Нижегородские купцы меценаты. Щедрые душой
Славны добрыми делами
(Нижегородские благотворители и меценаты XIX - начала X Х века)
Биобиблиографический указатель литературы
К читателю
Биобиблиографический указатель «Славны добрыми делами» посвящен славным нижегородским благотворителям и меценатам XIX - начала XX века, их ярким представителям.
Библиографический указатель адресован, прежде всего, учащейся молодежи (студентам, школьникам старших классов), а также тем, кто интересуется историей родного края.
Указатель не претендует на исчерпывающую полноту, в него включены книги, статьи из периодических изданий и сборников из фондов Центральной районной библиотеки им. 1 Мая МУ ЦБС Сормовского района и Центрального городской библиотеки им. В. И. Ленина (последние помечены звездочкой).
Открывает указатель вступительная статья о благотворительности и меценатстве в нижегородском крае конца XIX - начала XX века, далее приводится список литературы общего характера по данной теме, где материал расположен в алфавите авторов и названий книг и статей.
Затем материалы группируются по персональным рубрикам в алфавите персоналий. Каждая рубрика открывается биографическим очерком. За ним следует список литературы о данном благотворителе и меценате (или целой династии благотворителей), где материал расположен в алфавите авторов и названий книг и статей.
Биобиблиографический указатель имеет 91 позицию, частично аннотирован, снабжен именным указателем авторов.
Отбор литературы закончен в октябре 2002 года.
Представить себе русское общество в XIX -XX веках без благотворительности просто немыслимо. Милостыня, милосердие были одной из основ русской жизни. Обмануть не считалось грехом, сплутовать в торговой сделке - тоже, но вот нищему или страннику не подать - грех. Эту русскую черту отмечали многие.
К концу XIX века наступил «купеческий период» развития благотворительности, который характеризовался всё большим расширением как частной, так и общественной инициативы. В России существовала разветвлённая сеть благотворительных обществ и учреждений по призрению бедных. В прошлом каждый уезд, каждый город знал своего «глубокоуважаемого» по построенным на его средства больницам, школам, приютам и богадельням. Потом славили за театр, галерею, библиотеку или музей. Обе эти заслуги оставили след в памяти русского человека: первая - простого народа, вторая - ценителей искусства. Меценатская деятельность была очень распространена в среде купцов.
Трудно представить, каким бы захудалым городом выглядел Нижний, какой бы скудной на события была его история, если бы в его становлении не участвовало купечество.
Нельзя не согласиться с глубокой мыслью Федора Ивановича Шаляпина о том, что «в полустолетие, предшествовавшее революции, русское купечество играло первенствующую роль в бытовой жизни страны». А Шаляпину ли этого не знать, когда его талант достиг небывалого величия благодаря купеческому меценатству. Размышляя об отечественном купце, начавшем дело с торговли вразнос нехитрым домодельным товаришком, Федор Иванович говорит про него: «…Он ест требуху в дешёвом трактире, вприкусочку пьёт чаёк с чёрным хлебом. Мёрзнет, холодеет, но всегда весел, не ропщет и надеется на будущее. Его не смущает, каким товаром ему приходится торговать, торгуя разным. Сегодня иконами, завтра чулками, послезавтра янтарём, а то и книжечками. Таким образом, он делается «экономистом» А там, глядь, у него уже и лавочка или заводик. А потом, поди, он уже 1-й гильдии купец. Подождите - его старший сынок первый покупает Гогенов, первый покупает Пикассо, первый везёт в Москву Матисса. А мы, просвещённые, смотрим со скверно разинутыми ртами на всех непонятных ещё нами Матиссов, Мане и Ренуаров и гнусаво-критически говорим: «Самодур…» А самодуры тем временем потихонечку накопили чудесные сокровища искусства, создали галереи, музеи, первоклассные театры, настроили больниц и приютов…» И вот ещё что ставит в заслугу купцам знаменитый на весь мир певец: они «победили бедность и безвестность, буйную разноголосицу чиновных мундиров и надутое чванство дешёвого, сюсюкающего и картавящего аристократизма».
В традициях нижегородского купечества было: «Прибыль превыше всего, но честь превыше прибыли». У этих традиций глубокие корни. Издревле велось меж лучшими предприимчивыми людьми исполнять четыре главные заповеди:
первая - добро наживать путями праведными,
вторая - добытое употреблять с разумом,
третья - не жалеть доли для тех, кто в нужде,
четвертая - попусту не искушать судьбу.
Товар, бывало, теряли, а честь никогда. И не родовитость купца поднимала, а благодетельность.
Постоянно преумножая свое состояние, нижегородское купечество прославилось на всю Россию своей благотворительностью, своим милосердием, своим желанием придти на помощь бедным, сирым и убогим.
Какие бы ни возникали помехи, помнило нижегородское купечество старозаветную заповедь - порадеть для отечества и верило, что затраты на благие дела в конце концов окупятся сторицею. И не ошиблось: воскрешены ныне в памяти добрые имена почтенных предпринимателей и произносятся они наряду с именами известных общественных деятелей и учёных, зодчих и художников.
В истории Нижнего Новгорода получили известность как самые щедрые меценаты некоторые очень богатые бездетные купцы: Фёдор Переплётчиков, Фёдор Блинов, Александр Вяхирев, Николай Бугров. Этим не слишком счастливым состоятельным людям приходилось утешаться мыслью, что память о них сохранят если не их собственные потомки, то на худой конец потомки облагодетельствованных сограждан.
Твердое слово, деловитость, гражданская ответственность, забота о социальном мире, помощь нуждающимся - все это присуще Бугрову, Башкировым, Рукавишниковым, Блиновым, Сироткиным. Разные они были.
Да, были они богаты, очень богаты, владельцы огромных состояний. Им принадлежали леса, дома, мельницы, фабрики, пароходы. Они могли купаться в роскоши, но все-таки эти люди не впали в ребяческий эгоизм, не завертела их карусель безумного прожигания жизни.
И капиталы свои они не всегда очень уж честно наживали, и в личной жизни были не безгрешны. Но именно этот момент покаяния побуждал этих людей жертвовать. Причем делалось это не от случая к случаю.
Волевые, честолюбивые, рачительные хозяева, они были жертвователями для многих городских начинаний. Они оставили в наследие нижегородцам именные училища, больницы, дворцы, музеи, предприятия, торговые залы. Они так «наследили» в Нижнем Новгороде, что, пожалуй, нет ни одного значительного для истории и культуры здания, в сооружении которого не были бы вложены их средства. С их помощью построены у нас водопровод, родильный дом, театр драмы, вдовий приют и храмы, храмы, храмы.
1. Андрианов Ю. Купечество // Ю. Андрианов, В. Шамшурин. Старый Нижний: Ист. -лит. очерки. - Н. Новгород, 1994. - С. 171-191.
2. Бибанов Т.П. Милосердие на земле Нижегородской / Т.П. Бибанов, М.В. Бронский // Город славы и верности России. - Н. Новгород, 1996. - С. 136-138.
3 . Вдовий Дом // Смирнова Л.Н. Нижний Новгород до и после: Истор.-лит. очерки. - Н. Новгород: Бегемот, 1996. - С. 187-188.
4. Галай Ю. Капиталы на благотворительность // Город и горожане. - 1993. - № 5(янв.-февр.) - С.8.
В мае 1902г. купеческая вдова М.А.Бочкарёва завещает «большую часть имущества и капиталов» на благотворительные цели.
5 . Каждый род знаменит и славен : Из истории нижегородского предпринимательства ХYII - нач. ХХ века/ Сост. А.Н. Голубинова, Н.Ф. Филатов, Л.Г. Чандырина.- Н. Новгород: Комитет по делам архивов админист. нижегор. обл., 1999. - 272с.
6.* Казаев И.И. Водопровод, не рабами сработанный // Нижегор. рабочий. - 1992. - 11 июля. - С. 7.
О нижегородских меценатах Блиновых, Бугровых, Курбатове и Башкирове.
7. Казаев И. И раньше рубль держался на честном слове, но на купеческом // Нижегор. рабочий. - 1993. - 10 июня. - С. 5.
О нижегородском общественном банке.
8 . Лебединская Г. Дом сострадания и милосердия // Нижегор. рабочий. - 1998. - 14 нояб. - С. 6.
О строительстве Вдовьего дома (для нищенствующих вдов с детьми) имени Блиновых и Бугровых.
9. Медведева А.А. Попечительство и благотворительная деятельность в Нижегородской губернии до 1917 года // Нижегор. старина. - 2001. - № 12. - С. 12-15.
10. Михайлова С. Обед обошёлся в пять копеек // Город и горожане. - 1993. - № 18 (апр.-май) - С. 16.
О том, что предпринимали местные предприниматели в так называемых форс-мажорных
Обстоятельствах (засухи, пожары и пр.)
11 . Михайлова С. Дворянский приют : [Приют для призрения бедных потомственных дворян Нижегородской губернии] // Город и горожане. - 1993. - № 17(янв.-февр.) - С. 6.
12 . Мухина И. Единый порыв милосердия: о чугунных ботинках и чуткой совести // Нижегор. правда. - 1999. - 25 дек. - С. 6. - (Между прошлым и будущим).
13. «Сильные люди хорошей породы» // Наш край: Кн. для учащихся шк., гимназий, лицеев / Сост. В. Шамшурин.- 2-е изд., испр.- Н.Новгород, 1998.- С. 175-191.
Бугровы, Рукавишниковы, Башкировы, Сироткин.
14.*Скочигоров В.Н. Благотворительная деятельность крупных нижегородских предпринимателей // 100 лет XYI Всероссийской промышленной и художественной выставке 1896 г. в Н. Новгороде. - Н. Новгород, 1997. - С. 77-79.
15. Смирнов Д. Н. Город в зените купеческой славы // Смирнов Д.Н. Нижегородская старина. - Н. Новгород, 1995. - С. 484 - 496.
16. Филатов Н. Ф. Нижний Новгород. Архитектура XIY - начала XX в . - Н. Новгород: Ред.- изд. центр «Нижегор.новости», 1994. - 256с.
Специальная глава посвящена историко-архитектурным памятникам, оставшимся наследство городу
От нижегородских купцов.
17 . Шонов П. Как купцы училище прокормили // Нижегор. правда.-1998.-16 мая.-С. 5.
Об организации Нижегородского речного училища, Кулибинского ремесленного училища, попечителями которых были Н.А.Бугров и Я.Е. Башкиров.
18 . Шуин И. Доколе не пресечётся их род : [Благотворительная деятельность Нижегородского купечества] // Нижегор. правда. - 1993. - 14 мая. - С.3.
Башкировы
Богатый пароходчик и мукомол, основатель торгового дома «Емельян Башкиров с сыновьями» начинал путь к богатству с нуля. И в Копнине, и в Нижнем Новгороде им постоянно двигала единственная и всепоглощающая идея - выбиться в люди. Емельяну Григорьевичу приходилось рассчитывать только на собственные руки и плечи да помощь подрастающих детей. В бескомпромиссной жизненной борьбе Емельян Башкиров не щадил никого: ни себя, ни наёмных работников, ни собственных сыновей. Его детям в молодости пришлось хлебнуть немало лиха.
|
Николай, Яков и Матвей Емельяновичи прошли не одну сотню вёрст по берегам Волги и Оки, запряженные в бурлацкие лямки родительских расшив с зерном.
Крепкие крестьянские парни Башкировы выдюжили. На совместно с детьми заработанные деньги Емельян Башкиров через несколько лет приобрёл каменную лавку в одном из ярмарочных домов и начал бойкую торговлю зерном. Башкиров - бывший крепостной - стал не просто обеспеченным, а выбился в десятку богатейших купцов Нижнего Новгорода.
После смерти старшего Башкирова в 1891 году все его миллионные капиталы перешли к сыновьям. Сыновья оказались достойными преемниками. Слава их разносилась по всей России. Мука башкировского помола считалась лучшей, её спрашивали во всех концах губернии, она стала известна за границей. Крепкими, настоящими хозяевами были Башкировы. Стоят поныне в Нижнем Новгороде построенные ими мельницы. И какую пользу приносят!
Богатея год от года, братья Башкировы довели стоимость своих предприятий в 1908 году до 12 миллионов рублей. По заведённому ещё отцом обычаю квалифицированная часть рабочих бесплатно пользовалась помещениями в бараках при мельницах. 1912 год принёс рабочим правительственную подачку - закон о больничных кассах. Первой в Нижнем организовалась больничная касса при мельнице Матвея Башкирова…Сыновьям умерших рабочих выдавалось 30 рублей. На похороны умерших членов семейства рабочих выдавалось по 6 рублей, роженицам - четырёхрублёвое пособие.
