Литературный жанр - это группа литературных произведений, имеющая общие исторические тенденции развития и объединённая совокупностью свойств по своему содержанию и форме. Иногда этот термин путают с понятиями «вид» «форма». На сегодняшний день нет единой чёткой классификации жанров. Литературные произведения подразделяются по определённому количеству характерных признаков.

Вконтакте

История формирования жанров

Первая систематизация литературных жанров была представлена Аристотелем в его «Поэтике». Благодаря этому труду стало складываться впечатление, что литературный жанр – это закономерная стабильная система, которая требует от автора полного соответствия принципам и канонам определённого жанра. Со временем это привело к формированию ряда поэтик, строго предписывающих авторам, как именно они должны писать трагедию, оду или комедию. Долгие годы эти требования оставались незыблемыми.

Решительные изменения в системе литературных жанров начались лишь к концу XVIII века.

В то же время литературные произведения, направленные на художественный поиск , в своих попытках максимально отдалиться от жанровых разделений, постепенно приходили к появлению новых уникальных для литературы явлений.

Какие литературные жанры существуют

Чтобы понять, как определить жанр произведения, необходимо ознакомиться с существующими классификациями и характерными чертами каждого из них.

Ниже приведена примерная таблица для определения вида существующих литературных жанров

по родам	эпические	басня , былина, баллада, миф, новелла, повесть, рассказ, роман, сказка, фэнтези, эпопея
	лирические	ода, послание, стансы, элегия, эпиграмма
	лиро-эпические	баллада, поэма
	драматические	драма, комедия, трагедия
по содержанию	комедия	фарс, водевиль, интермедия, скетч, пародия, комедия положений, комедия загадок
	трагедия
	драма
по форме	видения новелла повесть эпос рассказ анекдот роман ода эпопея пьеса эссе скетч

Разделение жанров по содержанию

Классификация литературных направлений на основе содержания включает в себя комедию, трагедию и драму.

Комедия – разновидность литературы , которая предусматривает юмористический подход. Разновидностями комического направления являются:

Различают также комедию характеров и комедию положений. В первом случае источником юмористического содержания являются внутренние черты действующих лиц, их пороки или недостатки. Во втором случае комичность проявляется в сложившихся обстоятельствах и ситуациях.

Трагедия - драматургический жанр с обязательной катастрофичностью развязки, противоположность жанру комедии. Обычно трагедия отражает наиболее глубокие конфликты и противоречия. Сюжет носит максимально напряжённый характер. В некоторых случаях трагедии пишутся в стихотворной форме.

Драма – особый вид художественной литературы , где происходящие события передаются не через их прямое описание, а через монологи или диалоги действующих лиц. Драма как литературное явление существовала у многих народов даже на уровне произведений фольклора. Изначально в греческом языке этот термин означал печальное событие, поражающее одного конкретного человека. Впоследствии драма стала представлять собой более широкий спектр произведений.

Наиболее известные прозаические жанры

К разряду прозаических жанров относятся литературные произведения различного объёма, выполненные в прозе.

Роман

Роман – прозаический литературный жанр, который подразумевает развёрнутое повествование о судьбе героев и определённых критических периодов их жизни. Название этого жанра берёт своё начало в XII веке, когда зарождались рыцарские истории «на народном романском языке» как противоположность латинской историографии. Сюжетной разновидностью романа стала считаться новелла. В конце XIX - начале XX века в литературе появились такие понятия, как детективный роман, женский роман, фантастический роман.

Новелла

Новелла – разновидность прозаического жанра. Рождению её послужил знаменитый сборник «Декамерон» Джованни Боккаччо . Впоследствии было выпущено несколько сборников по образцу «Декамерона».

Эпоха романтизма внесла в жанр новеллы элементы мистицизма и фантасмагоричности - примерами могут служить произведения Гофмана, Эдгара Аллана По. С другой стороны, произведения Проспера Мериме несли в себе черты реалистических рассказов.

Новелла как короткий рассказ с острым сюжетом стала характерным жанром для американской литературы.

Характерными чертами новеллы являются:

1. Максимальная краткость изложения.
2. Острота и даже парадоксальность сюжета.
3. Нейтральность стиля.
4. Отсутствие описательности и психологизма в изложении.
5. Неожиданная развязка, всегда содержащая необычайный поворот событий.

Повесть

Повестью называется проза относительно небольшого объёма. Сюжет повести, как правило, носит характер воспроизведения естественных событий жизни. Обычно повесть раскрывает судьбу и личность героя на фоне происходящих событий. Классический пример - «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» А.С. Пушкина .

Рассказ

Рассказом называется малая форма прозаического произведения, которая берёт своё начало у фольклорных жанров – притч и сказок. Некоторые специалисты-литературоведы в качестве разновидности жанра рассматривают очерк, эссе и новеллу . Обычно рассказ характеризуется небольшим объёмом, одной сюжетной линией и малым количеством персонажей. Рассказы характерны для литературных произведений XX века.

Пьеса

Пьесой называется драматическое произведение, которое создаётся с целью последующей театральной постановки.

В структуру пьесы обычно включаются фразы действующих лиц и авторские ремарки, описывающие окружающую обстановку или действия героев. В начале пьесы всегда имеется список действующих лиц с кратким описанием их внешности, возраста, характера и пр.

Вся пьеса делится на большие части - акты или действия. Каждое действие, в свою очередь, подразделяется на более мелкие элементы – сцены, эпизоды, картины.

Большую известность в мировом искусстве завоевали пьесы Ж.Б. Мольера («Тартюф», «Мнимый больной») Б.Шоу («Поживём- увидим»), Б.Брехта.(«Добрый человек из Сезуана», «Трёхгрошовая опера»).

Описание и примеры отдельных жанров

Рассмотрим наиболее распространённые и значимые для мировой культуры примеры литературных жанров.

Поэма

Поэма представляет собой крупное стихотворное произведение, имеющее лирический сюжет или описывающее последовательность событий. Исторически поэма «родилась» из эпопеи

В свою очередь, поэма может иметь много жанровых разновидностей:

1. Дидактическая.
2. Героическая.
3. Бурлескная,
4. Сатирическая.
5. Ироническая.
6. Романтическая.
7. Лирико-драматическая.

Изначально ведущими темами для создания поэм выступали всемирно-исторические или важные религиозные события и темы. Примером такой поэмы может быть «Энеида» Вергилия , «Божественная комедия» Данте, «Освобождённый Иерусалим» Т. Тассо, «Потерянный рай» Дж. Мильтона, «Генриада» Вольтера и пр.

Одновременно развивалась и романтическая поэма - «Витязь в барсовой шкуре» Шота Руставели, «Неистовый Роланд» Л. Ариосто. Такая разновидность поэмы в определённой степени перекликается с традицией средневековых рыцарских романов.

С течением времени на первое место стала выдвигаться нравственно-философская и социальная тематика («Паломничество Чайльд Гарольда» Дж. Байрона, «Демон» М. Ю. Лермонтова).

В XIX-XX веках поэма все более начинает приобретать реалистический характер («Мороз, Красный нос», «Кому на Руси жить хорошо» Н.А. Некрасова, «Василий Тёркин» А. Т. Твардовского).

Эпос

Под эпосом принято понимать совокупность произведений, которые объединены общей эпохой, национальной принадлежностью, тематикой.

Возникновение каждого эпоса обусловлено определёнными историческими обстоятельствами. Как правило, эпос претендует на объективность и достоверность изложения событий.

Видения

Этот своеобразный повествовательный жанр, когда сюжет излагается от лица , якобы переживающего сновидение, летаргию или галлюцинацию.

1. Уже в эпоху античности под видом реальных видений стали описываться вымышленные события в форме видений. Авторами первых видений были Цицерон, Плутарх, Платон.
2. В Средние века жанр стал набирать обороты популярности, достигнув своих вершин у Данте в его «Божественной комедии», которая по своей форме представляет развёрнутое видение.
3. Некоторое время видения были неотъемлемой частью церковной литературы большинства стран Европы. Редакторами таких видений всегда были представители духовенства, получив, таким образом, возможность выражать свои личные взгляды якобы от имени высших сил.
4. Со временем в форму видений было вложено новое остросоциальное сатирическое содержание («Видении о Петре-пахаре» Ленглэнда,).

В более современной литературе жанр видений стал использоваться для введения элементов фантастики.

«Программа Неменского по Изо» - Модификация программы "Дизайн и архитектура в жизни человека" в 8 классах общеобразовательной школы. Тема эксперимента. Программа Б. Неменского. "Дизайн и архитектура в жизни человека". 3. Повысился уровень знаний учащихся о родном городе. учитель ИЗО. Результаты диагностики 2005-2006 уч. год.

«Урок ИЗО в 5 классе» - Лес зимой. Цель: Подумай... Передать картину зимнего леса на основании наблюдений. Физминутка для глаз. Урок ИЗО в 5 классе.

«ИКТ на уроках ИЗО» - Использование ИКТ на уроках изобразительного искусства открывает новые возможности. ИКТ используются не как цель, а как еще один педагогический инструмент, способствующий достижению цели урока. Информационные технологии, в совокупности с правильно подобранными (или спроектированными) технологиями обучения, создают необходимый уровень качества знаний учащихся, вариативности, дифференциации и индивидуализации обучения и воспитания.

«Игра по изо» - Чарушин. Русские народные промыслы. Фарфоровые изделия. Статуя. Композиция. Жанры. Фигуры людей. Наличники. Сарафан. Рожь. Понятие. Цветок. Ландшафтная архитектура. Орнамент. Феофан Грек. Цветоведение. Искусство народов мира. Мозаика. Цвета. Спортсмен. Боевые сражения. Эпоха Возрождения. Лопасть. Заморские гости.

«Урок ИЗО» - Урок в 8 классе на тему: «Цвет в архитектуре и дизайне». Косухин Дёма. Алексеева Алёна. Степанова Екатерина. Примеры детских работ. Губанов Денис. Урок ИЗО в 5 классе на тему: «Дымковская роспись». Урок ИЗО в 5 классе на тему: «Гжельская роспись». Примеры работ учащихся. Емельянов Александр. Примеры игровых тренажёров по ИЗО.

«Уроки ИЗО во 2 классе» - Изделия хохломских мастеров. «Золотая Хохлома». Вот игрушки расписные, Хохотушки вятские – Щеголихи слободские, Кумушки посадские. Дымковская игрушка. Сегодня на уроке: Тема урока: Урок ИЗО во 2 классе. Повторим познакомимся научимся. Повторение. Сказ о Хохломе.

Всего в теме 20 презентаций

Дверь ворочается на крючьях своих, а ленивец на ложе своем.

(Кн. Пр. 26,14)

[О жизни в тюрьме, на цепи.] Никто ко мне не приходил, токмо мыши, и тараканы...

