Украинский народный фольклор. Инструментальный фольклор и народные инструменты

Украинский фольклор

Украинский фольклор

Устная народная поэзия

Народная словесность на Украине издавна преобладала над письменностью, книжной литературой и в области художественного слова «национальная гордость» украинской интеллигенции XIX-XX вв. основывалась именно на фольклоре, с богатством, разнообразием, художественной ценностью которого трудно было бы сопоставить творчество украинских поэтов нового времени. Особенно славились и за пределами Украины украинские песни. Ряд восторженных отзывов о них идёт с начала XIX в. от представителей разных национальностей и разных общественных групп. В русской литературе XIX в. художественное влияние украинских песен, по собственному признанию, испытал Пушкин и широко использовавший их в своём творчестве. Гоголь патетически писал, что «песни для Малороссии - всё - и поэзия, и история, и отцовская могила». То же универсальное значение песни для украинского народа позже подчёркивал в своей статье о «Кобзаре» Шевченко Добролюбов: «Известно, что в песне вылилась вся прошедшая судьба, весь настоящий характер Украины; песня и дума составляют там народную святыню, лучшее достояние украинской жизни. Весь круг жизненных насущных интересов охватывается в песне, сливается с нею, и без неё сама жизнь делается невозможною».

Увлечение украинской песней и её влияние определённо сказались и в польской литературе XIX в., особенно в эпоху романтизма (Мальчевский, Гощинский, Богдан Залесский) и «козакофильства». Украинская песня приобрела высокую репутацию и у западно-европейских поэтов и учёных исследователей. Ещё в 1845 переводчик русских поэтов и народных украинских песен Боденштедт находил, что «ни в какой другой стране древо народной песни не дало таких чудесных плодов, нигде дух народа не выразился так живо и светло в песнях, как у украинцев». С собирания и изучения песен начинается и новая Украинская литература: «этнографизм», обращение к фольклорному материалу и его использование долгое время оставались её характерной чертой.

Первый период (примерно до 40-50-х гг. XIX в.)

Проходит под знаком дворянской романтики, отличаясь теми же особенностями подхода к собиранию и изучению фольклора, как и в других странах. Преимущественное внимание обращено в это время именно на песню. Песенное творчество романтически настроенными дворянскими собирателями трактовалось как «старина» - «умирающий отголосок гармонии, некогда слышанный на берегах днепровских», по словам предисловия к «Опыту собрания старинных малороссийских песен» - первого их собирателя кн. Н. А. Цертелева. Мечты об открытии у себя новой «Илиады» или нового Оссиана несбыточны: от прекрасного прошлого сохранились только «развалины», но и они могут удовлетворить, с одной стороны, «любопытству касательно прошедшего», а с другой - романтической тяге к «безыскусственной поэзии». Сборник Цертелева - продукт любительства; сборники его ближайшего преемника, М. Максимовича , у которого дружеские связи с представителями русской «официальной народности» сочетались с местным украинским патриотизмом, открывают историю украинской фольклористики как науки - разумеется, с необходимыми ввиду того времени оговорками. По разнообразию содержания и стремлению к точности текстов сборникам Максимовича принадлежит первое место в ряду аналогичных изданий первой половины XIX в. (И. "Срезневский ", Запорожская старина, ч. I-III, 1833-1838 гг.; П. "Лукашевич ", Малорусские и червонорусские народные думы и песни, СПБ, 1836; А. "Метлинский ", Народные южнорусские песни, 1854).

Представления о природе фольклора и его истории не выходили за пределы типично-романтических фантазий о безличном «народном творчестве». Только у одного Максимовича имелись зачатки будущего «исторического» метода изучения фольклора. Вообще же фольклор оставался пока что предметом эстетического любования, антикварского коллекционерства, романтических воздыханий об уходящей «старине» - о разлагающемся патриархальном укладе. В русской литературе 20-30-х гг. на украинский фольклор, как на необходимую для романтизма экзотику, устанавливалась прочная мода («здесь… занимает всех всё малороссийское», - писал Гоголь в 1829 из Петербурга); эта мода удовлетворялась между прочим фантастическими повестями, основанными на украинском фольклоре, Ор. Сомова, украинскими балладами Н. Маркевича («Украинские мелодии», 1831) и в особенности «Вечерами на хуторе близ Диканьки» Гоголя. Рядом с этим украинский песенный фольклор использовался и русскими писателями, разрабатывавшими исторические украинские сюжеты (Рылеев, Нарежный, А.С.Пушкин, Н.В.Гоголь, Е.В.Аладьин и др.). Понятно, что отделить во всей этой лит-ре подлинное от вольных измышлений авторов иногда весьма трудно.

