрасный из всех романов, какие когда-либо были написаны на испанском языке. Маркес говорит о себе, что если бы это он написал «Педро Парамо», то ни о чем не заботился бы и не стал бы ничего больше писать до конца жизни.
Исследованию национального характера посвятил свои произведения всемирно известный мексиканский романист Карлос Фуэнтес (р. 1929). На Кубе Х. Лесама Лима воссоздал процесс художественного творчества в романе Рай (1966), тогда как Алехо Карпентьер, один из зачинателей «магического реализма», в романе «Век Просвещения» (1962) соединил французский рационализм с тропической чувственностью. Но самым «магическим» из л.-а. писателей по праву считается автор знаменитого романа «Сто лет одиночества» (1967) колумбиец Габриэль Гарсия Маркес (р. 1928), лауреат Нобелевской премии 1982. Широкую известность приобрели также такие л.-а. романы, как «Предательство Риты Хейворт» (1968) аргентинца М. Пуига, «Три грустных тигра» (1967) кубинца Г. Кабреры Инфанте, «Непристойная птица ночи» (1970) чилийца Х. Доносо и др.
Наиболее интересное произведение бразильской литературы в жанре документальной прозы - книга «Сертаны» (1902), написанная журналистом Э. да Кунья. Современную художественную прозу Бразилии представляют Жоржи Амаду (р. 1912), создатель множества региональных романов, отмеченных чувством сопричастности социальным проблемам; Э. Верисиму, отразивший городскую жизнь в романах «Перекрестки» (1935) и «Остается только молчание» (1943); и крупнейший бразильский писатель 20 в. Ж. Роза, который в своем знаменитом романе «Тропы большого сертана» (1956) разработал особый художественный язык для передачи психологии обитателей обширных бразильских полупустынь. Из других бразильских романистов следует упомянуть Ракел ди Кейрош («Три Марии», 1939), Кларис Лиспектор («Час звезды», 1977), М. Соуза («Галвеш», «Император Амазонии», 1977) и Нелиду Пиньон («Тепло вещей», 1980).
Магический реализм - термин, который используется в латиноамериканской критике и культурологии на различных смысловых уровнях. В узком смысле понимается как течение в латиноамериканской литературе ХХ в.; иногда трактуется в онтологическом ключе -- как имманентная константа латиноамериканского художественного мышления В результате победы революции на Кубе через двадцать лет победы стали заметны наглядные проявления социалистической культуры, вобравшей в себя и магические традиции. . Магическая литература возникла и функционирует до сих пор в границах определенного культурного региона: это страны Карибского бассейна и Бразилия. Возникла эта литература задолго до того, как в Латинскую Америку были привезены африканские рабы. Первый шедевр магической литературы -- это «Дневник Христофора Колумба». Изначальная предрасположенность стран карибского региона к фантастическому, магическому мировосприятию только укрепилась благодаря негритянскому влиянию, африканское магическое слилось с воображением индейцев, живших здесь до Колумба, а также с фантазией андалузцев и верой в сверхъестественное, свойственной галисийцам. Из этого синтеза возникло специфическое латиноамериканское изображение действительности, особая («иная») литература, живопись и музыка. Афрокубинская музыка, калипсо Калипсо или ритуальные песни Тринидада соотносятся с магической латиноамериканской литературой, а также, например, с живописью Вильфредо Лама, все это -- эстетические выражения одной и той же реальности.
Сама история термина «магический реализм» отражает существенное свойство латиноамериканской культуры -- поиск «своего» в «чужом», т.е. заимствование западноевропейских моделей и категорий и приспособление их для выражения собственной самобытности. Формулу “магический реализм” впервые применил немецкий искусствовед Ф. Ро в 1925 г. по отношению к авангардистской живописи. Она активно использовалась европейской критикой в 30-е гг., но позже исчезла из научного обихода. В Латинской Америке ее возродил в 1948 г. венесуэльский писатель и критик А. Услар-Пьетри для характеристики своеобразия креольской литературы. Наибольшее распространение термин получил в 60-70-е гг., в период «бума» латиноамериканского романа. Понятие магического реализма обретает целесообразность только в том случае, если применяется по отношению к конкретному кругу произведений латиноамериканской литературы 20 в., которые имеют ряд специфических черт, принципиально отличающих их от европейского мифологизма и фантастики. Эти черты, воплотившиеся в первых произведениях магического реализма -- повести Алехо Карпентьера “Царство земное” и романе Мигеля Анхеля Астуриаса “Маисовые люди” (оба - 1949), таковы: героями произведений магического реализма, как правило, являются индейцы либо афроамериканцы (негры); в качестве выразителей латиноамериканской самобытности они рассматриваются как существа, отличающиеся от европейца иным типом мышления и мировосприятия. Их дорациональное сознание и магическое мировидение делает проблематичным или просто невозможным их взаимопонимание с белым человеком; в героях магического реализма личностное начало приглушено: они выступают как носители коллективного мифологического сознания, которое становится главным объектом изображения и тем самым произведение магического реализма обретает черты психологической прозы; писатель систематически заменяет свой взгляд цивилизованного человека взглядом примитивного человека и пытается показать действительность через призму мифологического сознания. В результате действительность подвергается различного рода фантастическим преобразованиям.