(«Житие протопопа Аввакума»)

[Царю Алексею Михайловичу]: Бедной, бедной ца- ришко! Что ты над собою зделал?

(«Житие протопопа Аввакума»)

Глуп ведь я гораздо.

Так, человеченко ничему негодной.

(«Житие протопопа Аввакума»)

Что ты лечил меня, слух этот, верно, лжив, - Я жив.

(Д. Хвостов)

Он, живучи в свете, был добрый человек, и только за ним было всего порока, что во всю жизнь не имел ни совести, ни чести.

(Ф.Амин, «Ведомости из ада»)

Носил ту шубу скот,

И скот и ныне носит.

(А.77. Сумароков, «Соболья шуба», по: Ходакова 1969)

Наш медик в рот больным без счету капли льет, Однако от того ни капли пользы нет.

(М.А.Херасков, «Эпиграмма», по: Ходакова 1969)

Врач - от слова враг часто отличается переменою буквы г на %

Брак - панихида по любви;

Яма - место, куда прилежные лекари прячут плоды своего искусства;

Лх! - затычка стихотворцев слабых и любовников охолоделых;

Шпага - висячая храбрость, которая иногда прицепляется к ходячей трусости.

(Я.Б. Княжнин, «Отрывок толкового словаря»)

Лекарь - квартирмейстер вечности.

(«Опыт вещественного Российского словаря», XVIII в.)

О, как велик На-поле-он!

Он хитр и быстр и тверд во брани;

Hb дрогнул, как простер лишь длани К нему с штыком Бог-рати-он.

(Г.РДержавин, «На Багратиона»)

Ужален небольшою Крылатой я змеей,

Которая пчелою Зовется у людей.

(Г.РДержавин," пример из: Никитина - Васильева 1996)

«У Державина есть ода «Ключ», посвященная Хераскову. Вяземский пишет, цитируя ее:

Священный Гребеневский ключ!

Певца бессмертной Россияды Поил водой ты стихотворства...

- «Лучшая эпиграмма на Хераскова. Вода стихотворства, говоря о поэзии Хераскова, выражение удивительно верное и забавное»! [Тынянов 1993:372].

Кай в митологии искусен без примера,

Понеже испытал, что Бахус, что Венера.

(«Анонимная эпиграмма XVIII века*)

Все говорят: он Вальтер Скотт,

Но я, поэт, не лицемерю.

Согласен я: он просто скот,

Но что он Вальтер Скотт, - не верю.

(«Лицейские эпиграммы»)

Поэт, не стану лицемерить,

Прослыть ты хочешь русским Беранже,

Я знаю, что ты бе, я знаю, что ты же,

Но Беранже? Нет, не могу поверить!

(С. Соболевский, по: Лук 1977).

Я пыль в глаза пускал;

Теперь - я пылью стал.

(Н. М. Карамзин, «Надгробие шарлатана», по: Ходакова 1969),

Простите, скромные диваны,

Свидетели нескромных сцен.

(Н.М.Карамзин, «Исправление»)

Триолет Лизете «Лизета чудо в белом свете, - Вздохнув, я сам себе сказал, - Красой подобных нет Лизете;

Лизета чудо в белом свете;

Умом зрела в весеннем цвете».

Когда же злость ее узнал...

«Лизета чудо в белом свете!» - Вздохнув, я сам себе сказал.

(Н.М.Карамзин)

Я не безмолствовал... о Министерстве Просвещения или затмения.

(Н.М.Карамзин, «Мнение русского гражданина»)

«Ты ль, Хвостов? - к нему вошедши,

Вскрикнул я. - Тебе ль здесь быть?

Ты дурак - не сумасшедший,

Не с чего тебе сходить!»

(А.Ф.Воейков, «Дом сумасшедших»)

[На АА.Кольцова-Мосальского]:

Под камнем сим лежит Мосальский тощий.

Он был весь в немощи - теперь попал он в мощи.

(Д.В.Давыдов)

Вы взобрались на своего конька, барон, а ведь пеший конному не товарищ.

(А.А.Беетужсв"Марлинский) «Ревельский турнир», Ш)

Змея ужалила Маркела.

Он умер? - Нет, змея, напротив, околела.

(B.JI.Пушкин, по: Лук 1977)

День блаженства настоящий Дева вкусит, наконец,

Час пробьет и...

Дева сядет...

(А.Пушкин (?Х по: Крученых 1924)

Ответ А.С.Хвостова на послание А.В.Храповнцко- го, обыгрывающий одинаковое начало их фамилий - на букву х («хер»):

От хера умного К посредственному херу Пришло послание.

Доволен я чрез меру.

(«Раут», Я/, 255, по: Гаспаров 2001)

Издателю журнала с эпиграфом «С нами Бог»

В чем разноречит он с читателем своим?

Он пишет: «С нами Бог!», тот говорит: «Бог с ним».

(А.Илличсвский)

Друзья и клад

Один мудрец сказал, хотя и не в стихах:

«Найди друзей - найдется клад в друзьях».

Я то же повторю обратными словами:

«Найди ты клад - друзья найдутся сами».

(А.Илличевский)

Мне объявили, что я должен прожить тут еще три дня, ибо «оказия» из Екатсринограда еще нс пришла и, следовательно, отправиться обратно не может. Что за оказия!.. Но дурной каламбур не утешение для русского человека.

(МЛермонтов, «Герой нашего времени», IV, по карм. БАС).

Как ни неприятно быть иногда с носом, но все-таки сноснее, нежели быть совсем без носа.

(Альманах «Картины света», 1836 г. по: Виноградов В.В., «Натуралистический гротеск»)

(Ф. Тютчев, по: Рус. лит. анекдот)

Он слитком погрузился в негу своей семейной жизни и не может из нее выбраться. Он подобен мухе, увязшей в меду.

Аграфена Кондратьевна. Как тебя звать-то, батюшко? Я всё позабываю.

Рисположенский. Сысой Псоич, матушка Аграфена Кондратьевна.

Аграфена Кондратьевна. Как же это так: Псо- вич, серебряный? По-каковски же это? (...) А Псович, так Псович; что ж: это ничего, и хуже бывает, брали- янтовый. (...) Так какую же ты, Сысой Псович, исто- рию-то хотел рассказать?

Рисположенский. Жил старец, маститый старец... Вот уж я, матушка, забыл где, а только в стороне такой... необитаемой.

(А.Н.Островский, «Свои люди - сочтемся!»)

Григорий, слуга [докладывает Турусиной, бары- не-благотворительнице о приходящих странниках] : Сударыня, странный человек пришел. Скитающие люди пришли-с.

Сударыня, уродливый пришел.

Турусина. Григорий, как тебе не стыдно! Какой уродливый? Юродивый. Вели его накормить. (А.Н.Островский, «На всякого мудреца довольно простоты»)

[Об актере Васильеве в роли Ивана Грозного]: Васильев в «Грозном» мог смешить,

Но вряд ли повод даст к суждениям серьезным: Иваном грязным он и грузным может быть,

Но мудрено ему быть грозным.

(П.А.Каратытн, «Закулисные эпиграммы»)

[О суфлере Серебрякове, имевшем восьмерых детей]: Из маленькой дыры глядит великий муж!

Хоть нет в самом души, но кормит восемь душ!

(П.А.Каратыгин, по: Рус, лит, анекдот) К о ч е р г и н. Да, от той сухой партии в биллиард у меня и теперь лоб мокрый.

(Н.Некрасов, «Актер»)

И скучно, и грустно, и некого в карты задрать В минуту карманной невзгоды.

Жена? но что толку жену обыграть - Ведь ей же отдашь на расходы!

(Н.Некрасов)

Не лукавствуя и пылко Уважай родимый край:

Гордо мужествуй с бутылкой - Ни на пядь не уступай...

[Н.Некрасов, - намек на склонность пародируемого автора к спиртному.]

Он у нас осьмое чудо - У него завидный нрав.

Неподкупен - как Иуда,

Храбр и честен - как Фальстаф.

(Н.Некрасов,)

[Рассуждения гурмана]: - От хорошего блина глаза выскочат. А вот я посмотрю на господ... Какие они к блинам робкие: штуки четыре съест и сейчас отстанет...

(И.Горбунов, «Широкая масленица»)

[О консервативном писателе ВЛскоченском]:

Не трогал сердца ничьего Застоя добровольный пленник:

Проходит мимо «Современник»,

Едва взирая на него;

«Пчела» в него впускает жало,

Костыль заносит «Инвалид»,

И «Время» грозное шумит Косой звенящего металла

Гудеть сбирается «Гудок»,

«Свисток» неугомонно свищет - И тщетно он опоры ищет И робко смотрит на восток.

[Обыгрываются названия газет и журналов 60-х годов XIX в.]

(В.Курочкин, «Печальный рыцарь тьмы кромешной...»)

Успокою совсем

Старцев, покрытых сединами,

С тем, чтоб согреть их холодную кровь Фетом, балетом, паштетом.

(В.Курочкин, по: Черняева 1957)

Я люблю смотреть на звезды - Но не те, что в горнем мире;

Мне милее те, что светят На чиновничьем мундире.

Эти Сириусы, Марсы Для меня смешны и странны;

Мне милее Станиславы,

И Владимиры, и Анны.

(П.Вейнберг, «Взгляд на природу»)

Каждый, кто глуп или подл, наверно, предан престолу, Каждый, кто честен, умен, предан, наверно, суду.

(М.Михайлову по: Лук 1977)

Кто такой Победоносцев?

Для попов - Обедоносцев,

Для народа - Бедоносцев,

Для желудка - Едоносцев...

Для царя - он злой Доносцев...

(Л.Трефолев, «Действительный тайный советник Константин Петрович Победоносцев»)

[Поэт Иван Мятлев, желая обезопасить себя от пропажи шляпы, вложил внутрь шляпы стихи, написанные от ее имени]:

Я Мятлева Ивана,

А не твоя, болвана.

Свою ты прежде поищи!

Твои, я чай, пожиже щи.

(по: В.Новиков, «Книга о пародии»)

Кредитом страсти изнывая,

Красавица! У ног твоих Горю тобой, о кладовая Всех мук и радостей моих!

Тебе служить хочу и буду Я всем балансом сил моих,

Лишь выдай мне с рукою в ссуду Всю сумму прелестей твоих!

(И.Мятяев, «Признание в любви чиновника заемного банка»)

Так облегчи, господь, вериги Тому, кто много претерпел,

Кто в здешней жизни, кроме фиги,

Других плодов еще не ел.

(Н.Ломан, «Перед Милютиными лавками»)

[О поэте Николае Л Омане, который в 1860-х годах сотрудничал в «Искре» под странным псевдонимом - Гн)т]:

Судьбой ты мало избалован - Порою Гнут, порою Ломан.