Второй период

Иными чертами отличался "второй " период украинской фольклористики, в к-ром уже ощущались буржуазные тенденции. Он начинается с 40-х гг. XIX в. и представлен деятельностью Пантелеймона Кулиша («Записки о Южной Руси», т. I-II, 1856-1857), О. Бодянского, Н. Костомарова (диссертация «Об историческом значении русской народной поэзии», 1843), Я. Головацкого («Народные песни Галицкой и Угорской Руси», 1863-1865), И. Рудченка («Народные южно-русские сказки», 1869) и др. Романтический налёт оставался и на фольклористике этой поры, но начиналось и более пристальное исследование, более тщательное собирание и издание текстов. В «Записках о Южной Руси» Кулиш уже не ограничивался одним собиранием, он пытался ввести читателя в самую обстановку, в к-рой бытуют и распространяются памятники народной поэзии, собрать и сообщить сведения о её носителях, о среде, являющейся её главным потребителем. Для Кулиша фольклор - тоже уходящая «старина», но уход её, с его точки зрения - явление законное; причина его - распространение «цивилизации», переход «народа» в ряды интеллигенции. «Мы и народ, - писал Кулиш, - одно и то же, но только он, с его изустной поэзией, представляет в духовной жизни первый период образования, а мы - начало нового высшего периода».

Третий период

Характерные черты третьего периода изучения фольклора - это, во-первых, переход к коллективно-организованной работе в области собирания фольклора; во-вторых, применение методов западно-европ. (и русской) науки к изучению его памятников - «сравнительно-исторического» и «исторического»; в-третьих, углубление и развитие националистических тенденций, проявлявшихся уже во втором периоде. Наиболее значительным фактом третьего периода было издание собрания этнографических материалов: «Труды этнографическо-статистической экспедиции в западно-русский край, снаряжённой Русским Географическим обществом (юго-западный отдел); материалы и исследования, собранные д. чл. П. П. Чубинским» (1872-1878, 7 тт., в целом около 300 печатных листов). Издание, осуществлённое главным образом исключительной энергией самого Чубинского , раскрыло огромные фольклорные богатства (см. отзыв Ал-дра Веселовского в Отчёте о присуждении Уваровских премий, 1880), начиная от суеверий, примет, загадок, пословиц и т. п. (т. I), продолжая сказками (т. II - 296 названий), народным календарём и связанной с ним обрядовой поэзией (т. III), обрядностью внекалендарной, свадебной, похоронной и т. п. и соответственными песнями (т. IV), песнями семейными и любовными (т. V - 1209 стр.), народными юридическими обычаями (т. VI) и этнографическими сведениями о национальных меньшинствах «юго-западного края » (гл. обр. Киевской , Волынской и Подольской губерний).