Богатый купец Яков Башкиров щедро жертвовал на детские и учебные заведения. В 1883 году купец-меценат щедро помогает реальному училищу, немало сил и денег вкладывает в создание женского ремесленного училища, в Канавине построил так называемое Башкировское училище. Этот обстоятельный человек заботился и о духовной жизни своих сограждан. Яков Емельянович стал одним из соучредителей Нижегородского Владимирского общества хоругвеносцев, храмоздателем церкви Спаса на Острожной улице и церкви в селе Крутец, где его когда-то крестили. В 1901 году он оказал значительную материальную поддержку городскому театру. 
Городские власти очень высоко оценили многообразную благотворительную деятельность Якова Башкирова, присвоив ему звание - Почётного гражданина Нижнего Новгорода.
|
И Матвей Башкиров на протяжении всей своей жизни жертвовал большие деньги на дело народного образования. Когда в Нижний Новгород переехал эвакуированный из Варшавы политехнический институт, богатый мукомол вручил его ректору чек на полмиллиона рублей - самый весомый взнос среди нижегородского купечества. Деньги он жертвовал от чистого сердца и этим разительно отличался от брата Якова. В своей благотворительной деятельности Матвей Емельянович был сходен с Н.А. Бугровым - тот тоже никогда и ничего за благодеяния не требовал. Матвей Башкиров стал одним из некоронованных королей Нижнего Новгорода. У него было огромное богатство и значительная финансовая власть.
Но этот человек всегда старался оставаться в тени.
20 . Макаров И.А. Башкировы // Н. Новгород. - 1997 . - № 7. - С. 187-201.
21. Седов А. Мукомольное дело. Башкировы // Нижегородский край: Факты, события, люди. - Н. Новгород, 1994. - С.205-207.
22. Фишер Ф. Драма жизни династии Башкировых // Нижегор. правда. - 1994. -
О купеческой внучке Л. К. Башкировой, о преемнике её деда - директоре мукомольного завода
Викторе Ильине.
25. Шамшурин В.А. Башкиров с сыновьями // Наш край. - Н. Новгород, 1997. - С. 184-186.
26. Шилн А. Башкировские мельницы // Курс Н. - 1993. - 20 марта. - С. 14.
Блиновы
В списке имён выдающихся нижегородских коммерсантов по праву значится фамилия Блиновых, людей, которые оставили значительный след в истории родного города.
Известная купеческая династия Блиновых происходит из крестьян Балахнинского уезда Нижегородской губернии. Будущие купцы первой гильдии, строители нижегородского водопровода и Вдовьего дома - бывшие крепостные князя Репнина - занялись очень распространённым в городе промыслом - торговлей хлебом.
Дела у бывших балахнинских мужиков быстро пошли в гору, капитал рос, и достаточно скоро они стали весьма уважаемыми гражданами Нижнего Новгорода.
Главную роль в семейной хлебной фирме играл старший из сыновей- Фёдор. Это был чрезвычайно целеустремлённый, оборотистый и хваткий, но не слишком щепетильный в коммерции человек. Его главный жизненный принцип на первых порах сводился к древнему купеческому правилу: прибыль превыше всего. Он неукоснительно следовал данному закону и в течение начальных 10-15 лет купеческой карьеры ни разу об этом не пожалел.
Путь в первую гильдию был далеко не прост: купцу пришлось работать не только головою, но и широкой, могучей спиною, на которой он перетаскал не одну тысячу тяжеленных кулей с зерном и мукой. Отстаивая собственные интересы, Фёдор Андреевич, случалось, пускал в ход и пудовые кулаки.
Очень быстрый рост блиновских капиталов объяснялся не только тем, что коммерсант, как заведённый, крутился в своём деле, не давая поблажек ни самому себе, ни приказчикам. Его успех в какой-то степени был обусловлен тем, что при удобном случае он не прочь был обмануть не в меру доверчивого партнёра.
60-е годы ХI Х века ознаменовались началом его общественной и благотворительной деятельности Фёдора Андреевича. Жертвовал он в пользу города достаточно щедро, много больше всех остальных нижегородских собратьев по ремеслу.
Альтруистическая деятельность Блинова на благо сограждан началась в 1961 году с замощения Успенского съезда и с обустройства Софроновской площади. Эта полезная затея стоила купцу около 40 тыс. рублей.
В том же 1861 году Фёдор Андреевич сделал для города ещё одно доброе дело - основал Нижегородский Николаевский городской общественный банк, пожертвовав на него 25 тыс. рублей. Чтобы доказать согражданам полное бескорыстие своих действий, Блинов устроил в одном из своих домов приют для 25 престарелых одиноких жителей города. Три года и девять месяцев богадельня существовала только на пожертвования сердобольного купца.
Человеколюбивые поступки этого щедрого человека создали ему огромный авторитет в мещанской среде. В 1866 году Блинова избрали городским головою, но вступить в должность Фёдор Андреевич не смог: верховная власть не утвердила решения Нижегородской думы.
Судьба не поскупилась и одарила своего любимца значительным богатством. Только в одном не повезло удачливому купцу - Бог не наградил его детьми, благоприобретённое состояние некому было оставлять. Блинову в этой ситуации ничего иного не оставалось, как продолжать начатую ранее благотворительную деятельность.
Вот далеко не полный перечень благодеяний Фёдора Андреевича.
В 1872 году Фёдор Блинов пожертвовал 1000 рублей на устройство временной лечебницы для холерных больных. Через два года он отдал 6 000 рублей на учреждение при Первом детском приюте ремесленных классов. В июле 1876 года купец выделил 5000 рублей на устройство прачечной во Втором детском приюте, а в мае 1877 года пожертвовал ещё 3000 рублей на ремонт зданий детских приютов.
За спасение сотен голодающих крестьян Семёновского уезда в суровую зиму 1877/78 года Нижегородская дума решила особо отметить жертвователя: Фёдора Блинова представили к званию почётного гражданина Нижнего Новгорода.
Благотворительная деятельность купца, торговавшего во многих городах России, не ограничивалась только пределами родной губернии. В 1872 году Блинов был утверждён членом попечительского совета Николаевской детской больницы в Санкт-Петербурге. За эту высокую честь ему приходилось ежегодно вносить в кассу учреждения 300 рублей. В 1872 году он пожертвовал 2000 рублей на устройство городского Общественного банка в городе Цивильске Казанской губернии. В 1878 оду купец-меценат внёс первый взнос на создание в России крейсерского флота - 10 000 рублей.
Купец почти два десятилетия жертвовал большие деньги на нужды родного города, и Нижний Новгород в лице думы выказывал ему знаки глубочайшего уважения и искренней признательности. Вот только центральная власть не жаловала Блинова отличиями.
Богатый и щедрый жертвователь Блинов, удостоенный нескольких высочайших благоволений, не имел ни одной государственной награды, даже медали, не удостоили его и звания советника коммерции.
Продолжателями дела Фёдора Андреевича и продолжателями рода Блиновых стали его младшие братья - Аристарх и Николай.
В середине 80-х годов Аристарх и Николай Блиновы стали попечителями приюта имени графини О.В. Кутайсовой, Аристарха ввели в состав попечительского совета Нижегородского реального училища. Однако эта деятельность младших братьев Блиновых была лишь бледной копией деятельности их старшего брата. Аристарх и Николай «отрабатывали» полученное звание почётного гражданина города, для Фёдора подобная деятельность являлась неотъемлемой частью бытия.
27. Аверкина Е. 89 бриллиантов из короны хлебного короля // Город и горожане. - 1996. - 10 нояб. - С. 17.
28. Казаев И.В. Из истории династии Блиновых // Каждый род знаменит и славен: Из истории нижегородского предпринимательства XVII - начала XX века/ Сост. А. Н. Голубинова, Н.Ф. Филатов, Л.Г. Чандырина. - Нижний Новгород, 1999. - С. 73-77.
29. Казаев И. Хлеб да соль от братьев Блиновых // Нижегор. рабочий. - 1994. - 23 авг. - С. 20.
30. Макаров И.А. Уважаемые граждане Нижнего Новгорода // Каждый род знаменит и славен: Из истории нижегородского предпринимательства XVII - начала XX века / Сост. А.Н. Голубинова, Н.Ф. Филатов, Л. Г. Чандырина. - Нижний Новгород, 1999. - С. 77-86.
В.И. Бреев
Нижегородский предприниматель, издатель и коллекционер, известный в городе деятель культуры В.И. Бреев жил в собственном доме на улице Ильинской. В его домашнем музее изобразительного искусства находились картины И. Левитана, И. Шишкина, В. Маковского и многих местных живописцев - его друзей и знакомых.
В 1912 году к столетию Отечественной войны 1812 года при участии В. Бреева была организована большая выставка в Кремлёвском манеже, где экспонировались старинные лубки, батальные гравюры и картины. Художник Ф.С. Богородский (1895-1959) вспоминал: «По бреевскому заказу через Петербургскую академию художеств студентами П. Красновым, М. Демьяновым, Г. Мальцевым и другими написана целая серия картин на исторические нижегородские темы». Бреев издал цветные репродукции этих картин и этюдов в виде почтовых открыток, а также альбом-папку. Ныне полные комплекты этих редких изданий хранятся в фондах музея А.М. Горького и музея Н.А. Добролюбова. Наиболее богатая коллекция бреевских открыток на разные темы представлена в филокартическом собрании В. Смирнова (г. Дзержинск).
Постоянно посещая выставки Н. Новгорода, Бреев фотографировал лучшие картины и затем издавал их репродукции. Так сохранились для потомков многие сюжеты произведений В. Ликина, М. Мичурина и других, хотя оригиналы большей частью утрачены. В его магазине на Нижнем базаре продавались книги, гравюры и картины нижегородцев.
В 1913 году в дни трёхсотлетия дома Романовых Бреев также устроил выставку. А.М. Горький, близко знавший мецената, в своих воспоминаниях рассказывает: «Бреев нанял баржу, устроил на ней выставку картин и повёз вверх по Волге: гляди, народ, на какие дела ты способен. Народ шёл тысячами!» Выставка-продажа прошла успешно и смогла материально поддержать художников - членов Нижегородского общества любителей художеств (НОЛХ). Основанное в феврале 1901 года, оно просуществовало 1918 года и регулярно организовывало выставки и благотворительные акции в пользу неимущих.
Остаётся добавить, что в наше время (1994 г.) художественная галерея «Кариатида» совместно с другими организациями провела выставку живописи молодёжи «Другое поколение» на теплоходе по волжскому маршруту… А первым - был В. Бреев.
31. Крайнов-Рытов Л. Редкий автограф мецената // Нижегор. рабочий. - 1996. -
Бугровы
|
В девяностых годах в Нижнем Новгороде, а равно и во всём Поволжье гремело имя Николая Александровича Бугрова, внука Петра Егоровича Бугрова, который честным трудом и умом добился достатка и превратился из кряжистого бурлака в крупнейшего хлеботорговца, поставив на реке Линде мельницы. Кроме того, Бугров брал на подряд строительство казённых зданий и выполнял заказы в кратчайший срок. На Нижегородской ярмарке под его приглядом сооружались мосты через каналы. К концу пятидесятых годов у Петра Бугрова скопилось миллионное состояние. Ближайшим помощником ему являлся сын Александр Петрович. Следующий миллион был нажит главным образом Бугровым-сыном от операций с казённой солью и от торговли валяными изделиями.
Николай Бугров в полной мере унаследовал предпринимательские таланты отца и деда, он достойно продолжил семейное дело, сумел по-умному распорядиться нажитыми дедом и отцом миллионными капиталами, преумножив их. «Миллионер, крупный торговец хлебом, владелец паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов - Н.А. Бугров играл в Нижнем и губернии роль удельного князя». Это был уже всесильный хозяин, который держал в руках судьбы множества людей и которого называли некоронованным королём Нижнего Новгорода. И в думе, и на бирже, и на ярмарке, и в коммерческих конторах первое слово было за Бугровым.
Бугровы памятны нижегородцам прежде всего щедрой благотворительностью. Она была свойственна им всем, но больше всех сделал Николай Александрович.
В дни памяти своего достославного предка устраивал он «поминальные столы». Их размещали на площади Городца, уставляя хлебом и жбанами с квасом. Со всех окрестностей сходила сюда нищая братия, получая дармовое угощение и серебряные гривенники. Это Бугров вместе с купцом Блиновым и заводчиком Курбатовым подарил городу новый водопровод, выстроил знаменитую ночлежку для бездомных, построил знаменитый «вдовий дом» для вдов и сирот (общежитие политеха на пл. Лядова), не жалел денег для возведения храмов, больниц и школ. До сих пор крепки фундаменты бугровских строений, да и сами его дома ещё безотказно служат людям.
Бугровы всегда и во всем поддерживали старообрядцев - единоверцев, но Николай Александрович и в этом превзошёл деда и отца, изумив собратьев по вере. В 1889 году он сумел открыть в родной деревне Попово Семеновского уезда старообрядческую школу.