(П.Степанов)

Раз архитектор с птичницей спознался...

И что ж? в их детище смешались две натуры:

Сын архитектора, он строить покушался;

Потомок птичницы, он строил только куры.

(А.К.Толстой)

А.КЛолстой написал шутливые стихи, перекликаю* щиеся с пушкинской «Царскосельской статуей»:

Урку с водой уронив, об утес ее дева разбила.

Дева печально сидит, праздный держа черепок.

Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой:

Дева над вечной струей вечно печальна сидит.

Чуда не вижу я тут. Генерал-лейтенант

Захаржевский,

В урне той дно просверлив, воду провел чрез нее.

Дело Скитских Кто убил? То шито-крыто,

Где убили? чем?

Много времени убито Над вопросом тем.

Тот бобра убьет, кто смело Это разъяснит...

О, убийственное дело...

Я совсем убит!

(Жури. «Словцо». Бенедикт)

Хожу, говорит, не в мундире, а во фраке я,

Что мне их Крит, а либо Фракия?

У меня, говорит, богатырские и усы и талия,

И королевство теплое - имя ему Италия.

(Н.П. Огарев, «Восточный вопрос в панораме»)

[Янов] в одной деловой бумаге, говоря о каком-то

Литературная смесь

умершем чиновнике, написал, что «покойный был беспокойного нравам.

(И.А.Гончаров, «Воспоминания», II, 6)

Фалалей видел карету, наполненную дамами и Фомой Фомичом.

(Ф.Достоевский, «Село Степанчиково и его обитатели»)

[Рассказ Семена Семеныча об ужасном происшествии]:

Наконец, глотнув окончательно, крокодил вобрал в себя всего моего образованного друга и на этот раз уже без остатка. На поверхности крокодила можно было заметить, как проходил по его внутренности Иван Матвеич со всеми своими формами.

(Ф Достоевский, «Крокодил, необыкновенное событие, или пассаж в Пассаже»)

В комнату, путаясь в соплях, вошел мальчик

(Ф Достоевский?)

Наши грамматики очень ошиблись, когда отнесли слова доброта, нежность и снисходительность к женскому роду, а гнев, сумасшествие и каприз - к мужскому и среднему.

(Из альманаха «Цефей», по: Одинцов 1982)

[Обращение к поэту, желающему описывать трудности жизни]:

Как живет у нас в столице Голь, голь, голь

Где лежит глубоким слоем Грязь, грязь, грязь

Где тяжел до изнуренья Труд, труд, труд.

- «Стой! - прервала Муза, - вникнет

В эту песнь сонм важных лиц,

И как раз тебе он крикнет:

Цыці цыц! цыц!

Лучше пой, брат, про прелестных Дев, дев, дев.

Обратись к луне, к природе,

Пой утехи юных лет - Ведь поёт же в этом роде Фет, Фет, Фет».

(В.Богданов)

Сказал раз медник, таз куя,

Своей жене, тоскуя:

«Задам-ка сыну таску я,

И разгоню тоску я».

(Я.Козлоѳский)

Но знаете ли, какая разница между ошибкою нашего брата [мужчины] и ошибкою женщины? Не знаете? Вот какая: мужчина может, например, сказать, что дважды два - не четыре, а пять или три с половиною; а женщина скажет, что дважды два - стеариновая свечка.

(И.Тургенев, «Рудин», II)

Итак, Вы опять отсрочили свой приезд, любезнейший Анненков. Боюсь я только, как бы Вы, все отсра- чивая да отсрачивая (экое странное слово), - совсем к нам не пожаловали.

(И.Тургенев - И.В.Анненкову)

[Пересказ «Травиаты»]:

При всем том я вас оченно люблю! Вот вам мой па- трет на память, а я, между прочим, помереть должна...

(И.Горбунов, «Травиата. Рассказ купца»)

Зима! Пейзанин, экстазуя,

Ренувелирует шоссе,

И лошадь, снежность ренифлуя,

Ягуарный делает эссе.

(Г.Е., Породил на И. Северянина)

Бланшит вуаль солютидитный В обскуре моря голубом...

Что шершит он в стране лонгитной,

Что обронил в краю родном?

(Mixtix. Стихозы Лермонтова. Подражание новым поэтам)

Солнце жаркое палит Кафра, кафриху и кафрика.

Бур за камешком лежит.

Это - Африка.

(«Чукоккала». Федор Сологуб)

Сила не есть еще право, как сказано в римском праве. .

[Римлянин - о похищенных сабинянках]:

Они все царапаются, как кошки! Я был в сотне сражений: меня били мечами, палками, камнями, стенами и воротами, но еще ни разу мне не было так скверно.

(Л.Андреев, «Прекрасные сабинянки», I)

Вампука (плачет):

Я плачу о зарытом В песках здесь мертвеце,

Я плачу об убитом Безвременно отце!..

(М. Волконский, «Принцесса африканская»)

Эти духи могут свести с ума даже Эйфелеву башню. На мужчин они действуют неотразимо.

(Н.Евреииов, «Кухня смеха»)

Троглодитов. Чиновника государственной службы так осрамить!.. Отечеству служил верой-правдой... до геморроя дослужился...

(Н.Евреииов, «Кухня смеха»)

[Некоторые из пародий на стихи А.Ахматовой Я на правую руку надела / Перчатку с левой руки] :

Только вздрогнула: - Милый! Милый!

О, господь мой, ты мне помоги!

И на правую руку стащила Галошу с левой ноги.

(С.Малахов)

Стынут уста в немой улыбке.

Сон или явь? Христос помоги!

На ногу правую по ошибке,

Надела туфель с левой ноги.

(В.Зоргенфрей)

Но теперь, уступивши мужскому насилью,

Я скорблю глубоко!..

Я на бледные ножки надела мантилью,

А на плечи - трико...

(Дон Аминадо)

Потом я чертил в тишине По милому бюсту орнамент,

А Алла нагнулась ко мне:

«Большой ли у вас темперамент?»

(Саша Черный, «Прекрасный Иосиф»)

Дородный бык мычал в недоуменья: «Ярмо... Труд в поте морды... О Эдем...»

(Саша Черный, по: Еськова Н.А., «О языковой игре»)

Зачем я здесь, не там,

И так наалкоголен,

Что даже плыть неволен По бешеным валам,

О белый Валаам,

К твоим грибам сушеным,

Зарям багряно-алым,

К твоим как бы лишенным Как бы хвостов шакалам.

(Ин. Анненский, пародия на Бальмонта)

Сразу видно - нахал,

Сразу видно - скотина.

Но - изящный,

Но - вежливый,

Но никогда - чересчурю

(И. Северянин!)

Преемники Магомета назывались «халифами». Они бывали и на час и на более продолжительный срок.

(О.Дымов, «Средние века»)

Они [германцы] одевались в звериные кожи, любили пить пиво и в мирное время, большей частью, нс воевали.

(О.Дымов, «Средние века») Когда вдали показывался какой-нибудь город, крестоносцы спрашивали:

Послушайте, это Иерусалим?

Нет? А евреи в нем есть?

А можно их перебить?

Да сделайте ваше одолжение.

(О.Дымов, «Средние века»)

Генрих отправился в кабинет папы. В лютую зиму, в вьюгу и холод пришлось переправляться через Альпы - потому что кабинет папы находился по ту сторону Альп.

(О.Дымов, «Средние века»)

На небесах горят паникадила,

А снизу - тьма.

Ходила ты к нему, иль не ходила?

Скажи сама!

Но не дразни гиену подозренья,

Мышей тоски!

Не то, смотри, как леопарды мщенья Острят клыки!

И не зови сову благоразумья Ты в эту ночь!

Ослы терпенья и слоны раздумья Бежали прочь.

Своей судьбы родила крокодила Ты здесь сама. .

Пусть в небесах горят паникадила, - В могиле - тьма.

(Вл. Соловьев, пародия на декадентов и символистов, не брезговавших зоологическими метафорами, всякими ослами терпенья,)

Вот девушка с газельими глазами

Выходит замуж за американца...

Зачем Колумб Америку открыл?

(Н.Гумилев)

Новости техники. Вчера с конвейера Семеновского автозавода сошли три пьяных слесаря.

(Л. Измайлов)

На собрании сотрудников «Сатирикона» кто-то уронил часы под стол... Красный (К.МАнтипов) серьезно дает рифмованный совет:

Теперь излишни ох и ах.

Но и дурак ведь каждый ведает:

Стоять возможно на часах,

Но наступать на них не следует.

[Петр Потемкин, поэт-«сатириконец», нацарапал на стене в ресторане «Вена»]:

В Вене - две девицы.

Veni, vidi, vici.

(Ю. Анненков, «Дневник моих встреч»)

Маяковский

полагается

(Г.Карейша, пародия на В.Маяковского)

Будет/ под / Маяковского делать.

Мокрые штанишки ручонками теребя,

Не ворота / мое / стопудовое тело!

Делай-/те / под / себя!

(М.Волъпин, пародия на В. Маяковского)

Нет, простите! Наш долг был и есть - довести страну до учредительного собрания!

Дворник, сидевший у ворот и слышавший эти горячие слова, горестно покачал головой:

До чего в самом деле довели, сукины дети!

(И.Бунин, «Окаянные дни») А комендант сучара развалился в мягкой кресле и языком ледве-ледве...

Мотнулись в порт.

Чур не хлопать. Ногой на суденышко - кока за свисток, лапой в котел... Ну-ну. Охолостим бачка два, штоб пузяко трещало.

(Артем Веселый)

Вышел на арапа. Канает буржуй.

А по пузу - золотой бамбер.

Мусью сколько время? Легко подхожу Дзззызь промеж роги!! и амба!

(И. Селъвинский)

Девушка пела Шуберта, Девушка пела Шумана...

Зачем производит шум она.

Когда не раскрыть и в шубе рта.

(И. Селъвинский, пародия на А.Блока)

Усадьба ночью, чингисхань!

Шумите, синие березы.

Заря ночная, заратустрь!

А небо синее, моцарть!

(В. Хлебников)

Верблюд угрюм, неразговорчив,

Стоит, насмешкой губы скорчив.

(В. Хлебников, «Хаджи-Тархан»)

К занятию Палестины англичанами

Сойнека жынэйра Липитароза куба Вейда лейдэ Цюбэ

Тука стука вэй Ойок кйок Эбь Хэпцуп Уп Пи

(И.Терентьев)

Умолкли все. И в мертвой тишине Стучали слезы в грязные тарелки.

(«Чукоккала». Е.Шварц)

Корнею Чуковскому

Корней! Зачем Вам фидлереть?

Вы проживете жизнь, корнея;

Корнеть, корнетъ, всегда корнетъ - Судьба несчастная Корнея!