Перед этой массой материала совершенно бледнели прежние сводки, вроде «Быта русского народа» А.В. Терещенко , куда украинский материал входил лишь попутно. «Труды» были, кроме всего прочего, ещё работой, связанной с деятельностью киевской филии - «юго-западного отдела» Географического общества, к-рая с 1873 объединила виднейших украинских учёных той поры: членами её были В. Антонович и М. Драгоманов, выпустившие в 1874-1875 первое научное издание украинских эпических песен, дум («Исторические песни малорусского народа», 2 тома - издание незаконченное), П. Житецкий, Ф. Волков (Хведiр Вовк), П. Чубинский, М. Лисенко и др. За короткое время корреспонденты филии собрали громадное количество материала, из к-рого филия успела издать только сборник «Малороссийские народные предания и рассказы» , под редакцией того же М. Драгоманова. Кое-что из остального было опубликовано в заграничных изданиях М. Драгоманова; кое-что использовал позже Б. Гринченко («Этнографические материалы», 3 тт., 1895-1899, «Из устна рода», 1900), но большая часть после закрытия киевской филии в 1876 пропала безвестно. Правительственные запрещения выпуска книг на «малороссийском языке» перевели украинскую фольклористику в пределах б. Российской империи на полулегальное положение. Её деятелями в 80-90-х гг. XIX в. стали здесь преимущественно представители мелкобуржуазной демократии - мелкие земские служащие, статистики, народные учителя - эпигоны народничества, проводившие в жизнь теорию «малых дел», осторожное просветительство, «каганцювання на селі». Украинский фольклор рядом с политическим самообразованием стал неизбежным предметом занятий нелегальных украинских студенческих кружков - «громад». С 80-х гг. единственными печатными органами, где публиковались материалы и исследования о них, были на Украине журнал «Киевская старина», основанный Ф. Лебединцевым (с 1882 по 1906), печатавшийся на русском яз., и труды «архивных комиссий», «статистических комитетов» при земствах, учёных обществ при университетах [напр. харьковский сборник историко-филологического общества, во 2-м томе к-рого напечатано собрание сказок и др. материалов, записанных в Харьковской и Екатеринославской губ. И. Манжурою (1890), в 10-м - собрание песен Лубенщины В. Милорадовича (1897), в 17-м - работа П. Иванова «Жизнь и поверья крестьян Купянского уезда, Харьковской губ.» (1907) и ряд других ценных материалов] . В подобных же изданиях и сверх того в «Этнографическом обозрении», «Русском филологическом вестнике» находили себе место и немногочисленные сравнительно исследования фольклора - А. А. Потебни, Н. Ф. Сумцова, А. В. Ветухова, П. Иванова, Х. Ящуржинського и др. Тем не менее интерес к фольклорным штудиям захватывал всё более широкие круги; эти штудии развивались за пределами царской России до 1906. Сделавшийся с 1876 политическим эмигрантом сперва в Швейцарии, затем в Болгарии, М. Драгоманов, рядом с публицистической деятельностью и в тесной связи с нею продолжал издание и изучение фольклора: в 1881 им напечатаны в Женеве «Нові українські пісні про громадські справи 1764-1830», а затем там же «Політичні (тобто історичні) пісні українського народу XVIII-XIX стол.» (1883-1885, 2 т.). Как исследователь Драгоманов стоял на точке зрения «теории миграций» (заимствования), отвергнув представление о совершённой самобытности украинского народного творчества, особенно в области повествовательного фольклора; это не мешало ему напр. на основании песенного материала делать субъективные заключения о «государственных идеалах» украинской народной массы (сборник его исследований по фольклору издан в 4 тт. во Львове, 1899-1907). Главным средоточием украинской фольклористики с 90-х гг. стало львовское «Наукове товариство імени Шевченка», где в 1898 была основана специальная этнографическая комиссия, взявшая в свои руки издание «Етнографічного збірника» (40 тт.), а в 1899 подкрепившая его ещё отдельным изданием "Матеріяли до української етнольогії (22 т.). В изданиях «Товариства» ближайшее участие принимали известный писатель и учёный Иван Франко (им издано самое большое собрание пословиц и напечатан ряд ценных работ по исследованию песни), Володимир Гнатюк, З. Кузеля, І. Свєнцицький, Ф. Колесса и др. Крупный вклад в собрание материалов сделан был с 70-х гг. также польскими этнографами. В Польше интерес к украинскому фольклору, как сказано выше, идёт с 20-30 гг. XIX в.; этот интерес ещё в 30-х гг. вызвал появление ряда сборников гл. обр. песенного материала (Вацлав Залеский , Жегота Паули, К. Войцицький, позже, в 1857, А. Новосельский-Марцинковский и др.). С 1842 началась плодотворная деятельность крупнейшего из польско-украинских этнографов Оскара Кольберга (1814-1890), из работ к-рого пользуется известностью «Покутье» («Покутье» - бытовое название местности между Карпатами и Днестром в Галиции) - опыт всестороннего и обстоятельного этнографического обследования одного определённого района, с богатыми фольклорными материалами. По типу этой работы Кольберга украинский этнограф В. Шухевич позже представил такое же описание быта и творчества гуцулов («Гуцульщина» в «Матеріялах до українсько-руської етнольогії», 5 тт., 1899, 1901, 1902, 1904 и 1908). С другой стороны, труды Кольберга (предшествовавшие «Покутью») были взяты за образец сотрудниками большого, предпринятого ещё в 1877 Краковской академией наук, изд. «Сборник сведений по краевой антропологии» (Zbiór wiadomości do antropologii krajowej wydawany staraniem komisyi antropologicznej Akademii umiejetności w Krakowie, 1877-1894) - Ю. Мошинской, З. Рокоссовской, Э. Руликовским, А. Подберезским, Ц. Нейманом и мн. др., опубликовавшими большой фольклорный материал из разных местностей Галиции и русской приднепровской Украины. «Труды» Чубинского, «Етнографічний збірник» львовского «Товариства» и это издание Краковской академии до сих пор остаются важнейшею частью наследия, оставленного нам буржуазным периодом украинской фольклористики.