Большую роль сыграл Николай Александрович в судьбе, организации и проведении знаменитой Всероссийской промышленной и художественной выставки 1896 года в Нижнем Новгороде. Благодаря его деловым связям с министром финансов С.Ю. Витте нижегородским властям удалось убедить правительство провести XVI выставку не в Москве, как предполагалось, а в Нижнем. С подготовкой к этой выставке у нижегородцев оживились давние мечты о новом театре. На строительство нового театра Н. Бугров выделил 200 тыс. рублей. А старое здание театра Николай Александрович выкупил за 50 тыс. рублей, заново перестроил, придал ему величественный вид и в 1904 году презентовал городской думе в знак благодарности нижегородского купечества городскому самоуправлению за развитие и благоустройство Нижнего. Дума с почтением приняла этот роскошный дар и в знак признательности именовала свое новое помещение «благотворительным корпусом Н.А. Бугрова» (теперь это Дворец труда), о чём гласит теперь всем прохожим мемориальная доска.
Много приобретал Бугров - много и отдавал. Прожив более семидесяти лет (1837-1911), он делами доказал, как может быть деятелен, предприимчив, расчётлив, а вместе с тем великодушен и щедр русский человек.
Николай Александрович умер со словами благости. Его последний завет родным был таков:«Живите в мире и никого не обижайте, больше всего жалейте нищую братию».
32. Аверкина Е. 89 бриллиантов из короны хлебного короля / / Город и горожане. - 1996. - 10 нояб. - С. 17.
33. Галай Ю. «В вечную собственность города» : [О ночлежном приюте Н.А. Бугрова] // Ленинская смена. - 1993. - 3 июля. - С. 2.
34. Горький М. Н.А. Бугров // Нижний Новгород. - 1998. - № 2. - С. 5-30.
36. Гуревич В. Бугровы // Нижегор. ярмарка. - 1995. - № 33. - С. 12. - (Господа-нижегородцы)
37. Зубков А. Колоритные фигуры прошлого. Н.А. Бугров // Красный сормович. - 1992. - 25 июля. - С. 4.
38. Маркидонова Е. В дар городу - дома и деньги // Курс Н. - 1999 . - № 45 (нояб.) - С. 15.
40.* Ниякий В. Николай Бугров - достойный пример для «новых русских» // Экономика и жизнь. - 1996. - 29 авг. - С 11.
41 « Он не создавал себе сокровищ на земле …// Нижегор. рабочий. -1994. - 13 июля. - С. 10.
45. Седов А.В. Где же вы, современные Бугровы? [О ночлежном приюте А.П. и Н.А. Бугрова] // Нижегор. новости. - 1995. - 26 сент. - C . 3.
46.* Седов А.В. Голубая мука - крупчатка от Бугровых // Биржа плюс. - 2000. - 28 дек. - С. 12.
47.* Седов А.В. Домыслы о Бугровских капиталах // Биржа. - 2000. - 2 марта. - С. 11.
48.* Седов А.В. Достойный наследник П. Е. Бугрова // Биржа. - 2000. - № 36. - С. 11.
49.* Седов А.В. Купцы Бугровы на нижегородской ярмарке // Биржа. - 2000. - 19 окт. - С. 11.
50.* Седов А.В. Моральный облик Петра Бугрова // Биржа. - 2000. - № 25. - С. 11.
51. Седов А. В. Мукомольное дело. Бугровы // Нижегородский край: Факты, события, люди. - Н. Новгород: Нижегор. гуманит. центр, 1994. - С. 202-205.
52.* Седов А.В. Начало бугровской благотворительности // Биржа. - 2000. - 8 июня. - С. 11.
53. Седов А.В. Начало династии Бугровых // Нижегор. рабочий. - 1994. - 4 нояб. - С. 5.
55. Седов А.В. Основатель нижегородской фирмы Бугровых // Вопросы истории. - 1994. - № 7. - С. 175-178.
56.* Седов А.В. Патриотический подвиг П. Е. Бугрова // Биржа. - 2000. - № 24. - С. 11.
57. Седов А. Славный купеческий род // Н. Новгород. - 1998. - № 2. - С. 16-30, 172 -195. - (Нижегор. отчина).
58. Шуин И. Награды за благотворительность // Рекламный вестник. - 1996. - № 17. - С.9.
Вяхиревы
Род Вяхиревых вёл своё начало от Андрея Андреевича Вяхирева. Трудовая семья, занимавшаяся вязанием рыболовных снастей, потом стала приобщаться к торговым делам.
|
Внук Андрея Андреевича Иван Антипович решил выкупиться из крепостного состояния. Однако хозяин Борзовки (сейчас входит в черту Нижнего Новгорода) граф В. Г. Орлов-Давыдов предложил выкупиться «всем миром». Борзовские мужики собрали необходимую сумму денег и в 1828 году стали вольными хлебопашцами.
Вяхиревы устроили канатовязальную фабрику на берегу Оки, одновременно занявшись поставкой мачтового леса в Балахну.
В 1835 году большая вяхиревская семья разделилась. Иван Антипович записался в нижегородское купечество. Его дело продолжили наследники - восемь сыновей. Второй сын Михаил благодаря незаурядным коммерческим способностям после смерти родителя возглавил семейное дело.
Затем последовал семейный раздел между братьями, и с Михаилом Ивановичем остался жить лишь младший брат - Измаил, его стараниями род впоследствии прославился не только смелыми предпринимательскими действиями, но и благотворительностью на пользу нижегородцам. За это добродейство правительство отметило его орденом и четырьмя золотыми шейными медалями «За усердие».
Листая летопись Нижегородского Печерского мужского монастыря, мы узнаём, что нижегородским купцом Измаилом Вяхиревым на ремонт въездных святых ворот и других монастырских служб пожертвовано тридцать тысяч кирпича и более двух тысяч рублей. В бумагах нижегородского магистра имеется письменное свидетельство о передаче собственного места на Варваринской улице под строительство общественной богадельни.
Самым ценным подношением городу и его прихожанам был храм в селе Карповке. Книга записей церковного имущества свидетельствует, что церковь во имя Преображения Господня построена в 1817 году, а в 1869 году по вновь составленному плану перестроена тщанием и иждивением бывших прихожан оной церкви Потомственных почётных граждан братьев Измаила и Михаила Вяхиревых, к тому же многочисленные пожертвования были вложены в свой приход купцами Семеном Ивановичем Вяхиревым и Иваном Антиповичем Вяхиревым.
Трудом своим вышли Вяхиревы в первогильдейское купеческое сословие, а за свои благотворительные дела во благо города достойно и гордо несли звание Потомственных почётных граждан великой Российской империи.
59. Вяхирев А.А. Из рода «вольных хлебопашцев» // Каждый род знаменит и славен: Из истории нижегородского предпринимательства XYII - начала ХХ века / Сост. А.Н. Голубинова, Н.Ф. Филатов, Л.Г. Чандырина. - Н. Новгород, 1999. - С. 180-188.
60. Вяхирев В.В. Род купцов Вяхиревых // Город славы и верности России. - Н. Новгород. - 1996. - С. 131-136.
61. Галай Ю.Г. Выходцы из простого народа // Каждый род знаменит и славен: Из истории нижегородского предпринимательства XVII -начала ХХ века / Сост. А.Н. Голубинова, Н.Ф. Филатов, Л.Г. Чандырина. - Н. Новгород, 1999. - С. 179-180.
62. Макаров И.А. Вяхиревы // Н. Новгород. - 1997. - № 10. - С. 174-181.
Костромины
Основателем купеческого рода Костроминых стал крестьянин Нижегородского Печерского монастыря некий Михаил Андреянов сын. Он вел достаточно успешную торговлю с Костромой, благодаря чему, вероятно, получил фамилию и перешел в разряд так называемых экономических крестьян, добывавших себе пропитание не сохой и плугом, а торговлей. В 1764 году оборотистый крестьянин объявил капитал в городе Черный Яр и записался в тамошнее купечество. Сам же продолжал жить в одном из сел близ Нижнего Новгорода. Запись в купечество другого города освобождала купца от разорительной общественной службы (этим приемом пользовались многие). Известным же Михаил Андреянов стал благодаря тому, что взял под свое покровительство и вывел в люди выдающегося русского изобретателя И.П. Кулибина, за что был пожалован аудиенцией у царицы и серебряной кружкой с золоченым портретом Екатерины II и дарственной надписью: «Екатерина II , императрица и самодержица всероссийская, жалует кружку сию Михаилу Андриянову за его добродетель, оказанную механику Ивану Петрову сыну Кулибину, 1769 года, апреля 1-го дня».
Сын Михаила Андриянова Иван, в руки которого перешли торговые дела отца, отличался наряду с энергичностью и оборотистостью плутовством и ненадежностью. В фондах Нижегородского областного архива хранится несколько судебных дел о невыполнении И.М. Костроминым контрактов на поставку соли и об отказах платить по векселям. Однако, не смотря на это, он пользовался достаточно большим уважением в купеческом обществе Нижнего Новгорода и был выбран в конце 70-х годов заседателем магистрата, а потом и городским головой.
Продолжателем дел жуликоватого Ивана Михайловича стал его единственный сын, который в отличие от отца был более удачливым и порядочным предпринимателем. Именно он продолжил благотворительную деятельность, начатую дедом, но уже с четкой и заветной целью получить дворянство. В 1805 году он пожертвовал 10000 руб. на приобретение каменного дома для больницы, за что ему была вручена золотая медаль на владимирской ленте. В 1806 году, когда формировались ополчения милиции для борьбы с Наполеоном, победно шествовавшим в это время по Европе, А. Костромин пожертвовал 5000 руб. для экипировки войск. На сей раз реакции властей не последовало. Костромин решил вспомнить былые заслуги деда, отмеченного монаршей милостью, и в Петербург ушло представление купца к офицерскому чину и, следовательно, к дворянству. Но ответ из столицы пришел отрицательный. Костромин не оставил своей мечты и жертвовал городу большие суммы денег, но заветного дворянства он не получил.
До дворянского чина дослужился его сын, поступив в военную службу. Позже он продолжил дело своих предков, уйдя в отставку и занявшись торговлей. Правда, дела его были не очень удачны. Он и настоящим дворянином не стал, и купец из него не получился. На нем оборвался род купцов Костроминых.
63. Макаров И.А. Костромины // Н. Новгород. - 1997. - № 8. - С. 199-208.
Мичурины
Род Мичуриных пошёл из крепостных крестьян Костромской губернии. В семье Мичуриных все трудились, все вносили посильную лепту в дело общего благосостояния.
Первая ветвь рода Мичуриных прославилась династией нижегородских зодчих и художников. Митрофан Мичурин входил в круг профессиональных нижегородских живописцев, был участником всех городских и губернских художественных выставок, а затем стал основателем и многолетним бессменным председателем Нижегородского общества поощрения художеств, а также бесплатной школы при нём.
Основатель второй линии клана Мичуриных - Василий Климентьевич, как и старший брат, приучаться к делу начал в плотницкой артели отца. Несколько лет вместе со старшим братом Кириаком занимался подрядными работами, а после его смерти стал полноправным хозяином семейного капитала.
Природа наградила его исключительно деловыми качествами. Его предприимчивости вполне хватило бы на двоих, а то и на троих купцов. Василий Климентьевич был дельцом до мозга костей. В погоне за барышом он не пожалел бы и мать родную. Первыми жертвами его стяжательства стала семья умершего брата. Василий Климентьевич лишил наследства его вдову и несколько малолетних детей.
Ушлый купец умело распорядился полученными деньгами. Он брался за выполнение любой работы, возводил дома в Н. Новгороде, настилал мосты через реки при строительстве шоссе между Москвой и Нижним, участвовал в прокладке городского водопровода. Очень скоро Василий Мичурин стал крупнейшим нижегородским подрядчиком. Одного, родового, дома разбогатевшему купцу уже не хватало, и он начал скупать недвижимость. К середине 50-х годов бывший крепостной Амалии Адамс владел в Нижнем Новгороде одним деревянным и четырьмя каменными домами.
Но постепенно первоначальная тяга к деньгам начала ослабевать, ей на смену приходила другая страсть. Чем больше Мичурин богател, тем необоримее его навязчивое стремление попасть в дворяне. Крепостной мужик, только-только выбравшийся из грязи, стремился в князи.
Примером для него стал купец И.С.Пятов, за немалые заслуги перед городом возведенный в дворянское достоинство.
Однако для этого требовалось не только богатство, но и выдающаяся общественная деятельность. Последняя честолюбивого купчину не пугала. Он готов пролезть даже через ушко, лишь бы попасть в заветное дворянство.
Служить городу Василий Мичурин начал на более чем скромном посту, когда-то занимаемом его отцом, - в должности старосты Живоносновской церкви. Почти одновременно с записью в первую гильдию Василия Климентьевича избирают на должность заседателя в Нижегородскую гражданскую палату. Два года спустя он попадает на должность казначея тюремного комитета, а в 1852 году энергичный купец достигает вершины своей общественной карьеры - становится нижегородским городским головой. На этой высокой должности Василий Мичурин пробыл два трёхлетних срока.