[Городецкий продолжает обыгрывание фамилий и имен, начатое раньше образованием от фамилии Фид- лер глагола фидлсретъ (собирать рукописи и портреты знаменитых людей).]

(«Чукоккала». С.Городецкий)

[Обращение В.Казина к поэту А.Крученых]:

Трудно нам одолевать Кручи нэпа. Но круч оных,

Ну, не правда ли, Крученых,

Было нам не миновать.

(«Литературные шушу(т)ки». В. Козин)

Экспромт В.Казина на экспромт П.Орешина о Жице П. О р е ш и н: У тебя, мой милый Жиц,

Не лицо, а много лиц.

В. К а з и н: Что за вздор, что много лиц - Лишь всего двуличен Жиц!

(«Литературные шушу(т)ки»)

Хоть вы и Валтасар,

Хоть вы и Новуходоносор,

Но вы балда, сэр,

Вам в ухо дано, сэр!

(«Литературные шушу(т)ки». М.Светлов, С.Кирсанов)

Отрывки из пародий, помещенных в сборнике «Парнас дыбом. Про козлов, собак и Веверлеев»

Книгопродавец Вам муза, вижу я, верна;

Вас балует и ублажает,

И, как примерная жена,

Стихи без устали рожает.

(«Разговор книгопродавца с поэтом»)

Одна в глуши лесов сосновых Старушка дряхлая жила,

И другом дней своих суровых Имела серого козла.

(«А. С. Пушкин»)

Смрад от козла пошел.

Пахкий, жеглый смрад. Заегозила старуха: «Ух, хорошо. Люблю».

(«Алексей Ремизов»)

Скрипела старуха, телега словно кха, кхо кхе кхи.

Великолепно мною уловлены старухины все грехи.

(«Владимир Маяковский»)

А в лесу думаете что? Волки, уй, какие волки! Серые, страшные, с зубами. Разве они имеют жалость к козленку? Ну, так они его таки да, съели».

(«Семен Юшкевич»)

Веверлей

Пошел купаться Веверлей, оставив дома Доротею,

С собою пару пузырей берет он, плавать не умея.

И он нырнул, как только мог, нырнул он прямо с головою, Но голова тяжеле ног, она осталась под водою.

Жена, узнав про ту беду, удостовериться хотела,

Но ноги милого в пруду она узрев, окаменела.

Прошли века; и пруд заглох, и поросли травой аллеи, но всё торчит там пара ног и остов бедной Доротеи.

Царь всех царей земных, властитель Всверлсй, торжественно грядет к священному Мериду.

Царь плавать не умел. И пару пузырей дает ему с собой владычица Изида...

(«Валерий Брюсов)

Там каждый вечер в час назначенный среди тревожащих аллей со станом, пузырями схваченным, идет купаться Веверлей...

(«Александр Блок»)

Всё как прежде: небо лилово, те же травы на той же земле, и сама я не стала новой, но ушел от меня Веверлей...

(«Апиа Ахматова»)

Вы заплесневели, как какая-то Балаклея, о, чтобы вас разорвало, чтоб!

А я лучше буду кричать про Веверлея, и про то, как он утоп.

(«Владимир Маяковский»)

Если вы спросите меня: «Как поживаете?», вынужден ответить: «Ничего себе!.. Все финотделу».

(«Чукоккала». Cm. Надеждин)

Однажды я вернулся домой и застал своих родных в панике. Судорожные звонки в неотложку. Шурик выпил чернила.

Ты действительно выпил чернила? - спросил я.

Шурик торжествующе показал мне фиолетовый

Глупо, если пьешь чернила, надо закусывать промокашкой...

(М.Светлов, по:Лук 1977)

[Разговор Михаила Светлова с вахтером Дома литераторов] :

Вахтер: - Член дома?

Светлов: - Нет, с собой.

Михаил Светлов - случайному собеседнику в кафе, который стал звать его Мишей:

Ну, что за церемонии! Зовите меня просто: Михаил Аркадьевич.

Первую рюмку хватаешь ты, вторая тебя хватает.

(В.Катаев, «Золотое детство»)

[Отрывок из произведения писателя Ниагарова]: Митька стоял на вахте. Вахта была в общем паршивенькая, однако, выкрашенная свежей масляной краской, она производила приятное впечатление. Мертвая зыбь свистела в снастях среднего компаса. Большой красивый румб блистал на солнце медными частями. Митька, этот старый морской волк, поко- 24 В. 3. Санников

вырял бушпритом в зубах и весело крикнул: «Кубрик!»

(В. Катаев, «Мой друг Ниагаров»)

«Почему бы вам не сделать положительную девушку метростроевкой?» - «К сожалению, нельзя. Она у меня уже вузовка». - «Простите за нескромный вопрос: какого вуза?» - «Медичка. На доктора учится».

(В. Катаев, «Парадокс»)

(Ю.Тынянов, «Восковая персона»)

Оставил Пушкин оду «Вольность»,

А Гоголь натянул нам «Нос»,

Тургенев написал «Довольно»,

А Маяковский «Хорошо-с».

(Ю.Тынянов)

[Записка В.Каверина К.Чуковскому на II Всесоюзном съезде писателей]:

Спасибо, дорогой Корней Иваныч, за прекрасное выступление, украсившее наш всесоюзный второй кто-кого съест!

(«Чуккокала»)

Один из посетителей Горького в последние годы его жизни спросил его, как бы он определил время, прожитое им в Советской России?

Максим Горький ответил:

Максимально горьким.

(Ю.Анненков, «Дневник моих встреч»)

Набирался ума-разума И скончался от маразма!

(«Литературные шушу(т)ки». Ю.Олеша)

Кошка шлепнулась, как сырое тесто.

(Ю.Олеша, «Три толстяка», 1)

«Он мною живет, как червь яблочком» (слова Ю.Олеши, сказанные им об одном пародисте) [Рус. лит. XX в.: 357].

Я сижу и охаю...

Та ли я? Не та ли?

Мажет солнце охрою Все мои детали...

(Литературные шушу(т)ки. Ю.Олеша)

Страшно жить на этом свете:

В нем отсутствует уют.

Лев рычит во мраке ночи,

Кошка воет на трубе,

Жук-буржуй и жук-рабочий Гибнут в классовой борьбе.

(Н.Олейников)

Неприятно в океане Почему-либо тонуть.

Рыбки плавают в кармане,

Впереди - неясен путь.

(Н.Олейников)

Прямые лысые мужья Сидят как выстрел из ружья.

(Н.Заболоцкий, «Свадьба»)

Однажды при- Детишки бе-

В избушку жали.

«Плывет, смотри,

Мертвец к тебе!» - Отцу сказали.

(ММустынин, пар. на С.Кирсанова)

Уважаемый старик Был неистово велик,

Цель такого старика Велика и широка!

(Н.Асеев, «Юбилейная шутка (о Л. Толстом)»)

Кости сбросивши с подушек,

Подставляй скорей под душ их!

(«Литературные шушу(т)ки». Н.Асеев)

С тактичной, хорошей Соседскою лошадью Встретился мордой к лицу.

(В.Инбер, «О мальчике с веснушками», по: Еськова Н.А., «О языковой игре»)

Отсюда, из села «Малые трудодни», уходил он ког- ца-то служить в армию.

(С.Лившин)

О владыка! - ответил Ходжа Насреддин. - О свет нашей области, и солнце ее, и луна ее, и податель счастья и радости всему живущему в нашей области, выслушай своего презренного раба, недостойного даже зытирать своей бородой порог твоего дворца. О нудрый эмир, о мудрейший из мудрых, о умудренный мудростью мудрых, о над мудрыми мудрый эмир!..

(Л. Соловьев, «Повесть о Ходже Насреддине»)

Облачившись в халат усердия и вооружившись посохом терпения, мы посетили все эти места.

(Л. Соловьев, «Очарованный принц». Вступление)

Гюльджан вздохнула, на ее ресницах повисла слеза. Ходжа Насреддин понял: глина ее сердца размягчена, - время вертеть гончарный круг своей хитрости и лепить горшок замысла.

(Л. Соловьев, «Очарованный принц», 3)

Пастух, конечно, рассказал об этом лавочнику; тот немедленно закрыл свою лавку и, приплясывая от нетерпения, побежал в чайхану с горячим, обжигающим язык и десны орехом новости во рту.

(Л. Соловьев, «Очарованный принц», 25)

Женщина судилась с Насреддином, утверждала, что ее ребенок от Насреддина. Насреддин яростно отрицал это. Наконец судья спросил его: «Скажи только одно: спал ты с этой женщиной?» Насреддин ответил: «Что вы, ваша милость, даже глаз не сомкнул».

Стакановец. [Вм. стахановец.]

Хорошо положили, а? За полдня. Без подъемника, без фуемника.

Шесть их, девушек, в купе закрытом ехало, ленинградские студентки с практики. На столике у них маслице да фуяслице, плащи на крючках покачиваются, чемоданчики в чехолках...

(А. Солженицын, «Один день Ивана Денисовича»)

[О стихах Хлебникова]:

А что касается до смысла - Он вообще куда-то смылся.

Осторожность - дело хорошее,

Только надо с ней осторожнее.

(К. Симонов, по: Земская 1959)

Ах, у Веры, ах, у Инбер Что за щечки, что за лобі Всё глядел бы, всё глядел бы На нее 6.

(К. Симонов?)

[Запись в «Чукоккале» по поводу выступлений на сьез- де писателей Федора Гладкова и Михаила Шолохова]: Вначале съезд шел довольно гладковато, а потом пошел шолоховато.

Пусть ты черт.

Да наши черти Всех чертей В сто раз чертей.

(А. Твардовский, «Василий Теркин»)

И не раз в пути привычном,

У дорог, в пыли колонн,

Был рассеян я частично,

А частично истреблен.

(А. Твардовский, «Василий Теркин») [Обыгрывается известный штамп военных годов: Про- тивнше был частично истреблен, частично рассеян.]

Не зарвемся, так прорвемся,

Будем живы - не помрем,

Срок придет, назад вернемся,

Что отдали - всё вернем.

(А.Твардовский, «Василий Теркин»)

Твой Чехов [рассказ о Чехове В.Конецкого], зануда, ...иод сомнением. Слишком нету своего взгляда на этого хмурого представителя светлой литературы.

(ІО.Казаков - В.Копецкому, 23/1X4959 г.)

За десять дней написал очерк про Закопане и рассказ. Рассказ небольшой, но препоганый.

(Ю.Казаков - В.Копецкому, 18 мар. 1962).

Застаю за секретарским столиком кудреватую девицу выше-среднего возраста.

(Л.Леонов, «Русский лес», 10; по: Земская 1959).