Нет надобности исчислять имена всех отдельных её представителей и за рубежом, и в пределах б. царской России, где с 1906 не надолго вновь явилась возможность относительно легального собирания и изучения украинского фольклора, которое совершенно прекратилось в годы империалистической войны, самым пагубным образом отразившейся и на собранных Львовским научным обществом, но ещё не опубликованных этнографических материалах. Изданный в 1930 указатель печатных материалов по украинскому фольклору до 1917 (Олександра Андрієвського) представляет огромный том в восемьсот с лишним страниц одного перечня книг и статей (около 1800). Создаётся впечатление, что слова одного из видных буржуазных фольклористов, Вол. Гнатюка, о том, что украинская этнография, по сравнению с другими, «не только не осталась позади, но во многих направлениях выдвинулась вперёд и опередила другие народы», как будто не являются преувеличением и похвальбою…

Библиография

"Пыпин " А. Н., История русской этнографии, т. III - Этнография малорусская, СПБ, 1891; "Сумцов " Н. Ф., Современная малорусская этнография (в журн. «Киевская старина», 1892-1893, 1895-1896 и отдельно - 2 вып., Киев, 1893-1897); "Его же ", Малюнки з життя українського народного слова, Харків, 1910; "Гринченко " Б., Литература украинского фольклора (1777-1900), Чернигов, 1901; "Андрієвський " О., Бібліографія літератури з українського фолклору, т. I, Київ (1930), изд. Всеукр. Ак. Наук периодическое издание Института фольклористики АН УССР «Український фолклор» и др.