Он, когда-то беззастенчиво обворовавший жену и детей брата, не скупится на щедрые пожертвования детскому приюту, не жалеет тысяч рублей на ремонт и украшение своей приходской церкви, строит больницу и церковь в городской тюрьме, на берегу Чёрного пруда возводит внушительное здание общественной городской бани, помогает местному историку Н. И. Храмцовскому публиковать научные труды. Мичурин был уверен, что щедрая благотворительность с лихвой окупится и достаточно быстро даст немалый общественный капитал. Так оно и получилось.
За свои широкие жесты в пользу города купец-фарисей был удостоен нескольких высочайших благоволений, благодарности Синода. А вслед за словесными благодарностями пошли и более высокие знаки отличия. Василия Климентьевича возводят в потомственное почётное гражданство, награждают бронзовой медалью а память Крымской войны, орденом св. Анны III степени, а потом -золотой шейной медалью «За усердие» на станиславской ленте, представляют ко второй медали - на анненской ленте.
Всё у Мичурина складывалось как нельзя лучше. Он уже всерьёз подумывал об ордене св. Владимира IY степени, который давал право на потомственное дворянство. Делавший на публике широкие жесты купец в душе оставался прежним, трясущимся над каждой копейкой крохобором. Тут, как на грех, начали вылезать разные прегрешения алчного соискателя дворянского звания и с такой репутацией нечего было и думать о получении ордена св. Владимира, а следовательно, и заветного потомственного дворянства. К этому времени и в коммерческих делах у Мичурина начались неприиятности.
За давний, почти забывшийся грех судьба жестоко покарала Василия Мичурина не только неудачами в делах и крупными денежными убытками. Его внукам была уготована незавидная участь детей Кириака Климентьевича - они рано остались сиротами. А затем на старика обрушился самый страшный удар - в возрасте 23 лет умер его единственный сын Павел.
После потери сына начался быстрый закат жизни этого незаурядного предпринимателя. Всё хозяйственные заботы легли на плечи супруги, Авдотьи Васильевны, урожденной Рукавишниковой. Она хлопочет об аренде городской земли, о снабжении бани на Чёрном пруду водой и дровами, прокладывает новую ветку водопровода. Однако поднять приходящее в упадок хозяйство энергичной купчихе не удалось.
65. Макаров И.А. Мичурины // Н. Новгород. - 1997. - № 12. - С. 190-197.
А. Ф. Олисов
Олисовы известны в Нижнем Новгороде с XVI столетия. К XVIII веку среди состоятельных людей города выделились мыловаренные промышленники Олисовы Степан и Давыд. Отец Афанасия, Фирс Олисов, происходил из семьи Давыда, имя которого как почитаемого предка было включено в синодики разных монастырей. С детства Афанасий помогал отцу в его торговом деле, и вначале своей самостоятельной деятельности попытался заняться кожевенным производством, но дело у него не пошло. Возвращение А. Олисова к родовому мыловаренному промыслу расценивалось им самим как временная мера. В 1665 году стряпчий Б. Полибин пишет, что А. Олисов, кроме мыловаренья, ведет и крупные торговые дела - «покупает в Москве и в Нижнем и на ярмарках всякие заморские товары и продает на гостинном дворе».
В 1666 году он становится нижегородским таможенным головой. Дела его идут в гору, налаживаются связи с царским двором. После подавления в Поволжье крестьянского восстания под предводительством С. Разина Афанасий как особо доверенное лицо правительства был назначен в 1672 году управляющим царскими соляными и рыбными астраханско-яицкими промыслами. Народные волнения еще местами продолжались, и, вступая в должность, А. Олисов рисковал жизнью. Поэтому перед отправкой в Астрахань он выстроил «во исполнение своих чаяний и надежд» обетную каменную церковь Успения. Каменный храм заменил ранее стоявший деревянный.
В конце 1676 года А. Олисов вернулся в Нижний Новгород и здесь был избран земским старостой. В том же году он был послан посадским людом в Москву с челобитной к царю о разорении простого народа из-за растущих государственных податей и прежде всего - стрелецкого хлеба. Олисов не только добился царской аудиенции, но и получил для нижегородцев разрешение не выплачивать старые долги. Встреча с царем имела положительные результаты и для самого Олисова: он был пожалован в купеческое звание «гостя», а указом 1677 г. вновь назначен управляющим «государева дворцового рыбного и соляного промыслов в Астрахани и Яике». Дела купца процветают, и в 1678 г. на Ильинской горе рядом с Успенской церковью он ставит каменные двухэтажные палаты, которые создавали с церковью единый ансамбль. Каменные строения даже пережили опустошительный пожар 1701 года. И хотя в этом пожаре сгорело большое количество его товаров и имущества, уже на следующий год он вновь отстроил лавки, зимовые дворы и начал строить новую каменную церковь во имя Спаса и Сергия чудотворца. В 1704 году А. Олисов умирает. Потомки А.Олисова еще долго упоминаются среди мелких торговцев города Нижнего Новгорода.
66. Филатов Н.Ф. Торговый дом нижегородского гостя А.Ф. Олисова // Записки краеведов. - Горький, 1979. - С. 189-195.
О нижегородском купце XVII века А. Ф. Олисове, его торговой, промышленной и благотворительной деятельности, в частности о постройке им Успенской церкви в Н. Новгороде.
Ф.П. Переплётчиков
Купец второй гильдии Фёдор Петрович Переплётчиков общественную деятельность начал очень рано - уже в 31 год (1810 г.) его избирают гласным городской думы. В качестве гласного Переплётчиков проявил незаурядные способности и незаурядную щедрость - его крупный вклад в дело народного ополчения 1812 года особо отметили на заседании городской думы.
В 1816 году, в возрасте 37 лет, Ф.П. Переплётчиков был избран в первый раз на должность городского головы Нижнего Новгорода (на два года). Самым важным событием для города и всей нижегородской губернии этого периода явился пожар Макарьевской ярмарки в 1816 году и перевод её в 1817 году в Нижний. Губернатор Быховец делал всё возможное, чтобы пробная ярмарка 1817 года понравилась купцам и осталась в Нижнем Новгороде навечно. И горячую поддержку, энергичную помощь нашёл губернатор у молодого городского головы Переплётчикова, который сделал всё, от него зависящее, «чтобы ярмарочный торг укрепить навсегда у Нижнего». Фёдор Петрович прекрасно понимал всю значимость такого большого торжища для развития и процветания города.
Молодого главу города заметили и оценили как начальство, так и рядовые граждане.
Второй раз на должность городского головы Ф.П. Переплётчиков был избран на период 1825-1827 годов. И опять все свои способности и таланты он направил «на пользы родному городу». Так, прибыв в 1826 году на коронацию государя Николая Павловича, Переплётчиков добился аудиенции у молодого царя и произвёл на Николая I чрезвычайно большое впечатление. Он так увлекательно рассказывал императору о своём городе, что Николай «обещал удостоить своим Высочайшим посещением Нижний Новгород». Это обещание было большой наградой для городского головы и подведомственного ему города. Кроме того, во время беседы с царём практичный Переплётчиков решился просить об увеличении земель городского выгона (для «развития городского транспорта», т. е. увеличения количества ямщиков и соответственно лошадиного парка). Тогда же Переплётчиков поставил и сумел решить вопрос о переводе ямщиков из крестьянского сословия в мещанское. Факт очень значительный, учитывая крепостную зависимость крестьян.
Жизнь города с приходом к власти Переплётчикова кипит и бурлит. Улучшатся работа санитарных и медицинских служб - городской голова лично следит «за распространением в городе оспопрививания». По инициативе Переплётчикова думой обсуждается вопрос об улучшении условий жизни и работы бурлаков; начинается постройка дома призрения для бедных и отставных заслуженных воинов, а также подготовка к постройке специальных воинских казарм, чтобы избавить горожан от тягот повинности воинского постоя.
Третий и последний раз на посту городского головы Ф.П. Переплётчиков побывал с 1834 по1836 год. В 1834 году Нижний Новгород посетил император Николай I . Государь остался очень недоволен планировкой и устройством города. Будучи человеком сведущим в архитектурном деле, он оставил городским властям весьма чёткие детальные указания о перестройке города. Энергичный городской голова тут же принялся претворять их в жизнь.
15 августа 1836 года Николай I вторично посетил Нижний Новгород и оказал Переплётчикову немалое уважение и почёт за его бурную и плодотворную деятельность. В том же 1836 году Фёдор Петрович свою карьеру общественного деятеля завершил. И сколько ни уговаривали его нижегородцы занять любой пост в общественном самоуправлении, он неизменно отказывался,
Нижегородскому меценатству не одно столетие. До сих пор живы дома, подаренные городу купцами или промышленниками. Предприимчивые дельцы знали счёт деньгам, но никогда не жалели тысячи на помощь нуждающимся и родному городу.
Спонсор гения
На всю Россию прогремело имя народного умельца - самоучки Ивана Кулибина. Он, как известно, создал и подарил императрице Екатерине Великой диковинные часы, где маленькие человечки разыгрывают целое представление. От такого подарка царица пришла в изумление и сразу жаловала изобретателю заведовать механической мастерской Академии наук.
И мало кто знает, благодаря кому о таланте Кулибина узнала Россия! Купец первой гильдии Михаил Андреевич Костромин предложил мастеру изготовить часы к приезду императрицы в Нижний Новгород, более того - оплатил все материалы и на всё время работ содержал семью легендарного самоучки. Купец сам попросил аудиенции у фаворита Екатерины графа Орлова. Тогда-то Кулибин и представил государыне часы.
Не забыла щедрого купца императрица - одарила мецената тысячей рублей, серебряной кружкой с собственным портретом и дарственной надписью.
Купец Костромин был родом из крестьян, заработал состояние смекалкой и предприимчивостью. Обладал потрясающим чутьём и щедростью. В городе осталась память о купце Костромине - особняк с колоннами на Большой Покровской, 4. Сейчас там располагается учебный театр.
Забота о босяках
О благородном поступке Николая Бугрова, представителя известного старообрядческого купеческого рода, до сих пор напоминает здание городской думы, ныне - Нижегородский областной суд на Большой Покровской, 1.
Бугров выкупил здание театра на Благовещенской площади (ныне пл. Минина и Пожарского) Фото: Public Domain
Бугров, меценат и филантроп, подарил дворец родному городу, правда, при забавных обстоятельствах. Купец выкупил здание театра на Благовещенской площади (ныне пл. Минина и Пожарского) и… через неделю презентовал его городской управе. Он объяснил, что на этом месте жили его покойные родители - дескать, нехорошо, когда вместо отчего дома - театр. Бугров же частично спонсировал строительство здесь помпезного терема-дворца, где расположилась городская дума.
Не скупился купец на прямую денежную помощь. Поговаривают, только милостыни раздал он за свою жизнь 10 млн руб.
Семье Бугровых принадлежит идея создать у подножия кремля ночлежный дом на 500-800 человек. Каждый скиталец мог найти здесь ночлег, фунт бесплатного хлеба и кружку кипятка. Строго было в ночлежке: «Водки не пить, песен не петь, вести себя тихо». Максим Горький воспел этот дом в пьесе «На дне».
Ночлежка Бугрова Фото: Администрация Нижнего Новгорода
В наши дни в здании ночлежки долго находились различные ведомства. Сейчас исторический дом выкупил нижегородский бизнесмен.
А рядом с этим зданием - легендарная чайная «Столбы». Купец Дмитрий Сироткин предложил писателю Максиму Горькому устроить в доме на ул. Кожевенной дневное пристанище для босяков и безработных. Дело в том, что из рядом стоящей бугровской ночлежки бродяг выдворяли утром, а назад пускали только вечером - для порядку. А днём те могли погреться в чайной, поесть на 3 коп. В «Столбах» открыли библиотеку, бесплатную амбулаторию...
Не для кармана - для сердца
Помогать страждущим, жертвовать немалые суммы в помощь обездоленным было нормой для нижегородского купечества. На деньги предпринимателей на ул. Ильинской появился первый детский приют, а на пл. Лядова построили «Вдовий дом» для овдовевших бедных женщин и сирот - кстати, силами всё того же Николая Бугрова, который привлёк к делу и родственников купцов Блиновых.
Вдовий дом на площади Лядова. Фото начала 20 века Фото: Public Domain
Купечество открывало учебные заведения, строило храмы, провело водопровод. Один из подарков городу - Рождественская церковь XVIII века, построенная купцами Строгановыми (её стиль в архитектуре так и назвали - «строгановское барокко»).
Станислав Смирнов, член общества «Нижегородский краевед»
После публикации в "Нижегородских тайнах" предыдущего материала о мельницах нижегородских купцов Башкировых я предпринял поход на одну из них, Канавинскую. Захотелось узнать, как она выглядит сегодня. Увиденное повергло в уныние, а кое-где и в шок. Сами мельничные корпуса, окружающие их лабазы, дома для рабочих и служащих, прочие исторические постойки являют жалкое зрелище.