Ардальон Панкратьевич (нос свеклой, глаза - тусклые) вошел в палату и (кислым голосом):

Мать, поднеси чарочку.

Ардальоновы девы всполохнулись, закивали туловищами, учиняли политес с конверзационом:

Пуркуа, фатер, спозаранку водку хлещете?

Цыц, кобылища! Я те плетку^га! (Это - старшей Степаниде, широкозадой бабище.)

Взревел. Выпил. Поскреб под мышками.

(А.Флит, пародия на А.Толстого, по: Новиков 1989)

Он сидел в пятом углу.

Каково вам? - спросил я.

Никаково, - сказал он.

Ну, а все-таки, каково? - спросил я.

Никаково, - сказал он, - мне никаково...

(В.Голявкин, по: Новиков 1989)

[О «Правилах пользования лифтом»]: Запрещалось всем без исключения производить шалости, заниматься сном и совершать подпрыгивания.

[Зам. директора по АХЧ]:

У нас лозунг: лифт для всех. Невзирая на лица. Лифт должен выдерживать прямое попадание в кабину самого необученного академика.

(А. и Б. Стругацкія, «Сказка о тройке»)

Дверь распахнулась, движимая властной рукой, и в комнате появилась Тройка в полном составе - все четверо.

(А. и Б. Стругацкие, «Сказка о тройке»)

[Из записок школьника]: Судьбе было угодно, чтобы я родился в семье инженерно-технического работа ника, в самом начале второй половины нашего века. Родители наши сумели дать своим детям хорошее образование: Костя студент, и я тоже учусь.

(А.Алексип, «Очень страшная история»)

Режиссер долго ко мне присматривался и вдруг сказал: «Из вас, по-моему, выйдет незаурядный подлец». И вот - роль моя.

(А.Вампгиюв, «Успех»)

Паровоз и проводница взвыли одновременно.

(Н.В.Думбазде, по: Береговская 1984)

Замечено, что грудь у кормящей матери, как правило, находится спереди. Ввиду этого рекомендуется сделать у блузки в соответствующем месте застежки. Посредством расстегивания последних облегчается доступ молока потребителю.

(Н.Ильина, пародия на «полезные советы» в женских журналах, по: Новиков 1989)

Из быта переводчиков

На чистый глядя небосвод,

Он тронул друга за манишку:

Ну как твой новый перевод?

В порядке! Послан на сберкнижку.

(С.Василъев)

Два вопроса, два ответа (Григорий Рыклин)

Ну, как вам Рыклин?

Что ж, читаем...

Смеетесь после?

После? Да!

Мы после Рыклина за чаем

Читаем Чехова всегда.

(С.Василъев)

[О деятельности шпионки Порции Уиски в СССР]:

Подрывную работу среди творческой интеллигенции Порция Уиски вела в постели. В промежутках между поцелуями она успевала подсказать молодому поэту сомнительную рифму, уговорить художника писать не маслом, а маргарином, композитора - сочинять музыку только в тональности «ми минор».

(С.Василъев, «Чего же ты хохочешь?»; пародия на роман В.Кочетова «Чего же ты хочешь?»)

После обеда у нас мертвый час... или два.

Налицо вымогательство, порочащее и без того высокое звание советского официанта.

(С. Альтов, «Мир дому твоему»)

Впрочем, Серапионовы Братья - вовсе не братья: отцы у них разные, и это никакая не школа и не направление: какое же направление, когда одни правят на восток, а другие на запад?

(Ю.Замятии, по: Ю.Анненков, «Дневник моих встреч»)

Трагедия одного эпика Он любит большие калибры,

А сам не крупнее колибри.

(С.Швецов)

Верное средство

В ателье немало брака,

Он исчез бы весь, однако,

Если б каждый бракодел Сам себя в свой брак одел.

(С. Швецов)

Всех удивляют обычаи странные,

Дикие методы критики нашей:

Одних она кормит кашею манною,

Других - березовой кашей!

(С.Швецов)

Идеальный писатель

В его трудах нас всё пленило:

Бумага, почерк и чернила!

(С.Швецов)

Руководил - Рукой водил:

«Мы - умы,

А вы - увы!»

(ССмирнов)

Призналась Мышь:

~ Люблю тебя, Крупа, - К тебе

не зарастет

моя тропа!

(С Смирнов)

Из КОЖИ Лезет вобла:

Я раньше

Во! - была!..

(С. Смирнов)

И не то чтобы в Бразилии «маде»,

А написано ж внизу на наклейке»

Что, мол, «маде» в СССР, в маринаде,

В Ленинграде, рупь четыре копейки!

(А.Галич, «О том, как Клим Петрович восстал...»)

«История города Глупова в новые и новейшие времена»

Редактор: - Дай вам, сочинителям, волю, вы, пожалуй, таких гадостей понапишете, что государственность может рухнуть. Ведь вы какой народ: в каждый горшок норовите плюнуть...

[Комиссар Стрункин]: - Кто был ничем, тот станет всем - такая у нас программа.

На эти слова глуповцы призадумались, потому что они знали много таких сограждан, которым было бы так ничем и остаться, которые если вдруг станут всем, то это избави бог.

Что ты за принц такой, что тебе слова сказать нельзя? Или у тебя высокопоставленная родня?

Родня у меня среднепоставленная, обыкновенная...

Вл. Волин в фельетоне под названием «И шестикрылый кое-кто» («Лит. газета», 1983 г.) пишет, как в книжке стихов А. Блока о русской природе, выпущен-

ной в свет издательством «Детская литература», в стихотворении «Летний вечер» «крамольное» слово ангел было заменено на кто-то:

Свирель запела на мосту,

И яблони в цвету,

И кто-то поднял в высоту Звезду зеленую одну...

«Вот, к примеру, «Демон», адаптированный для малышей:

«Печальный кто-то, дух изгнанья,

Летал над грешною землей...»

Пушкинский «Пророк» для дошколят:

«И шестикрылый кое-кто На перепутье мне явился...»

(Вл. Волин, по: Кузьмина 1989)

Нет, нет, доктор, я скорее умру, чем соглашусь на операцию.

Не беспокойтесь, мадам, одно не исключает другое.

(Б.Василъев, «Вы чье, старичье?»)

Товарищ полковник! Товарищ генерал приказал долго жить!

Выполняйте приказание!

(А. Ковалев)

Когда вокруг несут дичь - звереешь.

(А.Сегедюк)

На носу «Анны Карениной» развевался трехцветный российский флаг.

Изящная корма «Анны Карениной» колыхалась в волнах.

(И. Виноградский)

[В бывших республиках бывшего СССР вводят свои деньги]:

в Латвии - латы, в Литве - литы, в Мордовии - ...нет, не то, что вы подумали, а личики.

(И. Виноградский)

Жители Кривого Рога и Санкт-Петербурга - криво- рожцы и криворожицы, санкт-петербуржцы и санкт- петербуржуйки.

(И. Виноградский)

Люд, шедший мимо, был щупл, зябл, ириезж.

(Саша Соколов, «Палисандрш»)

Инструмент непременно распахнут, расстроен иль по-рахмановски разбит. Не избегайте услуг настройщика, но прибегните к ним. Стремглав приведите себе на память, а то и сразу в гостиную, это неимоверно взвинченное действующее лицо. То нередко студент всевозможных учебнейших заведений, но чаще - потенциальный студент. Выходя из дворян, хлопнул дверью и сделался разночинцем. Влюблен, недостаточен. Чахоточен и хаотичен.

(Саша Соколов, «Палисандрш»)

И граммофон наяривал за речкой,

И пахло репами, как жизнь тому назад.

(Саша Соколов, «Между собакой и волком»)

[Разговор любимого вождя диктатории Огогондия с народом]:

Ну что вы заладили: «Браво, браво»? Так и зазнаться можно. А я такой же, как все. Равный среди Равных!

Да здравствует Равный среди Равных! Сто тысяч лет жизни самому Равному! Слава Равнейшему!

(В.Бахнов, «Как погасло солнце...»)

Гражданин Сидоров осужден на 15 суток за то, что после 11 вечера осквернял тишину песнями советских композиторов.

(Л.Измайлов)

Вот подходит недавно один:

Слушай, ты не мог бы одолжить трешку?

Мог бы, - говорю. И иду своей дорогой.

Куда ты? - спрашивает.

В булочную, - отвечаю.

Мне трешка нужна, - говорит.

Мне тоже, - говорю.

Так ты не можешь одолжить, что ли? - спрашивает.

Почему? Могу, - отвечаю.

Так чего же не одалживаешь? - спрашивает.

Так ты же не просишь, - отвечаю.

(М.Зубков)

Наш директор как бы ни был завален работой, ему всегда удается ее развалить.

Господи, когда уж ты сдашь эту свою ничертане- понимательную геометрию? [вм. начертательную] (по: Гридина 1996).

Застойные годы. Призывы на заводских плакатах: Выполним - перевыполним... Догоним - перегоним... Сделаем - переделаем... Добьемся - перебьемся...

(Пантелеймон Корякин)

[Стихи начинающего поэта]: Лети, голубь мира! Лети, голубь мира!

Ни пуха тебе, ни пера!

(Е.Евтушенко)

Говорят, экспрезидент Это бывший президент.

Говорят, эксчемпион,

Это бывший чемпион.

И выходит, что экспресс Означает - бывший пресс.

И выходит, что экстракт Означает - бывший тракт.

И выходит, что эксперт Это некий бывший перт.

И выходит, что экстаз Это просто старый таз.

(В.Рич, «Филологические стихи», по: Земская 1992)

Даже очень хорошая острота должна быть как шприц: одноразового пользования.

(Л.Лиходеев)

Кесарю - кесарево, а слесарю - слесарево.

(Вл. Владин)

Евг. Сазонов - душелюб и людовед.

(Вл. Владин)

[Н.Ильина сердится на мужа, профессора А.А.Ре- форматского за его «прибеднения»]: «Хватит. Перестань. Типичный Фома Опискин!» Или: «Ну, опять начинается фомизм-опискизм!»

(Н.Ильина, «Реформатский»)

Радиоактивные соседи.

(Н.Еськова)

Своя бумажка ближе к делу.

[Вм.: Своя рубашка ближе к телу.]

(В.Меламед, по: Новиков 1989)

Глубинка

Хорошо тому, об ком Позаботился обком!

(В.Берестов)

Туристские впечатления

Тяжко на Западе людям живется:

Все покупается, все продается!

(В.Берестов)

Не может быть Надежной спайки,

Покуда есть Пайки и п£йки.

(В. Орлов)

Я - в пирожковую: «Дайте нам с другом С мясом, с капустой, с повидлом и луком».

А иностранец по имени Билл Был с нами рядом и всех удивил:

«Дайте, - сказал он, пожалуйста, с луком,

С мясом, с капустой, с повидлом и с другом...»