Виды и жанры украинской устной народной поэзии в её историческом развитии

На нынешней стадии изучения история украинского фольклора может строиться только гипотетически. Несомненно, к "древнейшему её периоду " мы должны отнести разнообразные произведения магического характера, в том числе заговоры и "обрядовую поэзию ". В конце XVI в. украинская обрядовая поэзия уже остановилась в своём развитии, сложившись в те формы, в каких застали её собиратели XIX в. Известный церковный публицист этого времени, Іван Вишенський, в одном из своих посланий, рекомендуя борьбу с пережитками язычества, советует изгнать из городов и сёл «в болото» - «Коляды, щедрый вечер», «волочельное по Воскресении», «на Георгия мученика праздник дьявольский», «Купала на Крестителя» и т. п., перечисляя так. обр. почти все основные праздники древнего аграрного календаря, правда, уже амальгамированного с календарём церковным в результате компромиссов между новым христианским культом и верованиями эпохи язычества. «Коляда» - праздник зимнего солнцеворота, приурочившийся к христианским «святкам»; «волочельное» (волочельные - величальные песни и обряды) - праздник весны, заклинание будущего урожая, ставшее продолжением церковной «пасхи»; праздник «на Георгия» - апрельские, весенние действа в день св. Георгия - Юрия, бога-покровителя стад, начальника весны; «Купало» - праздник летнего«солнцестояния», приуроченный к 24 июня ст. ст. («рождество Иоанна Крестителя» - Ивана, Купалы) и следующее за ним торжество проводов солнца, похорон солнечного бога, прикрепившееся к первому воскресенью после «петрівок» (29 июня ст. ст.) - вот важнейшие аграрные празднества, о к-рых говорит Вишенський и которые бытовали на Украине почти вплоть до империалистической войны и революции. Аграрный календарь сходен у всех народов северного полушария; в русском фольклоре мы найдём почти те же названия праздников, и здесь достаточно только перечислить жанры украинской обрядовой поэзии с их своеобразной иногда терминологией. В понятие украинской обрядовой поэзии входят:
* "колядки " и "щедрівки " - величальные песни в канун рождества и нового года (новое собрание их дал В. Гнатюк в «Етнографічн. збірнике», тт. 35-36, 1914) - сопровождавшиеся иногда особыми действами ряженых (хождение с «Козой»);
* "весенние " песни, в свою очередь, делящиеся: на
**гаївки («гай» - лес) - хороводные песни на опушке леса, с играми («Просо», «Воротарь», «Мак» и т. д.; собрание гаївок, В. Гнатюк, «Матеріяли до укр.-руськоі етнольогіі», т. 12, 1909);
**царинні пісні («царина» - околица села, за к-рой идёт вспаханное поле);
** песни русальные и «троецькі» (русский «семик» - украинский «русальний» или «мавський великдень»; мавка то же, что и русалка, от старого «нав» - мертвец; русальные - от греко-римских розарий - обряды посвящены первоначально чествованию умерших предков и приурочены затем к «зеленим святам» - троицыну дню);
**песни "купальские " (наиболее полное собрание их дала Ю. Мошинска, Zbiór wiadom, т. 5, 1881) - песни, связанные с празднествами в честь Купалы и соединяющие мотивы элегического плача о погибшей и утонувшей «Марене» с насмешливо-сатирическими перебранками дивчат с парубками.К данному циклу примыкают и так наз. «обжиночні» или «зажнивні» песни (песни, сопровождающие жнива), наименее окрашенные культовыми мотивами и наиболее чётко вскрывающие основу «обрядовой» поэзии - трудовую, "рабочую песню ". Имеются специальные собрания рабочих песен: "Милорадович " В. Рабочие песни Лубенского у., Полтавск. губ., «Киевская старина», 1895, книга 10. Ритмическая сторона их ещё мало изучена, а в содержании очевидны следы более поздней эпохи - работы на панщине или у богатого хозяина-кулака. К разряду «обрядовой поэзии» относятся и внекалендарного порядка песни, связанные с обычаями «хрестин», «весілля» (свадьбы) и «похорон» (наиболее богатый материал по всей этой обрядности даёт 4-й том «Трудов» Чубинского). Особенное развитие на Украине получила "свадебная обрядность " («весілля»), издавна привлекавшая внимание этнографов (уже в 1777 вышла в СПБ книга Гр. Калиновского «Описание свадебных украинских простонародных обрядов») и более других исследованная ("Сумцов " Н., О свадебных обрядах, преимущественно русских, Харьков, 1881; "Волков " Ф. К., Rites et usages nuptiaux en Ukraïne, в журн. «L’antropologie» 1891-1892, ч. II-III, и его же «Этнографические особенности украинского народа» в коллективном труде «Украинский народ в его прошлом и настоящем», 1916, т. II, 621-639; также Ящуржинський Х., «Лирические малорусские песни, преимущественно свадебные», Варшава, 1880, и его же, «Свадьба малорусская, как религиозно-бытовая драма», «Киевская старина», 1896, II, и отд.). Украинский свадебный обряд значителен и своими лирическими партиями, и своей драматически-театральной стороной. С последней точки зрения его можно разделить на три акта:
#сватання
#заручины (обручение)
#весілля (собственно свадьба)из которых каждый в свою очередь распадается на ряд сцен, троекратно повторяющихся из действия в действие, всё с большим развитием и усложнением; сцены похищения невесты, отпора со стороны её родных, примирения борющихся сторон, выкупа невесты у её родни, символических обрядов. Словесная часть драмы состоит из прозаического диалога, который варьирует вокруг раз навсегда заданных тем, лирических монологов невесты, радостных и грустных (но не переходящих обычно в плач и причеты великорусской свадьбы) и партий хора, комментирующего действия то торжественно-величальными, то буйно-разгульными песнями. Как содержание песен, так и характер действий в высшей степени условны: это - представление, сущность которого заключается в том, что заключаемый между односельчанами или хорошими знакомыми, с обоюдного согласия, брак изображается как насильственное похищение: "эндогамический " (внутриплеменной) брак представляется "экзогамическим " (внеплеменным) и только при условии этой инсценировки считается «правильным» и прочным. Свадебная драма так. обр. инсценирует картину брака доисторической, родовой поры, а вместе с тем по названиям действующих лиц, по бутафории, не столько реальной, сколько предполагаемой песнями хора, по самим действиям - она отразила и черты княжеской свадьбы эпохи раннего феодализма. Феодальный колорит очевидно вторичен; сложившийся в массах в доисторическую эпоху свадебный обряд был усвоен господствующим классом, оброс чертами, характерными для княжеско-дружинного быта, и от этих черт уже не освободился. С этими чертами, приобревшими символико-магическое значение, «весільная» обрядность сохранялась на Украине почти вплоть до наших дней. Менее прочной оказалась "похоронная обрядность ", сведения о к-рой идут с давних времён (похоронные украинские плачи приводят польские писатели Ян Менецкий, 1551, поэт Севастиан Кленович, 1602); русским «причитаниям» соответствуют украинские «голосіння» (тексты и комментарии к ним в «Етнограф. зб.», тт. 31-32, І. Свєнцицького и В. Гнатюка; кроме того, исследования В. Данилова в «Киевской старине», 1905, и «України», 1907), сопровождаемые на Подолии и в некоторых местах Прикарпатья особыми «похоронными забавами», «грашками при мерці» (играми у мертвеца) - своеобразными религиозными мимами, инсценирующими прение бога с чортом («тягнене бога»), а иногда превращающимися в комедийно-бытовые сценки.