Величественное башкировское наследие окружает "совок" - мрачные и унылые сооружения сугубо утилитарного свойства, начисто лишенные какой бы то ни было эстетики, часто грубо слепленные из силикатного кирпича, выкрашенные кое-как. Казармы для рабочих, также благородского "кирпичного стиля", из-за куцых пристроев превратились в бесформенные лачуги. Вид внутренних двориков и проулков требует железных нервов.
В начале XX века близи от мельничных корпусов Яков Башкиров возвел здание начального училища, которое вскоре подарил городу, и за это Городская дума присвоила школе имя щедрого благотворителя. На старинном фото мы видим характерную постройку в кирпичном же стиле, добротную и ухоженную. Ныне здание занимает канавинское отделение пенсионного фонда. Вид бывшего училища почти также непригляден, как и вид мельниц. Выкрашенное в какой-то ядовитый цвет, оно производит удучающее впечатление. Местность рядом с пенсионным офисом еще хуже: свалки, забошенные полуразрушенные дома, всюду хлам и грязь.
Я снова и снова спрашивал себя: почему такой контраст между тем, что было и что стало? Ответ, думаю, прост. До 1917 года Россия при всех ее тогдашних минусах была страной самостоятельных, инициативных, любящих свою землю людей. Рачительный хозяин имелся у каждого дома, фабрики, города, губернии. В 1897 году во время всеобщей переписи населения Император Николай Второй записал в анкете в графе "род занятий": "хозяин земли русской". И это тоже символично.
После 1917 года хозяин был объявлен вне закона. Его травили, лишали прав, уничтожали как класс. В итоге народ постепенно, от поколения к поколению, все более превращался в население, лишенное инициативы, ответственности, словом, качеств, присущих хозяину. Оттого и дома, и улицы у нас сегодня так неприглядны, не ухоженны, оттого сплошь и рядом грязь, разруха, мерзость, стоит только отойти от начищенных до блеска казенных фасадов и образцово-показательных мостовых. Формально хозяина восстановили в правах, но новая генерация собственников явилась не из царской России, а из совецкой. И была плоть от плоти того самого населения. Отсюда, видимо, современные алчность, лихоимство и бессовестность.
В качестве иллюстраций предлагаю несколько фото. Два из них сделаны Максимом Дмитриевым более 100 лет назад, остальные - вашим покорным слугой 19 октября 2019 года.
- October 19th, 2019 , 08:55 am
Слободская бездействует с 2007 г., Макарьевкая - с 2018. Уникальные здания продоложают разрушаться
Остановлен Нижегородский мукомольный завод - бывшая Канавинская мельница Торгового дома "Емельян Башкиов с сыновьями", а потом принажлежащая одному из его участников, Якову Емельяновичу Башкирову, учредившему собственное мукомольное товарищество. В советское время, после десятилетнего бездействия (1918-1927), на их базе стали молоть муку мельница № 89 Хлебопродукта, затем мельзавод № 1. Канавинская мельница приказала долго жить весной 2018 г. Как пояснил компетентный источник, землю под мельницей криминальным способом продал один из министров губернатора Шанцева московской фирме, за что был осужден . Похоже, у новых владельцев (иностранцев) совсем другие виды на использование объекта. В итоге мельницу остановили, около 200 работников уволили. Теперь идет тяжба между старыми и новыми хозяевами за собственность.
Напомню, что другая башкировская мельница, слободская Матвея Емельяновича Башкирова, прекратила деятельность еще в 2007 г. Теперь там, как говаривал Швондер, какой-то позор (см. фото внизу).
Самое обидное в этих историях - окончательная гибель исторических зданий - мельничных корпусов. Башкировы строили их на славу - в добротном стиле архитектурной эклектики, так называемом "кирпичном". Огромный многоэтажный корпус Слободской мельницы, воздвигнутый в 1887 г., снесли еще в 1952 г. и на его месте сейчас монстрёзный бетонный элеватор. Были утрачены или потеряли облик другие здания того замечательного мельничного комплекса. То же произошло и с Канавинской мельницей. Правда главный корпус сохранился, но в сильно изуродованном виде - элементы декора посбивали, многое порушили . Не любили коммунисты благородную старину. До недавнего времени на Канавинской мельнице имелся музей, где стараниями ее ветерана Александра Николаевича Алентьенева хранились бесценные артефакты. Что стало с ними, неизвестно, хранитель не давно скончался (царствие небесное доброму человеку!). Что будет с Канавинской мельницей дальше - одному Богу известно. Часто нынешние инвесторы, движимые голой наживой, - такие же вандалы.
* Элементы "готического" декора кому-то показались буржуйским излишеством
* Этого здания постойки 1887 г. давно нет (взорвано в 1952 г.),
а другое, стоившееся с 1914 г., являет собой грустное зрелище
* Как говоится, совок на новый демократический лад
- January 2nd, 2019 , 01:39 pm
О нижегородском купечестве и трактовке его облика автором скандальной книги
С.А. Смирнов, действительный член Историко-родословного общества в Москве
Моя заметка о презентации книги «Жизнь купецкая», недавно состоявшейся в Нижнем Новгороде, вызвала не только благожелательные отклики. В одном из них прозвучала попытка взять под защиту (а точнее, вывести из-под критики) краеведа Игоря Макарова, автора целого ряда скандальных публикаций о нижегородском дворянстве, чиновничестве, купечестве. В отклике в довольно эмоциональной форме заявлялось, что, упрекая Макарова в предвзятости и некорректности оценок, я был к нему не справедлив, ведь купцы-то, мол, выглядели далеко не «белыми и пушистыми», а были «жесткими дельцами», и поэтому, мол, все, что о них написано упомянутым краеведом, - истинная правда.
Перечитав еще раз книгу Макарова «Карман России» (а именно на нее я ссылался как на образчик необъективности и тенденциозности), я еще раз убедился в своей правоте и вновь заявляю, что все написанное мной о книге и ее авторе соответствует действительности.
Итак, книга «Карман России», Нижний Новгород: 2006 г. Уже в первой главе автор берет быка за рога и не жалеет красок для очернения родоначальников самого, пожалуй, именитого купеческого рода, Башкировых. Зачастую стиль книги развязный и беспардонный, смысл - оскорбительный. Матвей и Емельян Григорьевичи, в представлении краеведа, не просто «сообразительные, практичные и тароватые», они - самые настоящие жулики, и здесь, мол, и надо искать истоки их будущего успеха на ниве коммерции и производства.
Емельян, пишет наш краевед, «ухитрялся всякую заваль продавать за красную цену», Матвей «умел ловко объегоривать покупателей». Третий брат - об этом наш исследователь также знает наверняка - и вовсе считался в семье за «Иванушку дурачка».Ну, и так далее, и тому подобное. Из чего сии выводы следуют, на каких источниках основаны, не сообщается. В книге вообще нет ни одной ссылки на архивные фонды и дела.
Но вот «сообразительные и тароватые» решают выкупиться у помещицы, вдлвы генерал-майора В.Н. Лишевой на волю. Та идет навстречу и в 1847 году жалует Матвею и Емельяну вольные грамоты, соответственно, за 4000 и 8000 рублей. Замечу, что при крепостном праве крестьяне отпускались на волю не просто в силу нужды барина в деньгах. Богатый и предприимчивый крепостной - сам по себе хороший источник дохода, и обычно вольная давалась за те или иные «особые заслуги».
Характерный штрих: Матвей и Емельян, по словам автора книги, и не думают освободить от крепостной неволи своих отца и брата. И г-н Макаров ничуть не сомневается, почему. Причина - и в этом краевед ни разу не усомнился - возможна только одна, а именно: движимые корыстью Матвей и Емельян не видели в освобождении близких никакого проку, зачем же в таком случае деньги тратить? На добрый же поступок, считает Макаров, они были не способны.
Досужие домыслы? Несомненно. А чтобы у читателя не осталось на сей счет никаких сомнений, краевед подробнейшим образом описывает денежную тяжбу между генеральшей и обретшими гражданскую свободу крестьянами. В этом споре Макаров однозначно на стороне бывшей хозяйки. а точнее - на позиции против Башкировых. Генеральша - жертва обмана, крестьяне - жулики. И ничего, что суд не нашел в их действиях состава преступления, а лишь встал на сторону помещицы, да и то после генеральской апелляции, в вопросе о стоимости аренды. Дескать, тем хуже для суда. Все равно Башкировы - воры. Почему? Да ясное дело - судьям взятки давали, иначе и быть не могло.
Та же мнимая причина покладистости судей в пользу Башкирова (Матвея) приводится в описании хозяйственного спора Матвея Григорьевича с саратовскими купцами. И вновь во внимание принимаются только доводы противной стороны - оппонентов Башкирова. И хотя суд и здесь не нашел в их поведении ничего криминального, Макаров, скользя по раз и навсегда заданному обвинительному уклону, сам спешит вынести приговор: Башкировы - воры.
Примеров тенденциозности, очевидных натяжек в книге «Карман России» хоть пруд пруди. С поистине хлестаковской легкостью Макаров рядит и судит, отпуская по адресу нижегородского купечества ярлыки один оскорбительней другого. Вот лексика, которую автор книги без достаточных на то оснований употребляет по адресу Емельяна Григорьевича Башкирова. «Не менее вороватый», «карабкался к богатству», «неуемный», при размышлении о пути к его богатству «становится по-настоящему страшно», «деформированная мораль», «готовый в любую минуту запустить руку в чужой карман», «буквально трясся над каждой копейкой», «скаредность стала неотъемлемой чертой его бытия», «чудовищная скупость», «живоглот-мукомол». В подкреплении этих выпадов и инсинуаций автор-обличитель приводит... пару анекдотов, еще в советские времена затерявшихся в фондах музея М. Горького.
На старшего сына, Николая Емельяновича, отыскать даже такого компромата не удалось. Но не изменять же заданному вектору! И вот уже старшему представителю второй ветви Башкировых приписаны «две пагубные страсти» - «многочисленные любовницы и непомерное чревоугодие». На этот раз источником названы воспоминания некоего Кокушкина, сына механика башкировской мельницы. Правда, там, если судить по книге, описан всего один случай обильной трапезы Николая Емельновича. Но для намеченной автором цели годится все - анекдот, эпиграмма, жалоба в суд, вообще, чьи-то субъективные суждения, нередко, пристрастные и лживые. А когда и их не хватает, можно просто взять и усилить умозрительный образ собственными крепкими словечками и надуманными обобщениями.
Все это во множестве присутствует в описании личности и деятельности среднего из Емельяновичей - Якова. И здесь автор столь же азартно и, не особенно заботясь о доказательствах, сыплет на голову одного из самых уважаемых в Нижнем Новгороде промышленников, заслуженно снискавшего признание и почет у населения и властей своей плодотворной общественной работой и небывало щедрой благотворительностью. Вот лишь некоторые из макаровских «перлов»: «купчина», «с думцами обращался столь же бесцеремонно, как и со служившими у него приказчиками» (из чего это следует? - Авт.), «похвальба богатого сноба»...
Чтобы придать памфлету хотя бы видимость объективности, Макаров довольно подробно перечисляет достижения и заслуги Якова Башкирова. Его паровая мельница («Макарьевская») была образцовым предприятием. Яков Емельянович щедро жертвует на нужды образования, строит школы и храмы, попечительствует Кулибинскому речному училищу. В 1900-е годы он один из инициаторов и спонсоров постройки памятника императору Александру II , член комитета помощи больным и раненым воинам в русско-японскую войну…
Подчеркнем, что все благодеяния Башкирова-среднего перечислить сложно. Он удостоен четырех золотых медалей «За усердие», нескольких царских орденов, звания мануфактур-советника, много сроков подряд избирался гласным Городской думы. Одному из немногих ему пожаловано звание Почетного гражданина Нижнего Новгорода (среди таковых значились, к примеру, губернатор Баранов, министр Витте, купец-меценат Бугров) и - большая редкость для купцов - потомственного дворянина.
Все эти сведения невозможно замолчать, поскольку их легко отыскать в справочных книжках и адрес-календарях Нижнего Новгорода. Но как тут не добавить - даже не ложку, а целый ушат - дегтя. Несмотря ни на что, Яков Башкиров для нашего горе-биографа - «ни умом, ни образованием не блистал». Ладно бы, образованием (хотя это, скорее, в плюс великому нижегородцу, добившемуся столь многого вопреки недостатку грамотности). Но то, что Яков Емельянович не блистал умом - тут господин Макаров и впрямь зарапортовался.
Подтвердить инсинуацию автор книги «Карман России» не может и компенсирует это сочной лексикой: «изображал деятеля правого толка», «здорово обмишулился», «выжига-купец», «свои миллионы зарабатывал… сводничесством". Или такой перл: "Никакие комплексы вины не тревожили душу богатея - Башкиров хорошо запомнил усвеннную еще в дествое от отца истину: стыд не дым - глаза не ест". Опускаясь до таких "свидетельств", автор ничуть не заботится о том, чтобы подкрепить их серьезными доказательствами. В книге, повторим, вообще нет никаких ссылок на архивные источники, зато много голословных обличений, усиленных субъективными, полными желчи характеристиками и хлесткими ярлыками.