(А.Кушнер, по: Береговская 1984)

Пенсионерский возраст крут!

Мне за заслуги дали орден...

А дамы если и дают, то исключительно по морде.

(В.Лагунов)

Его нужно мести из Института каленой метлой. [Контаминация из: каленым железом + грязной метлой]

(Л.Крысин)

Щихлебалка - лапоть (от фразеологизма Лаптем щи хлебать [«быть крайне необразованным, невежественным»].

(«Бестолковый этимологический словарь», по: Гридина 1996)

Легендарный козовладелец с садистскими замашками - Сидор [ср. фразему драть, как Сидорову козу].

(по: Гридина 1996)

Страдал манией преследования... других.

(Ю. Шанин)

И долго буду тем любезен я и этим...

(В.Вишневский)

О, оторви недвижимость от стула!..

(В. Вишневский)

Разве удержишь язык за зубами, если зубы уже на полке?

(А.Бакиев)

Снес яичко поросенок,

Снес его соседке,

Курочке-наседке.

(Ясное, по: Береговская 1984)

(А.Крыжановский)

Снимем квартиру, джинсы, ондатровую шапку.

(А. Крыжановский, «Три холостяка»)

Еще чуть-чуть, Ленин и вправду окажется живее всех живых.

(А.Трушкин)

Человек... Чего добился? Добился, что его самого от окружающей среды спасать пора. В водоемах можно купаться? Нельзя. Полной грудью можно вдохнуть? Можно, но врачи не советуют.

(А.Трушкин)

У них: «Живи как хочешь».

У нас: «Как хочешь, так и живи».

(А.Трушкин)

Из обращения к народу: «ТоварИЩИ!..»

(В. Сумбатпов)

Талант, не зарывайся!

(К.Елисеев [по: Новиков 1989: 249])

[Оппоненту, во время ученого спора]:

У нас с вами не разногласие, а разноглазие!

(А. А. Реформатский)

Жена моя шагала на выставку Шагала.

(А.А.Реформатский)

Есть, тесть, вино?

Естественно,

(А.А.Реформатский)

Переделки фамилий: Смердюченко (Сердюченко), Бесстыжев-Рюмкин (Бестужев-Рюмин), Подлянасий (Полянский).

(АЛ.РЬформатсхий)

Упавшего Поля Синьяка В плечо укусила собака.

Укус и синяк - Подумал Синьяк,

Довольно обидно, однако.

(О.Седакова, «Лимерики»)

Один из героев Лесажа Становился все гаже и гаже;

Когда, наконец,

Его хлопнул подлец.

Отлегло на душе у Лесажа.

(О. Седакова, «Лимерики»)

Конец - телу венец.

(В.Лаеупов)

Хренометр.

(В. Лагунов)

Формалист

Я в марте Марте поклонялся,

А в мае Майю полюбил.

В июле Юлии отдался,

Их август с Августой сменил.

Там Октябрина в октябре Пересекла мой долгий путь...

Фу, вроде совпаденья все...

До марта можно отдохнуть!..

(ВЛагунов)

Собакалипсис (из: собака + апокалипсис)

(А.Вознесенский)

Стоял Январь, не то Февраль, какой-то чертовый Зимарь.

(А.Вознесенский, Песенка травести из спектакля «Антимиры»)

Нет женщин - есть антимужчины,

В лесах ревут антимашины.

(А.Вознесенский, «Антимиры») [Ср. пародирование этих стихов Вознесенского пародистом А.Ивановым:

Нас постоянно гложет страх И аргумент волнует веский:

Что если вдруг в антимирах Живет и Антивознесепский?]

Все репутации подмочены.

Трехспальная кровать.

(А.Вознесенский, «Ода сплетникам»)

Что это за стук в соседней комнате?

Это моей сестре стукнуло 30 лет.

Я так долго живу, что еще помню порядочных людей.

(Ф. Раневская)

Весь советский народ знает меня как исключительно порядочного, честного и скромного человека...

(Гтдар Алиев (президент Азербайджана), из реки 1992 г.).

[О К.И. Бабицком, который одним из первых использовал в лингвистике математическое понятие графа]: До этого мужика настоящего графа в лингвистике не было.

[Перефразировка известного высказывания Ленина о Льве Толстом: «До этого графа настоящего мужика в литературе не было».]

(А.Жолковский)

Пока лечишь - покалечишь.

(С.Кузьмина)

Обувной магазин: «Испанский сапожок».

(С.Кузьмина).

Все ходят в передовиках, ватниках и сапогах.

(по: Береговская 1984)

[О сатирике М.Жванецком]:

Какой же он сатирик? Он сатир, сатирищс!

(Алла Пугачева)

Девочка, ты хочешь на дачу или чтобы тебе оторвали голову?

(К/ф «Подкидыш»)

Введение

Заглавие в течение последних десятилетий привлекает серьезное внимание исследований. Особый интерес к нему объясняется и уникальным положением заголовка в тексте, и многообразием его функций. Заголовок аккумулирует в себе смысл, стилистику и поэтику произведения, выступает смысловым сгустком текста и может рассматриваться как своеобразный ключ к его пониманию. Выделенный графически, он интерпретируется читателем как наиболее заметная его часть. В лингвистическом плане заголовок является первичным средством номинации, в семиотическом плане - первым знаком темы.

Специфика заголовка заключается в том, что он является посредником между озаглавливаемым текстом и читателем (его эмоционально-ценностной сферой, опытом и объёмом его знаний). Заголовок программирует сеть ассоциаций у читателя, оказывая влияние на возникновение и усиление читательского интереса, либо гасит этот интерес. «Сеть ассоциаций, формируемая заголовком, - это вся информация, заложенная в него автором в рамках филолого-исторической традиции и отраженная в восприятии читателя в соответствии с имеющимся у него собственным культурным опытом» Васильева Т.В. Заголовок в когнитивно-функциональном аспекте: на материале современного американского рассказа/Т.В. Васильева. Автореф. дис. … канд. филол. наук. - М., 2005 - с. 23.

Чтобы сделать заголовок более выразительным, впечатляющим, привлечь к нему внимание, писатели и публицисты часто используют экспрессивные изобразительные средства языка: антонимы, фразеологизмы, крылатые выражения и т.д., соединение слов разных стилей или семантических полей.

В своей работе я решила рассмотреть роль заглавия в поэме Гоголя «Мертвые души». Название поэмы, такое эффектное и загадочное, дает почву для размышлений о смысле, который скрыт в нем.

Роль заглавия в произведении

Заглавие -- определение содержания литературного произведения, помещаемое обычно впереди последнего. Наличность заглавия для произведения не всегда обязательна; в лирической поэзии например, они часто отсутствуют («Брожу ли я вдоль улиц шумных» Пушкина, «Когда волнуется желтеющая нива» Лермонтова, «Lorelei» Гейне и др.). Это объясняется экспрессивной функцией заглавия, которое обычно выражает тематическую сущность произведения. В лирике -- наиболее экспрессивно и эмоционально насыщенном роде поэзии -- в заглавии просто не ощущается необходимости -- «свойство лирических произведений, содержание которых неуловимо для определения, как музыкальное ощущение». Белинский В.Г. Разделение поэзии на роды и виды - М., «Директ-Медиа», 2007. - с. 29. Искусство заглавия имеет свои социально-экономические предпосылки. Первоначальная функция заглавия в рукописном тексте -- дать короткое и удобное для ссылки обозначение произведения и в кодексе, содержащем ряд произведений, отделить одно из них от другого. Отсюда малая значимость заглавия в композиции текста, незначительная их графическая выделенность и часто не связанный с тематикой произведения условный характер заглавия по числу глав или стихов, по характеру метра, особенно принятые на Востоке -- «32 (рассказа о) монахах», «100 (строф о) любви», заглавия по месту расположения текста -- «Метафизика» Аристотеля, и т. п.). Оценочный характер заглавия не выступает особенно ярко, хотя уже средние века знают превращение «Осла» в «Золотого осла» и «Комедии» в «Божественную комедию». Изобретение книгопечатания, создав возможности больших тиражей, повело к необходимости рекламировать книгу. К этому нужно прибавить анонимность книги -- явление чрезвычайно частое в литературе XV--XVII вв. То и другое обстоятельство сыграло большую роль в истории заглавия, которому пришлось говорить и за автора, и за книгоиздателя. Зачастую книга содержит в себе обращение к читателю, чтобы он купил ее, заглавия должны были выполнять непосредственно рекламные функции.

Затем, утратив в значительной степени рекламно-оценочный характер, заглавия в новой и новейшей литературе приобретает часто композиционное значение, заменяя обрамление, мотивирующее характер сказа, выбор тематики и т. п. («Рассказ следователя», «Записки врача»). В новой литературе так. обр. заглавия -- композиционный прием, обусловленный тематикой произведения. Поскольку эта последняя сама обусловлена закрепленной в произведении социальной психоидеологией, заглавие становится детерминированным компонентом стиля. На примерах творчества писателя, отдельных жанров и направлений мы без труда в этом убеждаемся. Так, бульварные романисты, вроде Монтепена или Понсон дю Террайля заинтриговывают мещанского читателя всевозможными «тайнами», «ужасами», «убийствами», «преступлениями» и пр. Авторы памфлетов придают их заглавиям экспрессивность и ораторскую насыщенность («J"accuse!» Зола, «Napoleon le petit» Гюго, «Долой социал-демократов» Браке и др.). Русские тенденциозные беллетристы 60--80-х гг. подбирают для своих романов аллегорические заглавия, в которых клеймилась преступная сущность нигилистического движения: «Марево» Клюшникова, «Некуда» и «На ножах» Лескова, «Обрыв» Гончарова, «Взбаламученное море» Писемского, «Кровавый пуф» Крестовского, «Бездна» Маркевича и т. п. Морализирующие драмы Островского содержат соответствующие заглавия типа народных пословиц, острие к-рых направлено против самодурства патриархального купечества: «Правда хорошо, а счастье лучше», «Не так живи, как хочется», «Не в свои сани не садись», «Не все коту масленица» и т. д. З. раннего футуризма стремятся «эпатировать буржуа» («Дохлая луна», «Облако в штанах»); З. декадентов конца XIX -- начала XX вв. отражают стремление уйти в недоступную для непосвященных, для profanum vulgus, башню слоновой кости непонятностью языка: «Urbi et orbi», «Стефанос», «Crurifragia» и т. д. Так, заглавия пролетарской литературы формулируют собой задания, характерные для эпохи индустриализации страны -- «Цемент» Гладкова, «Доменная печь» Ляшко, «Лесозавод» Караваевой. Во всех этих случаях заглавия представляют собой тематический сгусток произведений, четкую формулировку их социальной направленности.