К той же древнейшей эпохе украинского фольклора, как сказано выше, мы должны отнести генезис заговоров (замовлювання, закляття: лучший сборник П. Ефименко, «Сб. малороссийских заклинаний» в «Чтениях Общ. ист. и древностей российских», Москва, 1874, кн. 88; исследования А. Ветухова, 1907, и V. Mansikka, Ueber russische Zauferformeln, 1909), "пословиц " (сборники М. Номиса, Укр. приказки, прислів’я, СПБ, 1864, и особенно сборник И. Франко, Галицько-руські народні приповідки, 6 тт., «Етногр. зб.», тт. 10, 16, 23-24, 27-28) и "загадок " (отд. сб. А. Сементовского, Малорусские загадки, 1872). Само собой разумеется, что все эти жанры развивались, классово диференцировались и, подобно другим, служили орудием классовой борьбы. Между напр. пословицами, как «хто рано встае, тому бог дае» или «козацькому роду нема переводу», с одной стороны, и такими, как «у бога всього много, а в бідного трудно й за шеля» (грош), или «що паньска хвороба, то наше здоров’я», или: «с панами дружи, а за пазухою камінь держи» - очевидна и разница классов и разница эпох.

От глубокой древности ведёт своё начало и повествовательный фольклор - "сказка " во всех её разновидностях [укр. буржуазная фольклористика различала "казки " - фантастические рассказы, где чудесное перемешано с реально-возможным; "байки " - сказки о животных; "переказ " - саги, рассказы об исторических лицах, местах и событиях; "міти " (мифы) - суеверные предания; "новеллы " - сказки без чудесного элемента, бытовые; анекдоты или "приказки "; наконец "легенды " - сказки, основанные на христианских верованиях] . Периодизация обширного сказочного материала - задача будущего. Общее количество украинских сказочных сюжетов в 1914 исчислялось в 2 тысячи с лишним (С. В. "Савченко ", Русская народная сказка, гл. IV); с того времени это количество ещё возросло, не говоря уже о массе до сих пор неопубликованного материала. В украинской сказке мы найдём те же сюжеты и темы, что и в сказочном фольклоре других европейских народов; сходны и формальные особенности, с тем разве отличием, что записи украинских сказок дают менее образцов выработанной, ритмизованной, богатой стереотипными формулами сказочной речи, чем напр. сказки русские; с другой стороны, украинский сказочный фольклор имеет фантастику, исключительно богатую по части демонологических представлений (особенно в сказках, записанных на Галичине, см. сб. Гнатюка В., Знадоби до укр. демонології, тт. 1-2, Етнограф. збірн., т. 15, т. 34-35 - 1 575 рассказов). Обращает внимание также сравнительное богатство комических мотивов с разными оттенками комизма от язвительной сатиры до мягкого юмора - особенно в новеллах (см. назв. выше сборники Чубинского и Драгоманова и в дополнение к ним «Казки та оповідання з Поділля», в записях 1850-1860 рр., упорядкував М. Левченко, 1928) и анекдотах (Гнатюк В., Галицько-руські анекдоти, Етногр. збірн., т. VI), так часто питавших темами новую украинскую литературу и способствовавших распространению ходячего представления об «украинском народном юморе». Об этом преемстве будет сказано дальше.

Так. обр. основными жанрами древнейшей эпохи украинского фольклора можно считать обрядовую поэзию, заговоры, мифологические и животные сказки, памятуя, однако, что первичные формы всех этих жанров нам неизвестны. Мы имеем только весьма смутные указания на фольклор и в письменных памятниках ранней феодальной поры (до XVI в.). Несомненно однако, что уже в эту пору фольклор был классово диференцирован с достаточной отчётливостью. Жанры, созданные трудовыми массами, были усвоены частично господствовавшим классом, к-рый в свою очередь оказал давление и влияние на народное творчество. Это давление и влияние, однако, редко вело к пассивному усвоению. Так, вероятно, с очень давних времён началось проникновение мотивов церковного происхождения в повествовательный фольклор трудового селянства. Но популярность приобретали только те легенды, к-рые так или иначе отвечали запросам масс. Персонажи христианского Олимпа приспособлялись для помощи и службы хліборобу: «святий Петро за плугом ходить, святий Павло воли гонить, пресвята діва їсти носить», говорит одна из щедрївок, словно намекая на мотивы апокрифических апостольских «хождений». Литературу господствующего класса не привлекала такая тематика. С другой стороны, памятники, не поддававшиеся такого рода переработке, оставались вне усвоения народной массой.