В целом в книге Макарова перед читателем проходит целая череда русских купцов XIX - XX столетий. Вырисовывается этакий собирательный образ купца-«живоглота», «выжиги», «прохиндея», безнравственного и неразборчивого в средствах стяжателя, часто нечистоплотного в семье и быту. Подобными эпитетами автор награждает не только Башкировых, но и многих других уважаемых деятелей Нижнего Новгорода и членов их семей (А.М. Губина, семейство Бугровых, Ф.А. Блинова, Д.В. Сироткина, С.И. Жукова, И.М. Рукавишникова и др.).
Книге присущи не только тенденциозность, но и в определенном смысле односторонность. Предисловие к ней написано Б.М. Пудаловым, ныне руководителем областной архивной службы, перу которого, к слову, также принадлежит книга, где нижегородскому купечеству уделено немалое внимание. Называется она «Евреи Нижнего Новгорода». Там, как следует из заголовка, речь не о купцах, вообще, а лишь одной из групп этого сословия. В книге Пудалова не найти ни фактуры, ни лексики, отобранных соработником автора Макаровым для прочих групп, выдержана она в хвалебных тонах, и лексика там совершенно иная.
Характерно, что Макаров попросту исключил названную этническую группу из своего «исследования». А между тем, купцы еврейской национальности были густо представлены в торгово-промышленном классе Нижегородской губернии в начале
XX
века. Опровергая миф о еврейском бесправии и угнетении, правая газета «Козьма Минин» в заметке 2Именитое купечество, напечатанной 22 февраля 1914 года, поместила список нижегородцев - купцов 1-й гильдии и потомственных почетных граждан. В списке мы видим характерные имена и фамилии: Лейзерт Аврух, Мейер Алешников, Бейля Берхина, Ефроим Брусин, Давид Виленкин, Шмуйла Виленкин, Ехиель Воронов, М. Гуревич, Симон Гуревич, Мовша Гинзбург, Лейзер Гинзбург, Елья Глинкин, Моисей Гринвальд, Вульф Дембо, Иуда Миркин, Шмерка Мнухин, Иссак Минц, Шая Неймарк, Григорий Поляк и так далее по алфавиту. Из 56 составивших перечень богатейших купцов только четверо оказались русскими. Не берусь утверждать, что обнародованные органом губернского отдела Союза русского народа данные дают исчерпывающую информацию о деловых кругах Нижнего Новгорода той поры. Но факт большого и даже несоразмерного с долей евреев в населении участия их в экономической жизни края очевиден (подробнее об этом здесь:
В главе, посвященной мукомолам и благотворителям Буровым скорый на обобщения и поспешные выводы Макаров пишет, что ныне российское общество, растерявшее коммунистчиские идеалы, пытается обрести новых кумиров. "Кто-то в исступлении вопит о дворянской этикуе и чести, - пишет он, - предлагает восстановить ранее низвергнутую монархию, а кто-то образцы для подражания находит в купцах-меценатах". И далее: Ни сами Бугровы, ни им подобные по своим моральным качествам не сособны претендовать на такую роль".
Не обладали такими качествами, если верить Макарову, и нижегородские дворяне, чиновники, чины полиции, Корпуса жандармов и т.п. Доказательства этому в изобилии приволятся в другом сочинении бойкого краеведа - книге "Губернаторы и полицмейстеры". И в ней те же перехлесты, ярлыки, оскорбления. И никаких ссылок на серьезные источники.
В столь нелестных оценках Бугровых, Башкировых, Рукавишниковых, да и едва ли не всего руководящего слоя императорской России, проглядывают не только идеологическое кредо автора антикупеческой саги, но и его страх перед тем, что общество постепенно освобождается от идеологической мороки, насаждавшейся партийным агитпропом в течение почти целого столетия. Надергав из разного рода мутных источников "доказательств" аморальности тогдшней общественной элиты, Макаров спешит вынести ей повторный обвинительный приговор, в сущности, доказывая правомерность обрушившихся на нее после 1917 года грабежа и репрессий.
Можно согласиться, что всякая идеализация противоречит исторической правде. В полной мере это относится как к русскому купечеству, так и любым другим сословиям и группам общества. Однако, показ отдельных негативных примеров не должен превращаться в однобокость, критический подход - в тенденциозность, а все вместе - в самоцель. Иначе это будет восприниматься как исполнение заказа, призванного задним числом оправдать безжалостное уничтожение самого креативного класса дореволюционной России.
Формирование системы купеческих гильдий сопровождалось активной государственной политикой в отношении купеческого сословия. С одной стороны, государство стремилось повысить юридический и экономический статус купечества, давая ему новые льготы в промышленной и торговой деятельности. С другой стороны, усиливало налоговое давление, периодически повышая размеры объявленного капитала и вводя новые пошлины. Данная политика во многом оказывала существенное воздействие на численность купеческого сословия, его гильдейский состав и формирование крупных купеческих династий.
В последнее десятилетие появился целый ряд диссертационных исследований, посвященных различным аспектам истории провинциального купечества. Среди них проблемы формирования профессиональной деятельности купечества, благотворительности, менталитета купечества уездных городов, зарождения и развития крупных купеческих династий, складывания гильдейских капиталов. Поднимаются вопросы о социальных источниках купеческого сословия. Немаловажной является проблема организации экономических связей между провинциальными и столичными городами, роль в данном процессе купеческого сословия. Наиболее спорным моментом в отечественной историографии является вопрос о влиянии государственной политики на формирование и развитие купеческого сословия. Различные авторы на примере отдельных регионов пытаются проследить процесс формирования местного купечества в условиях противоречивой экономической и сословной политики государства конца XVIII – первой четверти XIX века. Основная задача нашей работы – рассмотреть, как данный процесс происходил в Нижнем Новгороде .
Ключевые слова и фразы: купечество, сословие, гильдия, династия, капитал.
Annotation
Nizhny Novgorod merchant class in the end of XVIII – first quarter of XIX century.
Formation of system of merchant guilds, accompanied by active government policy in relation to the merchant class. On the one hand, the government has sought to improve the legal and economic status of merchants, giving him new benefits to industrial and commercial activities. On the other hand, increased the tax pressure, periodically increasing the size of the declared capital and introducing new duties. In turn, this policy, in many ways has a significant impact on the number of merchants, his guild composition and the formation of large merchant dynasties.
In the last decade there was a number of dissertation research on various aspects of the history of the provincial merchant class. Among them, the problem of formation of the professional activities of the merchants, charity mentality merchants county-level cities, the origin and development of large merchant dynasties, folding guild capital. Raises questions about the social sources of the merchant class. Not less important is the problem of the organization of economic relations between provincial and capital cities, a role in this process, the merchant class. The most controversial point in the national historiography, is the question of the impact of public policy on the formation and development of the merchant class. Modern researchers are trying to take a position with respect to the average. Singling, both positive and negative aspects of the interaction of the merchants and the state by various authors on the example of some regions, trying to trace the process of formation of local merchants in a contradictory economic and social class policy, the end of the first quarter of the XVIII–XIX century. The main objective of our work is to consider how this process took place in Nizhny Novgorod .
Key words and phrases: the merchant class, guild, dynasty, capital.
О публикации
Проблема влияния государственной политики на формирование гильдейского купечества, ставится во многих современных диссертационных исследованиях. Их авторы на примере отдельных регионов, пытаются проследить процесс формирования местного купечества в условиях противоречивой экономической и сословной политики государства. Основная задача нашей работы – рассмотреть, как данный процесс происходил в Нижнем Новгороде.
В соответствии с Манифестом от 17 марта 1775 г. все купеческое население было записано в три гильдии по размеру объявленного капитала. Для первой гильдии он составил от 10 до 50 тысяч рублей, для второй от 1 до 10 тысяч, для третьей от 500 рублей до 1 тысячи. Чтобы записаться в гильдию купец должен был заплатить один процент с объявленного капитала. Подушная подать, выплачиваемая «на круг», была заменена взносом в казну (1% с объявленного капитала) .
В Нижнем Новгороде на 1780 год насчитывалось 687 купцов мужского пола с общим капиталом 383142 рубля. 62 купца второй гильдии с капиталом 33500 рублей, и 625 третьей гильдии с капиталом 349642 рубля. Из них по второй гильдии было выдано 17 свидетельств, а по третьей 258 свидетельств . Стоит отметить, что гильдейский состав нижегородского купечества данного периода еще не был представлен членами первой гильдии, во многом это объясняется слабой преемственностью капиталов, а также отсутствием устойчивых купеческих династий (во многом оказывал влияние высокий размер объявленного капитала по 1 гильдии). Среди представителей второй гильдии стоит выделить Михаила Холезова и Ивана Понарева с капиталами по 5 тысяч рублей .
По своей численности нижегородское купечество занимало второе место среди городских сословий, уступая значительно мещанскому сословию и превосходя цеховых. Для сравнения, в Нижнем Новгороде в 1780 г. проживало 1587 мещан с общим капиталом 1904 рубля .
Основным источником формирования нижегородского купечества, как и в целом всероссийского, выступило крестьянское сословие. Относительно невысокий имущественный ценз для третьей гильдии давал его представителям возможность записи в купеческое сословие.
Согласно архивным данным, в 1780–1781 гг. в нижегородское купечество третьей гильдии записалось 177 крестьян, в основной своей массе проживающих в Благовещенской слободе. Среди них встречаются родоначальники будущих купеческих династий: Иван Серебрянников с сыном Петром, Иван Воронов с сыном Матвеем, Иван Щепетельников с братьями Андреем, Борисом и Игнатием. Стоит отметить, что за этот же период в нижегородское купечество вписалось лишь 19 представителей мещанского сословия .
Широкое представительство крестьянского элемента, создавало нестабильность в третьей гильдии. По данным на 1785 год, 14 нижегородских купеческих семей – 54 купца обоего пола (включая 26 детей и 11 жен), вышедших из крестьян, – были объявлены несостоятельными (то есть около половины от всех записавшихся крестьян в 1780–1781 году). Среди них: Дмитрий Демъянов, Петр Горбатов, Матвей Лобов, Андрей Башмашников, Матвей Чапарин, Петр Егоров и др. . В большинстве случаев крестьяне, состоявшие в третьей гильдии, не занимались непосредственно торговой деятельностью. Записавшись в купечество, они, прежде всего, стремились повысить свой юридический и общественный статус.
К 1783 году гильдейский состав нижегородского купечества уже существенно изменился, наметилась тенденция его укрупнения. В 1783 г. 428 нижегородских купцов получили гильдейские свидетельства. Из них 1 – первой гильдии, 37– второй и 390 – третьей. Наряду со старыми купеческими фамилиями Холезовых и Понаревых, появились новые. Стоит выделить купца 1 гильдии Андрея Михайловича Беспалова, объявившего капитал на сумму 13500 рублей, купцов второй гильдии Иова Стешова (с капиталом 5500 руб.), Ивана Никифоровича Косарева (с капиталом 5000 руб.), Николая Николаевича Извольского (с капиталом 3000 руб.) . В 1787 г. из 3 во 2 купеческую гильдию перешел Петр Тихонович Переплетчиков, объявив капитал более 17000 рублей.
Чтобы утвердиться в купеческом сословии, будущий купец должен был объявить капитал, соответствующий определенной гильдии. Данную процедуру хорошо отражает приведенный ниже документ: «Объявление нижегородского купца 2 гильдии Ивана Никифоровича Косарева о своих капиталах от 1 декабря 1783 года».
В нижегородский городовой магистрат от нижегородского купца Ивана Никифоровича Косарева.
Объявление
Во исполнение всемилостейшего Ея Императорского Величества от 17 марта 1775 года из Правительствующего Сената 1776 года о разделении купечества и мещанства указов, через сие объявление, что я имею собственного моего капитала пять тысяч рублей, в семействе моем сын мой родной, живущий при мне Иван и внучата Иван, Петр, Дмитрий. Сие подписался я Косарев. 1 декабря дня 1783 года .
Как видно из содержания документа, в одно свидетельство с главой семейства могли быть записаны все его прямые родственники.
В 1785 году в России была принята «Жалованная грамота на права и выгоды городам Российской империи». Она значительно повышала размеры объявленного капитала для 2-ой и 3-ей гильдии. Минимальный размер объявленного капитала, для 2 гильдии увеличивался с 1000 до 5000 рублей, для 3 с 500 до 1000 рублей . Многие купцы были не в состоянии выкупить резко подорожавшие купеческие свидетельства. В особенности это касалось купцов самой не стабильной 3-ей гильдии.
Результаты законодательной политики, оказали существенное влияние на изменения в гильдейском составе нижегородского купечества и его численности.
В частности, в период с 1783 по 1797 годы, значительно снизилась динамика выдачи гильдейских свидетельств. Это отражает следующая таблица.
Таблица 1. Динамика выдачи гильдейских свидетельств по г. Нижнему Новгороду в 1783–1797 годах.