Эта роль заглавия вызывает к ним усиленное внимание. Авторы совещаются с друзьями, редакторами, издателями, как лучше назвать свое произведение (Гёте, Мопассан, Тургенев, Достоевский, Блок). Придумав удачное заглавия, заботятся о сохранении его в тайне (Флобер, Гончаров), изменяют заглавия после напечатания произведения в журнале при отдельных изданиях, в собраниях сочинений и т. д. Редактора и издатели произвольно озаглавливают произведения («Божественная комедия» Данте, «Борис Годунов» Пушкина, «Севастопольские рассказы» Л. Толстого, «Маленький герой» Достоевского). Но особенно значительна здесь роль цензуры. Стихотворение Пушкина «Андре Шенье в темнице» оказалось без «темницы», «История Пугачева» превратилась в «Историю пугачевского бунта», «Послание к цензору» в послание к «Аристарху», «Мертвые души» Гоголя в Москве были запрещены, в Петербурге прошли только благодаря особой протекции, но с прибавлением «Похождения Чичикова»; в посмертном издании (1853) заглавие «Мертвые души» было выкинуто. «Утро чиновника» Гоголя оказалось «Утром делового человека», «Декабристки» Некрасова превратились в «Русских женщин» и т. п.

Название - это первое, с чем читатель встретится, взяв в руки книгу или посмотрев на содержание журнала. Это первая информация о произведении, которая должна читателя заинтересовать или хотя бы дать ему представление о нем. Информация может быть, естественно, лишь контурной, общей, но она может также дать совершенно конкретное представление о содержании, как и представление ложное, вводящее в заблуждение. Заглавие - это может быть уже сгущенная книга, книга - это может быть развернутое заглавие. Как пишет С. Кржижановский: "Заглавие - книга ин рестрикто, книга - заглавие ин экстенсо". Кржижановский С. Поэтика заглавий. Никитинские субботники - М., 1931.- с. 3.

Емкое и выразительное заглавие не только ведет к возбуждению интереса у читателя, но оно играет значительную роль и в процессе закрепления названия книги в памяти читателя, или даже целых поколений читателей. Кто такой Обломов или Онегин знает часто даже тот, кто книгу вовсе не читал, т. е. имя из заглавия стало нарицательным (не только, однако, благодаря заглавию, но и типу героя).

Название - это один из важнейших элементов смысловой и эстетической организации художественного текста, поэтому выбор заглавия произведения - одна из труднейших задач автора. На его выбор могут влиять различные обстоятельства, связанные с личной и общественной жизнью, а так же многочисленные "посредники" между писателем и читателем: редакторы, издатели, цензоры. От удачно выбранного заглавия, во многом зависит судьба книги.

Одним из важнейших компонентов текста является его заглавие. Находясь вне основной части текста, оно занимает абсолютно сильную позицию в нем. Это первый знак произведения, с которого начинается знакомство с текстом. Заглавие активизирует восприятие читателя и направляет его внимание к тому, что будет изложено далее. Заглавие - «это компрессированное, нераскрытое содержание текста. Его можно метафорически изобразить ввиде закрученной пружины, раскрывающей свои возможности в процессе развертывания».

Заглавие вводит читателя в мир произведения. Оно в конденсированной форме выражает основную тему текста, определяет его важнейшую сюжетную линию или указывает на его главный конфликт. Таковы, например, заглавия повестей и романов И. С. Тургенева «Первая любовь», «Отцы и дети», «Новь».

Заглавие может называть главного героя произведения («Евгений Онегин», «Обломов», «Анна Каренина», «Иванов») или выделять сквозной образ текста. Так, в повести А. Платонова «Котлован» именно слово котлован служит формой ключевого образа, организующего весь текст: в котловане люди затеяли «посадить... вечный, каменный корень неразрушимого зодчества» - «общепролетарское здание, куда войдут на вечное справедливое поселение трудящиеся всей земли». «Здание» будущего оказывается страшной утопией, пожирающей своих строителей. В финале повести с образом котлована прямо связаны мотивы смерти и «адской пропасти»: ...все бедные и средние мужики работали с таким усердием жизни, будто хотели спастись навеки в пропасти котлована». Котлован становится символом губительной утопии, отчуждающей человека от природы и «живой жизни» и обезличивающей его. Обобщающий смысл этого заглавия раскрывается в тексте постепенно, при этом семантика слова «котлован» расширяется и обогащается.

Заглавие текста может указывать на время и место действия и тем самым участвовать в создании художественного времени и пространства произведения, см., например, такие заглавия, как «Полтава» А.С. Пушкина, «После бала» Л.Н. Толстого, «В овраге» А.П. Чехова, «Ущелье» И.А. Бунина, «Петербург» А. Белого, «Улица св. Николая» Б. Зайцева, «Осенью» В.М. Шукшина. Наконец, заглавие произведения может содержать прямое определение его жанра или косвенно указывать на него, вызывая у читателя ассоциации с конкретным литературным родом или жанром: «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина, «История одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина.

Заглавие может быть связано с субъектно-речевой организацией произведения. Оно в этом случае выделяет или план повествования, или план персонажа. Так, заглавия текстов могут включать отдельные слова или развернутые реплики персонажей и выражать их оценки. Такой прием характерен, например, для рассказов В.М. Шукшина («Срезал», «Крепкий мужик», «Мой зять украл машину дров», «Забуксовал», «Миль пардон, мадам» и др.). При этом оценка, выраженная в заглавии, может не совпадать с авторской позицией. В рассказе В.М. Шукшина «Чудик», например, «странности» героя, вызывающие непонимание окружающих, с точки зрения автора, свидетельствуют о незаурядности героя, богатстве его фантазии, поэтическом взгляде на мир, стремлении в любой ситуации преодолеть власть стандарта и безликость.

Заглавие непосредственно обращено к адресату текста. Не случайно некоторые заглавия произведений представляют собой вопросительные или побудительные предложения: «Кто виноват?» А.И. Герцена, «Что делать?» Н.Г. Чернышевского, «За что?» Л.Н. Толстого, «Живи и помни» В. Распутина.

Таким образом, заглавие художественного произведения реализует различные интенции. Оно, во-первых, соотносит сам текст с его художественным миром: главными героями, временем действия, основными пространственными координатами и др.: «Гу-- сев» А.П. Чехова, «Хаджи-Мурат» Л.Н. Толстого, «Весна в Фиальте» В.В. Набокова, «Юность» Б.К. Зайцева. Во-вторых, заглавие выражает авторское видение изображаемых ситуаций, событий и пр., реализует его замысел как целостность, см., например, такие заглавия, как «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского, «Обыкновенна история» И.А. Гончарова. Заглавие художественного текста в это случае есть не что иное, как первая интерпретация произведения, причем интерпретация, предлагаемая самим автором. В-третьих, заглавие устанавливает контакт с адресатом текста и предполагает его творческое сопереживание и оценку.

В том случае, если доминирует первая интенция, заглавие произведения чаще всего представляет собой имя персонажа, номинацию события или его обстоятельств (времени, места). Во втором случае заглавие обычно оценочно, наконец, «доминирование рецептивной интенции называния обнажает адресованность заглавия воспринимающему сознанию; такое имя проблематизирует произведение, оно ищет адекватной читательской интерпретации». Примером такого заглавия может служить название рома на Н.С. Лескова «Некуда» или «Дар» В.В. Набокова.

Между заглавием и текстом существуют особые отношения: открывая произведение, заглавие требует обязательного возвращения к нему после прочтения всего текста, основной смысл названия всегда выводится из сопоставления с уже прочитанным полностью произведением. «Как завязь в процессе роста разворачивается постепенно - множащимися и длиннющими листами, так и заглавие лишь постепенно, лист за листом, раскрывает книгу: книга и есть - развернутое до конца заглавие, заглавие же стянутая до объема двух-трех слов книга».

Заглавие находится с текстом в своеобразных тема-рематических отношениях. Первоначально «название является темой художественного сообщения... Текст же по отношению к названию всегда находится на втором месте и чаще всего является ремой. По мере чтения художественного текста заглавная конструкция вбирает в себя содержание всего художественного произведения... Заглавие, пройдя через текст, становится ремой целого художественного произведения... Функция номинации (присвоения имени) текста постепенно трансформируется в функцию предикаци (присвоения признака) текста».

Обратимся, например, к заглавию одного из рассказов Б. К. Зайцева «Атлантида» (1927). Произведение во многом автобиографично: в нем повествуется о последнем годе учебы будущего писателя в Калужском реальном училище и любовно изображается быт старой Калуги. Слово Атлантида в тексте при этом ни разу не используется - оно употреблено только как его первый рамочный знак; в финале же рассказа - в последнем предложении текста, т.е. в его сильной позиции, - появляется обобщающая метафора, коррелирующая с заглавием: Сквозь возбуждение, волнение, впереди была жизнь, через нее идти, она готовила и радости, и скорби. Сзади же Воскресенская и Александра Карловна, и колесо, и Капа, и театр, и улицы со впервые озарившим их видением - все погружалось в глубину легких морей. Текст, таким образом, характеризуется своеобразной кольцевой композицией: заглавие как смысловая доминанта произведения соотносится с его финальной метафорой, уподобляющей прошлое уходящему в глубину вод миру. Заглавие «Атлантида» в результате приобретает характер ремы и по отношению к тексту выполняет функцию предикации: признак, им выделяемый, распространяется на всё изображаемое. Описанные в нем ситуации и реалии сопоставляются с затопленной великой цивилизацией. «В глубину морей» уходят не только годы юности героя, но и тихая Калуга с ее патриархальным бытом, и старая Россия, память о которой хранит повествователь: Так вот течет, проходит все: часы, любовь, весна, малая жизнь малых людей... Россия, вновь, всегда Россия!

Заглавие рассказа, таким образом, выражает авторскую оценку изображаемого и конденсирует в себе содержание произведения. Его предицирующий характер влияет и на семантику других его элементов: только с учетом символического значения заглавия в контексте целого определяется многозначность повторяющегося прилагательного последний и лексических единиц с семантикой «тонуть», «уходить под воду».

Организуя читательское восприятие, заглавие создает эффект ожидания. Показательно, например, отношение ряда критиков 70-х годов XIX в. к повести И.С. Тургенева «Вешние воды»: «Судя по ее заглавию "Вешние воды", иные предполагали, что г. Тургенев затронул опять все еще не вполне решенный и разъясненный вопрос о молодом поколении. Думали, что названием "Вешние воды" г. Тургенев хотел обозначить разлив юных сил, еще не улегшихся в берега...». Заглавие повести могло вызвать эффект «обманутого ожидания», однако уже следующий за ним эпиграф:

Веселые годы,

Счастливые дни -

Как вешние воды

Промчались они! -

уточняет смысл названия и направляет восприятие адресата текста. По мере же знакомства с повестью в заглавии актуализируются не только смыслы, выраженные в ней, но и смыслы, связанные с развертыванием образов текста, например: «первая любовь», «пылкость чувств».