"В период господства крепостничества на Украине ", когда земли киевского и галицко-волынского княжеств входили в состав польско-литовского государства, история фольклора вырисовывается для нас в чертах более ясных. XVI век был веком, когда началась борьба за освобождение из-под польского ига. В этом веке формировалась украинская национальность, начиналась упорная борьба за политическое утверждение украинской нации. С XVI в. идёт ряд известий и записей фольклора: в чешской грамматике Яна Благослава [ум. 1571] отыскалась запись песни «Про Штефана воеводу» (А. Потебня, Малорусская народная песня по списку XVI в., 1877); в одной польской брошюре 1625 Франко разыскал песню-диалог «Про козака и Кулину» - на тему о девушке, ушедшей из дому с козаком и затем брошенной им (см. Записки наукового Тов-ва ім. Шевченка, 1902, III); в разных других сборниках то полностью, то в отрывках приводятся тексты песен, откликающихся на исторические события бурной эпохи второй половины XVI-XVII вв. Это время, отмеченное героической борьбой украинского народа с польским панством и султанскою Турцией, вызвало большой подъём эпического творчества, отлившегося на Украине в своеобразную форму "дум ". По своей форме дума - эпическая песня, не делящаяся на строфы, состоящая из неравносложных, силлабического типа, стихов, с рифмами - чаще всего глагольными и с характерным параллелизмом, определяющим всю композицию произведения. В основе своей думы - народное творчество, хотя и носящее специфически козацкую окраску, поскольку козачество в первой половине XVII века было единой, более или менее организованной силой, возглавившей движение - в частности во время освободительной войны украинского народа с панско-шляхетскою Польшею 1648-1654, когда под угрозу был поставлен самый факт существования украинского народа. С углублением классовой диференциации начинает замирать и творчество дум, оставляя память об этой позднейшей поре в таких произведениях, как думы про козака Голоту, про Ганжу Андибера и про «козацьке життя». За ними следуют (уже в XVIII веке) пародии («дума» про Михия). Лучшие произведения этой поэзии сберегаются в памяти народа, исполняемые кобзарями, и в последующие столетия; новые исторические события не отображаются, однако, в форме дум (кроме сборника "Антоновича " и "Драгоманова ", названного выше, см. позднейшее издание: Українські народні думи, т. I. Тексти і вступ. К. Грушевської, изд. Укр. Акад. наук, 1927; т. II, 1931). Место дум занимает "историческая " песня, возникавшая, надо полагать, одновременно с думами, а может быть, и ранее их. Для формы исторической песни характерно строфическое членение, меньшая, сравнительно с думой, замкнутость и законченность сюжета, большее разнообразие тона - в думах всегда торжественного и серьёзного. Историческая песня поётся, дума сказывается мелодийно-речитативным сказом, лишь местами переходящим в пение. Историческая песня слагается тотчас вслед за событием; дума могла складываться и позже. Дума теснее связана с козацкой, военной средой, чем историческая песня. Являясь в отдельных случаях переработкой искусственных исторических виршей, историческая песня в процессе своего развития становилась народным откликом на события и действия отдельных лиц. Рядом с историческими песнями, выходившими из кругов, близких к козацкой старшине, большое количество песен трактует историю с точки зрения интересов трудового народа. У этих песен свои герои: обходя молчанием гетманов, песни сохраняют имена крестьянских вождей, проводивших расправу с панами, не примкнувших к Зборовскому соглашению и упорно продолжавших борьбу. Особенным сочувствием окружён напр. образ Нечая, о смерти к-рого сохранилась песня с большим количеством вариантов, и образ Перебийноса (Кривоноса). В более позднюю пору, в XVIII в., когда «думы» уже закончили цикл своего развития, народная историческая песня не отзывалась напр. на такие события, как измена Мазепы, но зато вспыхивала ярким пламенем в эпоху так наз. «Коліївщины», создавая образы борьбы и трагической гибели Максима Зализняка, Швачки, Левченко. Известно, что в «кодненской книге» (списке осуждённых в Кодне гайдамаков) имеется несколько смертных приговоров бандуристам только за то, что они пели под аккомпанемент бандуры в повстанческих отрядах. Из этого ясно, какое агитационное значение, страшное для польского панства, могли приобретать эпические и лиро-эпические песни.