Из вышепредставленной таблицы следует, что общее количество выданных гильдейских свидетельств в период 1783-1797 годов снизилось более чем на половину, по 1-ой и 3-ей гильдии более чем в два раза, а по второй в пять раз.
В результате резкого снижения динамики выдачи гильдейских свидетельств, существенно понизилась общая численность купеческого сословия и его капиталы. Что видно на примере ниже представленной таблицы.
Таблица 2. Численность и гильдейский состав нижегородского купечества (мужского пола, включая общие суммы капиталов) в период 1780–1797 годов
На примере данной таблицы видно, что общая численность нижегородского купечества (мужского пола) существенно снизилась: в период с 1780–1797 годов она сократилась более чем на четверть (200 чел.) Существенно изменился и его гильдейский состав. Почти на треть сократилась численность 2 и 3 гильдии. К 1797 г. членство во второй гильдии сохранили лишь представители крупных купеческих семейств. Среди них Николай Иванович Извольский, Иов Андреевич Стешов, Иван Иванович Косарев (сын Ивана Никифоровича Косарева, купца 2 гильдии). Прекратили свое существование купеческие роды Холезовых и Понаревых. Другие перешли из 2 в 3 гильдию. В частности, Александр Дмитриевич Бородин по данным на 1781 год числился купцом 2 гильдии с капиталом 3510 рублей, а с 1798 года, он же состоял купцом 3 гильдии, понизив при этом свой капитал до 2500 рублей . Так же не повышалась численность и в 1 гильдии. Единственный представитель первогильдейского купечества Андрей Михайлович Беспалов после 1785 года вместе со своим семейством перешел из 1 во 2 гильдию.
Таким образом, можно констатировать, что гильдейский состав нижегородского купечества в период 1775–1800 года значительно поредел. Как и ранее продолжала уменьшаться численность купцов самой нестабильной 3 гильдии, которые были не способны выкупить резко подорожавшие купеческие свидетельства после городской реформы 1785 года. Уменьшение численности 1 и 2 гильдии так же можно объяснить этой причиной. Из-за резко возросшего имущественного ценза даже очень состоятельные купцы (Стешовы, Извольские и др.) не могли повысить членство в гильдии, при этом значительно увеличив свои капиталы. Тенденция к сокращению численности гильдейского купечества, проявившаяся в конце XVIII в. в Нижнем Новгороде, не имела общероссийского характера, так как в целом по стране численность купечества в период между IV и V ревизиями увеличилась с 89,1 до 120,4 тыс. душ м.п., т.е. на треть (в большей степени за счет московского и петербуржского купечества) . Это в первую очередь свидетельствует о слабой устойчивости капиталов нижегородских купцов (как и в целом провинциального купечества), многих из которых очередное повышение гильдейских сборов оставляло за чертой купеческого сословия. Данный процесс был в целом характерен для всего провинциального купечества России.
Сокращение численности нижегородского купечества, в свою очередь, резко отразилось на уменьшении его капиталов. В период 1780–1797 годов общий купеческий капитал в среднем снизился на 150000 рублей. При этом основное его сокращение произошло в 3-ей гильдии, более чем на 100000 рублей (во многом это объясняется ее нестабильностью). Купцы 2 гильдии несколько увеличили свои капиталы (на 17000 рублей), что, в первую очередь, было обусловлено резким увеличением его минимального размера (для 2 гильдии он увеличивался с 1000 до 5000 рублей). В частности, И.И. Косарев, И.А. Стешов, Н.Н. Извольский, в среднем увеличили свои капиталы в период 1780–1797 годов с 4500 рублей до 8100 рублей.
В первой четверти XIX в. процесс формирования системы купеческих гильдий в целом зависел от финансово-экономической коньюнктуры как на внутреннем, так и на внешнем рынках.
В результате социально-экономических процессов менялся состав купеческого сословия, происходил процесс смены купеческих династий. Упадок старого купечества заметно ощущался во многих российских городах, не исключением был и Нижний Новгород.
Для нижегородского купечества, как и для купечества других регионов страны, в целом, был характерен процесс смены купеческих поколений конца XVIII – первой четверти XIX века.
На смену старым купеческим династиям Холезовых, Понаревых, Беспаловых, Стешовых, Косаревых (последние по данным на 1804 год перешли из 2 в 3 гильдию: Иов Андреевич Стешов, Петр Иванович и Дмитрий Косаревы – сыновья Ивана Ивановича Косарева – уменьшили свой капитал с 8000 до 2500 тысяч рублей) приходят новые династии – как правило, выходцы из крестьянской среды: Пятовы, Переплетчиковы и др. .
По данным книги «Об объявлении купеческих капиталов» на 1806 год, в нижегородское купечество зачисляются представители будущих крупных купеческих династий: это купцы 2 гильдии Семен Иванович Лошкарев, Иван Иванович Плащов (с капиталом 8000 рублей). Уже не встречаются даже среди купцов 3 гильдии фамилии Понаревых, Беспаловых, Холеховых . Наряду с новыми купеческими династиями членство во 2 гильдии продолжают сохранять и ряд старых династий. Среди купцов первого поколения стоит выделить Ивана Александровича Костромина, Ивана Николаевича Извольского, Александра Дмитриевича Бородина. По данным купеческой книги 1818 года, состав нижегородского купечества уже существенно изменился. Существенно расширился состав 1 гильдии: он пополнился новыми купеческими фамилиями – Ивана Степановича Пятова и его брата Семена Степановича Пятова с капиталом по 50 тысяч рублей (род ведет начало от Дмитрия Пятова, купца 3 гильдии, далее их отец Степан Дмитриевич Пятов в 1780-е гг. уже купец 2 гильдии). Членами 2 гильдии становятся Федор Петрович Щукин, Михаил Сергеевич Климов и Афанасий Петрович Губин с капиталами по 20 тысяч рублей . Однако уже в 1822 году в гильдейском составе крупного нижегородского купечества происходят значительные изменения. Семен Иванович Лошкарев и Афанасий Петрович Губин переходят из 2 в 3 гильдию, понизив свои капиталы с 20 до 8 тысяч рублей. Прекращают свое существование купеческие роды Климовых и Щукиных, на их место приходят уже новые нижегородские купцы 2 гильдии: Петр Михайлович Есырев, Евграф Иванович Чернышев, Франс Иванович Диттель .
Таким образом, вышеприведенные данные подтверждают не только смену купеческих поколений в первой четверти XIX в., но и нестабильность купеческих родов, их слабую капиталоустойчивость и экономическую несостоятельность. Однако в этот период уже можно говорить о формировании основных купеческих династий. Так, династии Извольских, Пятовых, Губиных и Переплетчиковых, зародившиеся в конце XVIII в., смогли сохранить относительную устойчивость вплоть до второй половины XIX в.
В первой четверти XIX в. динамика численности нижегородского купечества стала носить положительный характер. Однако данный рост в целом был обусловлен улучшением демографической ситуации в нижегородском регионе, ростом численности городского населения. Вместе с этим в начале XIX века в среде нижегородского купечества (как и в целом всероссийского) происходит процесс укрупнения купеческого сословия, увеличения его капиталов, что явилось следствием государственной политики (увеличение размеров купеческих капиталов). Однако относительно благоприятный для развития купечества временной отрезок с 1800 по 1807 год сменился периодом упадка гильдейского купечества, продолжавшимся вплоть до гильдейской реформы 1824 г. Резкое сокращение выдачи гильдейских свидетельств и, как следствие, уменьшение численности купеческого сословия было характерно для большинства губерний Европейской России. В целом по стране число купцов с 1811 по 1824 г. уменьшилось с 124,8 тыс. душ м.п. до 52,8 тыс. (в 2,4 раза) .
Кризис гильдейского купечества в 1807–1824 гг. был вызван в первую очередь резким повышением в 1807 году имущественного ценза для записи в купечество, в связи с чем минимум необходимого для причисления в купечество капитала по первой гильдии вырос с 16 до 50 тыс. руб. (в 3,1 раза), по второй гильдии – с 8 до 20 тыс. руб. (в 2,5 раза), по третьей гильдии – с 2 до 8 тысяч рублей .
Данный процесс, прежде всего, отразился на динамике выдачи гильдейских свидетельств. По сравнению с концом XVIII в., выдача купеческих свидетельств, в особенности по 3-ей гильдии, существенно сократилась.
Как изменилась общая динамика выдачи гильдейских свидетельств можно увидеть на примере следующей таблицы.
Таблица 3. Динамика выдачи гильдейских свидетельств по г. Нижнему Новгороду в 1797–1822 гг.
Из данной таблицы следует, что количество выданных гильдейских свидетельств в период 1797–1822 годов сократилось почти в два раза, в особенности по 3 гильдии (в два раза). Вместе с этим по 2 гильдии значительно увеличилось, в среднем на 7 свидетельств.
Развитие российской экономики и товарно-денежных отношений в начале XIX века способствовали увеличению купеческих капиталов. В период с 1797 по 1822 год общий купеческий капитал по городу Нижнему Новгороду увеличился почти в четыре раза с 285915 рублей до 966000 рублей.
Процесс увеличения капиталов нижегородского купечества можно проследить на примере данной таблицы.
Таблица 4. Размеры купеческих капиталов по г. Нижнему Новгороду в период 1797–1822 гг.
Из вышеприведенных данных следует, что общий купеческий капитал в период 1797-1822 годов увеличился почти в три раза, при этом, самое значительное увеличение заметно по 2 гильдии в среднем в четыре раза. Существенно возросли капиталы представителей 1 гильдии (в среднем на 100000 рублей). Это в первую очередь, подтверждает процесс укрупнения нижегородского купечества.
Существенно расширились и сферы применения купеческих капиталов. Нижегородские купцы стали активно вкладываться в различные отрасли промышленности. Пятовы в канатное производство (И.С. Пятов в 1818 году организовал в Н.Новгороде одну из первых вяленных фабрик по выпуску веревок и канатов) , Переплетчиковы в серно-купоросное (в 1810 году П.Т. Переплетчиков организовал серно-купоросный завод близ Елатьмы) .
Насколько изменилась численность и гильдейский состав нижегородского купечества в первой четверти XIX века, можно увидеть на примере следующей таблицы.
Таблица 5. Численность нижегородского купечества в конце XVIII – начале XIX века (мужского пола, включая сравнительные данные с мещанами и цеховыми)
Анализируя данную таблицу, можно заметить, что численность нижегородского купечества (мужского пола) в начале XIX века, по сравнению с концом XVIII века, несколько увеличилась – в среднем рост составил более 100 человек. Более чем в два раза увеличилось количество купцов 2 гильдии (самой стабильной), заметен рост и представителей 3 гильдии, однако к 1816 году их численность заметно сокращается, в частности, из-за очередного повышения имущественного ценза в 1807 году для записи в купеческую гильдию. Первая гильдия, как и ранее, продолжает оставаться крайне нестабильной. Среди городских сословий купечество продолжает занимать среднее положение, значительно уступая мещанам (почти в четыре раза) и почти в три раза превосходя цеховых. Однако по объемам своих капиталов и экономической состоятельности купечество сохраняет лидирующую позицию. В частности, по данным на 1806 год, общий объем купеческого капитала составил 526521 рублей, мещанского лишь 5195 рублей, а цеховых – 442 рубля .
В целом, увеличение численности нижегородского купечества в первой четверти XIX века зависело от роста городского население Нижнего Новгорода. Если в 1795 году общая численность городского сословия (купцы, мещане, цеховые) составляла 1826 человек , то к 1806 году она увеличилась до 2906 человек . Активно оказывала влияние и общая динамика роста состава купеческих семейств. Когда в свидетельство главы семьи оказывались вписанными все его прямые родственники. Как и в целом в России, данный процесс происходил и в Нижнем Новгороде. Это подтверждает анализ купеческих книг об объявлении капиталов. В одно купеческое свидетельство в начале XIX века оказываются вписанными в среднем 6–8 человек, тогда как в конце XVIII века лишь 3–5 представителей купеческой фамилии.
Таким образом, подводя итог, можно сделать следующие выводы.
В конце XVIII – первой четверти XIX в. под влиянием государственной политики и сложившейся экономической и демографической ситуации в среде нижегородского купечества происходил процесс формирования купеческих гильдий, сопровождавщийся укрупнением и расширением гильдейского состава купеческого сословия, повышением объемов его капиталов (при общем сокращении его численности в конце XVIII в., незначительном повышении в начале XIX в. и в последующем). К первой четверти XIX в. в Нижнем Новгороде, несмотря на существенную нестабильность в преемственности купеческих капиталов и налоговое давление, были сформированы основные купеческие династии дореформенного периода, просуществовавшие вплоть до второй половины XIX века.
Список литературы / References
На русском
- Жалованная грамота на права и выгоды городам Российской империи // Российское законодательство X –XX веков / под ред. О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1987. Т.5. 431 с.
- Манифест Екатерины II Великой от 17 марта 1775 года // Законодательство периода расцвета абсолютизма/ под ред. Е.И. Индовой. М., 1987. Т. 2. 476 с.