Заглавие художественного произведения служит «актуализатором практически всех текстовых категорий». Так, категория информативности проявляется в отмеченной уже номинативной функции заглавия, которое называет текст и соответственно содержит информацию о его теме, героях, времени действия и др. Категория завершенности «находит свое выражение в делимитативной (ограничительной) функции заголовка, который отделяет один завершенный текст от другого». Категория модальности проявляется вспособности заглавия выражать разные типы оценок и передавать субъективное отношение к изображаемому в произведении. Так, вуже упоминавшемся рассказе Бунина «Ворон» троп, вынесенный в позицию заглавия, оценочен: в персонаже, называемом вороном, подчеркивается «темное», мрачное начало, а оценка повествователя (для рассказа характерно повествование от первого лица) совпадает с авторской. Заглавие текста может выступать и как актуализатор его связности. В том же рассказе «Ворон» слово-символ, вынесенное в заглавие, неоднократно повторяется в тексте, при этом сквозной образ варьируется, повтор связан с обратимостью» тропов. Сравнение сменяется метафорой, метафора - метафорическим эпитетом, эпитет - метаморфозой.

Наконец, заглавие теснейшим образом связано с текстовыми категориями проспекции и ретроспекции. Оно, как уже отмечалось, 1 направляет читательское внимание, «предсказывает» возможное развитие темы (сюжета): так, для читателя, знакомого с традиционной символикой образа ворона, заглавие рассказа Бунина уже содержит смыслы "темный", "мрачный", "зловещий". Возвращение же адресата текста к заглавию после прочтения произведения обусловливает связь названия с категорией ретроспекции. Обогащенное новыми смыслами, заглавие в аспекте ретроспекции воспринимается как обобщающий знак-«рема», первичная интерпретация текста взаимодействует уже с читательской интерпретацией; целостного произведения с учетом всех его связей. Так, в контексте целого заглавия «Ворон» символизирует не только «темное», мрачное начало, разлучающее героев, но и беспощадный рок.

Выбор удачного заглавия - результат напряженной творческой работы автора, в процессе которой названия текста могут меняться. Так, Ф.М. Достоевский в ходе работы над романом «Преступление и наказание» отказался от первоначального названия «Пья-- ненькие», выбрав заглавие, более ярко отражающее философскую проблематику произведения. Заглавию романа-эпопеи «Война и мир» предшествовали отвергнутые затем Л.Н.Толстым названия «Три поры», «С 1805 по 1814 год», «Война», «Все хорошо, что хорошо кончается».

Заглавия произведений исторически изменчивы. Для истории литературы характерен переход от многословных, часто двойных заглавий, содержащих пояснения-«подсказки» для читателя, к кратким, емким по смыслу заглавиям, требующим особой активности в восприятии текста, ср., например, заглавия произведений XVIII- начала XIX в. и XIX-XX вв.: «Плач Юнга, или Нощные Размышления о жизни, смерти и т.д.», «Российский Вертер, полусправедливая повесть, оригинальное сочинение М.С., молодого чувствительного человека, несчастным образом самопроизвольно прекратившего свою жизнь» - «Выстрел», «Дар».

В литературе XIX-XX вв. заглавия в структурном отношении разнообразны. Они обычно выражаются:

1) одним словом, преимущественно именем существительным в именительном падеже или других падежных формах: «Левша» Н.С. Лескова, «Игрок» Ф.М. Достоевского, «Деревня» И.А. Бунина, «На пеньках» И.С. Шмелева и др.; реже встречаются слова других частей речи: «Мы» Е. Замятина, «Никогда» З. Гиппиус;

2) сочинительным сочетанием слов: «Отцы и дети» И.С. Тургенева, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского, «Мать и Катя» Б.Зайцева, «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова;

3) подчинительным словосочетанием: «Кавказский пленник» Л.Н. Толстого, «Господин из Сан-Франциско» И.А. Бунина, «Няня из Москвы» И.С. Шмелева и др.;

4) предложением: «Правда - хорошо, а счастье - лучше» А.Н. Островского, «Яблони цветут» З. Гиппиус, «Сильные идут дальше» В.М. Шукшина, «Я догоню вас на небесах» Р. Погодина.

Чем более лаконично заглавие, тем более семантически емким оно является. Поскольку заглавие призвано не только установить контакт с читателем, но и вызвать у него интерес, оказать на него эмоциональное воздействие, в названии текста могут использоваться выразительные возможности языковых средств разных уровней. Так, многие заглавия представляют собой тропы, включают звуковые повторы, новообразования, необычные грамматические формы («Итанесиэс», «Страна нетов» С.Кржижановского), преобразуют названия уже известных произведений («Была без радости любовь», «Горе от ума», «Живой труп», «Перед восходом солнца» М.Зощенко), используют синонимические и антонимические связи слов и др.

Заглавие текста, как правило, многозначно. Слово, вынесенное в позицию заглавия, как уже отмечалось, по мере развертывания текста постепенно расширяет объем своего значения. По образно-- му определению одного из исследователей, оно, как магнит, притягивает все возможные значения слова и объединяет их. Обратимся, например, к заглавию поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души». Это ключевое словосочетание приобретает в тексте произведения не одно, а, по меньшей мере, три значения.

Во-первых, «мертвые души» - клишированное выражение официально-делового, бюрократического стиля, обозначающее умерших крепостных крестьян. Во-вторых, «мертвые души» - метафорическое обозначение «небокоптителей» - людей, живущих пошлой, суетной, бездуховной жизнью, само существование которых уже становится небытием. В-третьих, «мертвые души» - оксюморон: если слово «душа» обозначает неуничтожимое бессмертное ядро личности, то его сочетание со словом «мертвая» алогично. В то же время этот оксюморон определяет противопоставление и диалектическую связь в художественном мире поэмы двух основных начал: живого (высокого, светлого, одухотворенного) и мертвого. «Особая сложность концепции Гоголя состоит не в том, что «за мертвыми душами есть души живые» (А. И. Герцен)... а в обратном: живое нельзя искать вне мертвого, оно сокрыто в нем как возможность, как подразумеваемый идеал - вспомни прячущуюся "где-то за горами" душу Собакевича или обнаруживаемую только после смерти душу прокурора».

Однако заглавие не только «собирает» различные значения слов, рассеянных в тексте, но и отсылает к другим произведениям и устанавливает связи с ними. Так, многие заглавия являются цитатными («Как хороши, как свежи были розы» И.С. Тургенева, «Лето Господне» И.С. Шмелева, «Уже написан Вертер» В.П. Катаева и др.) или включают в свой состав имя персонажа другого произведения, тем самым открывая диалог с ним («Степной король Лир» И.С. Тургенева, «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лескова и др.).

В значении заглавия всегда сочетаются конкретность и обобщенность (генерализация). Конкретность его основана на обязательной связи заглавия с определенной ситуацией, представленной в тексте, обобщающая сила заглавия - на постоянном обогащении его значениями всех элементов текста как единого целого. Заглавие, прикрепленное к конкретному герою или к конкретной ситуации, по мере развертывания текста приобретает обобщающий характер и часто становится знаком типичного. Это свойство заглавия особенно ярко проявляется в тех случаях, когда заглавием произведения служит имя собственное. Многие фамилии и имена в этом случае становятся поистине говорящими, см., например, такое заглавие, как «Обломов».

Таким образом, важнейшими свойствами заглавия являются его многозначность, динамичность, связь со всем содержанием текста, взаимодействие в нем конкретности и генерализации.

Заглавие по-разному соотносится с текстом произведения. Оно может отсутствовать в самом тексте, в этом случае оно возникает как бы «извне». Однако чаще заглавие неоднократно повторяется в произведении. Так, например, заглавие рассказа А.П. Чехова «Ионыч» отсылает к последней главе произведения и отражает уже завершившуюся деградацию героя, знаком которой на лексическом уровне текста становится переход от основного средства обозначения героя в рассказе - фамилии Старцев - к фамильярной форме Ионыч.

В рассказе Т. Толстой «Круг» заглавие поддерживается в тексте повторами разных типов. С образом круга связано уже начало рассказа: ...Мир замкнут, и замкнут он на Василии Михайловиче. В дальнейшем этот образ то иронически снижается и «обытовляется» (Я все-таки пока пройдусь, сделаю кружочек), то включается в ряд, серию тропов (в толще городского клубка, в тугом мотке переулков... и др.), то сочетается с образами, обладающими космической и экзистенциальной символикой (см., например: Он попросту нашарил впотьмах и ухватил обычное очередное колесо судьбы и, перехватывая обод обеими руками, по дуге, по кругу добрался бы, в конце концов, до себя самого - с другой стороны), то подчеркивается рефреном: ...Солнце и луна все бегут и бегут, догоняя друг друга, - Вороной конь внизу храпит и бьет копытом, готовый скакать... по кругу, по кругу, по кругу. В результате заглавие «Круг» приобретает характер обобщающей метафоры, которая может быть интерпретирована как «круг судьбы» и как замкнутость героя на самом себе, его неспособность выйти за пределы собственного Я.

В рассказе В. В. Набокова с тем же заглавием «Круг» образ круга актуализируется употреблением слов, включающих сему «круг» не только как дифференциальную, но и как периферийную или ассоциативную, см., например: Гармониками отражались сваи в воде, свиваясь и развиваясь...; Вращаясь, медленно падал на скатерть липовый летунок; ...Здесь как бы соединялись кольцами липовой тени люди разбора последнего. Ту же функцию выполняют лексико-грам-матические средства со значением повторяемости. Круг символизирует особую композицию рассказа, круговое строение имеет и повествование в нем. Рассказ открывается логико-синтаксической аномалией: Во-вторых: потому что в нем разыгралась бешеная тоска по России. В-третьих, наконец, потому что ему было жаль своей тогдашней молодости - и всего связанного с нею . Начало же этого синтаксического построения завершает текст: А было ему беспо- - койно по нескольким причинам. Во-первых, потому что Таня оказалась такой же привлекательной, такой же неуязвимой, как и некогда. Такое кольцевое построение текста заставляет читателя вновь вернуться к началу рассказа и соединить «разорванное» сложное синтаксическое целое, соотнести причины и следствия. В результате заглавие «Круг» не только обогащается новыми смыслами и воспринимается как композиционная доминанта произведения, но и служит символом развития читательской рецепции.

Выполним ряд заданий общего характера, а затем обратимся к анализу роли заглавия в конкретном тексте - повести Ф.М. Достоевского «Кроткая».