В ХХ в. поэтика и художественные принципы магического реализма в немалой степени сложились под влиянием европейского авангардизма, в первую очередь французского сюрреализма. Общий интерес к первобытному мышлению, магии, примитиву, характерный для западноевропейской культуры 1-й трети ХХ в., стимулировал интерес латиноамериканских писателей к индейцам и афроамериканцам. Внутри европейской культуры была создана концепция принципиального отличия дорационалистического мифологического мышления от рационалистического цивилизованного. У авангардистов латиноамериканские писатели заимствовали некоторые принципы фантастического преображения действительности. Вместе с тем в соответствии с логикой развития всей латиноамериканской культуры все эти заимствования были перенесены в собственную культуру, переосмыслены в ней и приспособлены для выражения именно латиноамериканского мировидения. Некий абстрактный дикарь, воплощение абстрактного мифологического мышления, в произведениях магического реализма обрел этническую конкретность; концепция разных типов мышления была спроецирована на культурное и цивилизационное противостояние стран Латинской Америки и Европы; сюрреалистический выдуманный сон («чудесное») сменился реально бытующим в сознании латиноамериканца мифом. Т.о. идеологическую основу магического реализма составило стремление писателя выявить и утвердить самобытность латиноамериканской действительности и культуры, отождествляемой с мифологическим сознанием индейца либо афроамериканца.
Черты магического реализма:
Опора на фольклор и мифологию, которые делятся по этносам: на собственно американский, испанский, индейский, афрокубинский. В прозе Маркеса множество фольклорно-мифологических мотивов как индейских, афрокубинских, так и античных, иудейских, христианских, причем христианские мотивы могут подразделяются на канонические и региональные, т.к. в Латинской Америке у каждой местности есть своя святая или святой.
Элементы карнавализации, которая предполагает отказ от четких границ между «низким» смеховым и «высоким», серьезным трагическим началом.
Использование гротеска. Романы Маркеса и Астуриаса дают сознательно искаженную картину мира. Деформация времени и пространства.
Культурологический характер. Как правило, центральные мотивы универсальны и известны широкому кругу читателей - как латиноамериканцам, так и европейцам. Иногда эти образы сознательно искажаются, иногда они становятся своего рода строительным материалом для создания той или иной ситуации (Нострадамус в «Сто лет одиночества» Маркеса).
Использование символики.
Опора на реальные житейские истории.
Использование приема инверсии. Редко встречается линейная композиция текста, чаще всего инверсионная. У Маркеса инверсия может перемежаться с приемом «матрешки»; у Карпентьера инверсия наиболее часто проявляется в отступлениях культурологического характера; у Бастоса, напр., роман начинается с середины.
Многоуровневость.
Необарокко.
Омар Калабрезе Профессор Университета Болоньи так же, как Умберто Эко. в книге «Необарокко: Знак времен» называет характерные принципы необарокко:
1) эстетика повторений: повторение одних и тех же элементов ведет к наращиванию новых смыслов благодаря рваному, нерегулярному ритму этих повторений;
2) эстетика избытка: эксперименты по растяжимости естественных и культурных границ до последних пределов (могут выражаться в гипертрофированной телесности героев, гиперболической "вещности" стиля, монструозности персонажей и рассказчика; космических и мифологических последствиях бытовых событий; метафорической избыточности стиля);
3) эстетика фрагментарности: перенос акцента с целого на деталь и/или фрагмент, избыточность деталей, "при которой деталь фактически становится системой";
4) иллюзия хаотичности: доминирование "бесформенных форм", "карточки"; прерывистость, нерегулярность как господствующие композиционные принципы, соединяющие неравнозначные и разнородные тексты в единый метатекст; неразрешимость коллизий, образующих, в свою очередь, систему "узлов" и "лабиринтов": удовольствие от решения замещается "вкусом утраты и загадки", мотивы пустоты и отсутствия.