- Макаров И.А. Карман России. Н. Новгород, 2006. 442 с.
- Разгон В.Н. Сибирское купечество в ХVIII – первой половине XIX в. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа. Барнаул, 1999. 55 с.
- ЦАНО (Центральный архив Нижегородской области). Ф. 116. Оп. 33. Дело 76. Генеральная ревизия нижегородских купцов за 1780 –1781 год. 35 л.
- ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 8. Ведомость о количестве купцов и мещан в г. Нижнем Новгороде за 1780 год. 57 л.
- ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 42. Ведомость о количестве купцов и мещан, вышедших из крестьян, за 1780 –1781 годы. 25 л.
- ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 596. Книга объявлений купцов и мещан об их капиталах за 1783 год. 125 л.
- ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 684. Ведомость о нижегородских купцах за 1783 год. 43 л.
- ЦАНО. Ф. 116. Оп 33. Д. 2767. Ведомость об имеющихся у купцов капиталах, фабриках и заводах и о выдаче им аттестатов для производства торговли за 1798 год. 123 л.
- ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3282. Ведомость о торгующих купцах и об опротестованных векселях за 1807 год. 76 л.
- ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3281. Ведомость о числе купцов и мещан, просящихся в купечество, за 1806 год. 34 л.
- ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3780. Книга записи купцов об их капиталах и переписка о причинах непоказания полностью купеческих капиталов на 1817 –1818 год. – 143 л.
- ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3984. Книга записи объявлений купцов об их капиталах на 1822 год. 128 л.
- ЦАНО. Ф.116. Оп. 33. Д. 3707. Переписка о капиталах купцов и мещан, о гильдейских правах нижегородского купечества, с приложением списка купцов на 1816 год. 97 л.
- ЦАНО. Ф.116. Оп. 34. Д. 2419. Ведомость о количестве купцов, мещан и цеховых г. Нижнего Новгорода, Горбатова и Семенова и о налогах с них, за 1795 год. 62 л.
English
- Zhalovannaya gramota na prava i vygody gorodam Rossiyskoy imperii. Rossiyskoe zakonodatelstvo X –XX vekov / pod red. O.I. Chistyakova. Moscow: Publ. Yuridicheskaya literatura, 1987. Vol. 5. 431 p.
- Manifest Yekateriny II Velikoy ot 17 marta 1775 goda. Zakonodatelstvo perioda rastsveta absolyutizma/ pod red. Ye.I. Indovoy. Moscow, 1987. Vol. 2. 476 p.
- Makarov I.A. Karman Rossii. N. Novgorod, 2006. 442 p.
- Razgon V.N. Sibirskoe kupechestvo v XVVIII – pervoy polovine XIX v. Regionalnyy aspekt predprinimatelstva traditsionnogo tipa. Barnaul, 1999. 225 p.
- F. 116. О p. 33. D. 76. Generalnaya reviziya nizhegorodskikh kuptsov za 1780–1781. 35 l.
- CANO .F. 116.О 33. D.. 8. Vedomost o kolichestve kuptsov i meshchan v g. Nizhnem Novgorode za 1780. 57 l.
- F. 116 . О p. 3. D. 42. Vedomost o kolichestve kuptsov i meshchan, vyshedshikh iz krestyan za 1780 –1781 25 l.
- F. 116. О p. 33. D. 596. Kniga obyavleniy kuptsov i meshchan ob ikh kapitalakh za 1783. 125 l.
- F. 116. О p. 33. D. 684. Vedomost o nizhegorodskikh kuptsakh za 1783. 43 l.
- F. 116. О p. 33. D. 2767. Vedomost ob imeyushchikhsya u kuptsov kapitalakh, fabrikakh i zavodakh, i o vydache im attestatov dlya proizvodstva torgovl iza 1798. 123 l.
- F. 116. О p. 34. D. 3282. Vedomost’ o torguyushhikh kuptsakh i o oprotestovannykh vekselyakh za 1807. 76 l.
- F. 116. О p. 34. D. 3281. Vedomost’ o chisle kuptsov i meshhan, prosyashhikhsya v kupechestvo za 1806. 34 l.
- CANO. F. 116. О p. 34. D. 3280. Kniga zapisi kuptsov ob ikh kapitalakh, i perepiska o prichinakh nepokazaniya polnost’yu kupecheskikh kapitalov na 1817–1818. 143 l.
- CANO. F. 116. О p. 34. D. 3984. Kniga zapisi obyavlenij kuptsov ob ikh kapitalakh na 1822. 128 l.
- F. 116. О p. 34. D. 3707. Perepiska o kapitalakh kuptsov i meshhan, o gil’dejskikh pravakh nizhegorodskogo kupechestva, s prilozheniem spiska kuptsov na 1816. 97 l.
- F. 116. О p. 34. D. 2419. Vedomost’ o kolichestve kuptsov, meshhan i tsekhovykh g. Nizhnego Novgoroda, Gorbatova i Semenova i o nalogakh s nikh, za 1795. 62 l.
На нижегородской ярмарке пробили звездные часы купцов Бугровых, Рукавишниковых, Морозовых
Купцы Бугровы: от шляпок до герба
Купцы-старообрядцы Бугровы - самая знаменитая, пожалуй, предпринимательская семья Нижнего Новгорода. Удельный крестьянин Петр Егорович долго выбивался в люди: работал батраком, шляпным мастером, бурлаком. Капитал заимел, став транспортировщиком соли, а затем занявшись мукомольным производством.
Репутация отличного плотника и блестящего организатора привели его в ярмарочный строительный подряд. Ярмарка ежегодно нуждалась в наведении мостов, строительстве и починке торговых рядов, а эти работы были, по сути, "золотыми". В 1852 году Петру был доверен ремонт Главного выставочного дома. По ярмарочному подряду у него было занято 610 чернорабочих, 435 плотников, 84 маляра, 30 молотобойцев, 21 кузнец и 6 слесарей. Про него Владимир Даль, который собирал на Нижегородской ярмарке пословицы и поговорки, писал: "Это один из тех умов, который, начав с ломового крючника, добился звания лучшего подрядчика".
Сын Петра Александр не сумел удержать выгодный подряд, но стал успешным лесопромышленником и главным поставщиком строительных материалов на Нижегородскую ярмарку. Кроме того, он расширил мукомольное производство и в 1870 году имел 10 мест в мучном ряду. По масштабности начинаний Александр Петрович уступал отцу, но сумел умножить семейный капитал.
Самым ярким предпринимателем в династии Бугровых оказался сын Александра Петровича - Николай. Он с выгодой занимался не только лесом и мукомольным делом, но и создал собственное пароходство - десятки буксиров и барж. А мукомольный комплекс Николая Бугрова экспонировался на Всероссийской выставке 1896 года и был отмечен высшей наградой - правом помещать на документах и товарах изображение Государственного герба Российской империи. Слыл Бугров человеком умным, ироничным, общительным. Своему бухгалтеру, мающемуся от безделья, он частенько говорил: "Эх, нанял я тебя, поддавшись моде, а ведь вся бухгалтерия у меня в голове...".
Особую славу Николаю Александровичу принесла его благотворительная деятельность. В 1887 году он построил Вдовий дом, где получили пристанище 160 вдов с детьми. Каждая семья бесплатно пользовалась отдельной квартирой с отоплением, освещением, а также общественными кухнями, баней и прачечной. Дети получали образование и медицинскую помощь.
Бугров построил и подарил городу и ночлежку на 900 человек, где на 5 копеек можно было получить тарелку щей, фунт хлеба и чай. Писатель Максим Горький не раз вспоминал, как он с матерью находил здесь приют.
Промышленники Рукавишниковы: "железные" люди
Династия Рукавишниковых берет начало с кузнеца Григория Михайловича. Он работал в кузнице еще в районе Макарьевской ярмарки, а затем перебрался вместе с ярмаркой в Нижний Новгород. Здесь он купил несколько лавок и начал торговать железом. Дела шли так удачно, что через несколько лет Григорий стал обладателем стального завода.
Дело отца подхватил сын Михаил. Он сумел развить производство и вскоре стал в губернии монопольным поставщиком железа. Его сталелитейный завод в Кунавине (район Нижнего Новгорода) производил едва ли не самую лучшую сталь в России. В 1843 году в местной прессе отмечалось, что на заводе стали "...выделывается до 50 000 пудов. Всего на сумму 90500 рублей серебром". И практически весь металл сбывался на Нижегородской ярмарке.
"Железный старик" - так называли Михаила и не только за металлургическое дело, но и за характер. Окружающие отмечали, что он был строг и не терпел в людях лени. Зато очень щедр в меценатстве: помогал гимназиям, малоимущим семьям, церквям, тем самым подавая пример своим детям. И их у него было немало: семь сыновей и две дочери. Каждому после смерти отца досталось примерно по четыре миллиона рублей. Потомки Михаила Григорьевича не подкачали - продолжили дело "железного старика" и в бизнесе, и в благотворительности. Старший сын Иван Михайлович вместе с братьями и сестрами построил в Нижнем Новгороде "Дом трудолюбия для занятия трудом бесприютных бедных и нищих". На проходившей в Нижнем Всероссийской выставке 1896 года изделиям Дома трудолюбия были присуждены дипломы, соответствовавшие золотой и бронзовой медалям. Дом посетил Николай II c супругой.
Одной из жемчужин архитектурного искусства в Нижнем Новгороде и по сей день является белоснежный дворец на Верхне-Волжской набережной, выстроенный сыном Михаила Григорьевича - Сергеем.
Виноделы Шустовы: ликеры ведрами
На Всероссийской выставке в 1896 году в Нижнем Новгороде продукция Николая Шустова получила золотую медаль. Похвалил Николая Леонтьевича и посетивший павильон император Николай II. Неизвестно, пробовал ли он в тот раз шустовскую продукцию, но на многочисленных обедах и приемах в ходе выставки-ярмарки - уж наверняка. Секреты многочисленных наливок и настоек достались Николаю от отца, который любил настаивать водку на ягодах и травах и знал множество рецептов. В конце ХIХ века Николай Шустов с сыновьями развил производство алкогольных напитков настолько, что в год они сбывали около 100 тысяч ведер ликеров и наливок и около 400 тысяч ведер (1 ведро = 12,3 литра) дистиллированного вина.
Прославился Шустов и оригинальным продвижением продукции. Один из его рекламных трюков выглядел так. Нанятая фирмой группа студентов ходила по дорогим ресторанам и по ходу обеда требовала шустовской водки. Поскольку такая водка оказывалась не всегда, дело обычно заканчивалось скандалом и последующей дракой. Естественно, эти происшествия попадали в газеты, а студенты в полицейские участки. Отличная реклама!
Завещание Саввы Морозова: Россия должна быть одной из первых
Род Морозовых участвовал в Нижегородской ярмарке с 1840го по 1917 годы. У Саввы Тимофеевича Морозова было 32 лавки в текстильных рядах.
Русская пресса окрестила Савву Морозова "купеческим воеводой". Он восемь лет с -1891-го по 1897-й - был председателем ярмарочного комитета. На Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде Морозов подносил царю хлеб-соль. А позже на банкете произнес боевую речь. В ней Савва Тимофеевич сказал такие мудрые слова, что они и сейчас звучат как завещание потомкам:
"Богато наделенной русской земле и щедро одаренному русскому народу не пристало быть данниками чужой казны и чужого народа... Россия, благодаря своим естественным богатствам, благодаря исключительной сметливости своего населения, благодаря редкой выносливости своего рабочего, может и должна быть одной из первых по промышленности стран Европы".
P.S. 1895 году только от Нижегородской губернии ярмарку посетило 742 купца, в 1903-м - 944 купца, в 1907-м - 709, в 1913-м - 565. Больше было только купцов из Московской губернии.
Взгляд иностранца
Здесь и перс, здесь и финн - 200 тысяч приезжих
Нижегородская ярмарка, ставшая ныне самой значительной на земном шаре, является местом встречи народов, наиболее чуждых друг другу, народов, не имеющих ничего общего между собой по виду, по одежде, по языку, религии и нравам. Жители Тибета и Бухары - стран, сопредельных Китаю,- сталкиваются здесь с финнами, персами, греками, англичанами и французами. Это настоящий судный день для купцов. Во время ярмарки число приезжих, одновременно живущих на ее территории, равняется двумстам тысячам. Отдельные единицы, составляющие эту массу людей, постоянно сменяют друг друга, но общая сумма остается постоянной, а в дни особенно оживленной торговли доходит даже до трехсот тысяч. По окончании этих коммерческих сатурналий город умирает. В Нижнем насчитывается не более двадцати тысяч постоянных жителей, теряющихся на его голых площадях, а территория ярмарки пустует в течение девяти месяцев в году. Такое огромное скопление людей происходит, однако, без особого беспорядка. Последний в России вещь неизвестная. Здесь беспорядок был бы прогрессом, потому что он - сын свободы[...]
Из книги маркиза Астольфа де Кюстина
"Россия в 1839 году"