Конец XVII и XVIII в. - время, когда исчезала и самая фикция единой украинской «народной поэзии». По многим данным можно утверждать, что с этой же поры активизировалось и селянское творчество в области фольклора, творчество тоже не однородное, поскольку и село всё более и более становилось ареной классовой борьбы. В то время как одна - «патриархальная» - часть селянства продолжала усваивать внедряемые со стороны религиозные легенды, «побожные» (набожные) песни, исполнявшиеся певцами-профессионалами (кобзарями, лирниками, бандуристами), и рядом с этим поддерживала фольклорную старину (обрядовая поэзия), другая - передовая - часть творила новые формы и в области эпоса и в области лирики. Творчество это протекало в особо неблагоприятных условиях, характеризующихся не только отсутствием «мирной» обстановки, но и трудностями сопротивления идеологическому натиску верхов, власти «традиции мёртвых поколений». Так наз. "бытовые песни " ярко показывают эту власть, а вместе с тем и борьбу с нею. Бытовые песни в громадном большинстве собранных записей, можно думать, оформились именно в данную эпоху. Семейная жизнь и социальное положение крестьянина - вот две основные темы этого цикла. Подотделами в нём будут песни "колыбельные " (колискові), "детские ", "любовные " (любовь парубка и дивчины и т. д.), "семейные " (согласная или несчастливая жизнь супругов). Особую группу составляют песни "сиротские ", наймитские и бурлацкие (бурлаки-батраки), чумацкие, рекрутские и "солдатские ". Наконец третью, особо интересную для нас, но к сожалению своевременно незафиксированную во всём объёме или плохо зафиксированную группу представляют песни о "панщине " и "крепостной неволе ". Бытовые песни количественно преобладали в песенном фольклоре, тем не менее сравнительно с обрядовой поэзией они изучались ещё недостаточно (напр. о песнях семейных имеется до сих пор только одна обобщающая работа Костомарова: «Семейный быт в произведениях южнорусского песенного творчества»). А между тем, помимо своего содержания, они чрезвычайно интересны по форме. В последней мы находим все типические особенности песенной стилистики: постоянные эпитеты, повторения, положительные и отрицательные параллелизмы, символические образы из мира неорганической природы, из мира животных и растений (образ калины - женщины, образ явора - символ грусти и т. д.). Всё это сообщает стилю большую условность; и тем но менее этот внешне условный стиль в основе своей - стиль реалистический, и типичность напр. песенной картины семейного быта и отношений не подлежит сомнению. Ещё в большей степени это должно сказать о песнях, посвящённых панщине, или же песнях, рисующих классовую борьбу на селе (см. М. Драгоманов, Нові укр. пісні про громадські справи, новое изд. 1918, или популярную брошюру С. Рклицького, Пісні люду нашего про панщину й волю, Кремінчук, 1917). В то время как дворянская лит-ра в комической опере XVIII в., в сентиментальной повести начала XIX в. выводила «поющее и пляшущее племя поселян», живущих беспечно либо под покровом помещика-отца, либо в фантастической изоляции от крепостного права - крестьянская песня этап за этапом раскрывала ужасы «вражоі панщины», национальная принадлежность к-рой не имела решающего значения. Была «чорна хмара» - Польша, польские паны; за ней пришла «сива хмара» - русские помещики; нескончаемы издевательства панов и их приспешников - приказчиков, экономов, «осаулів»-«доглядачей», «ланових». Единственный выход при пассивном протесте - бегство на Дунай или бессильные проклятия. Протест, однако, бывал не всегда пассивен: в проклятиях слышится иногда реальная угроза. Буржуазные фольклористы, готовые «посочувствовать» этому крестьянскому горю, в то же время нередко замалчивали факт песенных откликов на противопанские восстания XVIII-XIX вв., вроде знаменитого восстания в селе Турбай на Полтавщине, 1788, кончившегося убийством помещиков, жестокой расправой правительства с виновными и невиновными и уничтожением села Турбаи. В Прикарпатьи действовали опришки, своего рода партизаны классовой борьбы селянства с помещиками, и некоторые из них - Довбуш - сделались героями песенных циклов, переживших свою эпоху. Уже к XIX в. относятся песни и предания о Кармелюке, другом народном герое, ставшем символом борющегося, ссылаемого в Сибирь, томящегося на панщине и ищущего выхода в неорганизованном бунте селянства. Песня XVIII-XIX вв. в общем даёт широкую и разностороннюю характеристику селянского «лиха». Она констатирует и факт классового расслоения в среде самого селянства и зовёт к борьбе с богатеями-кулаками или издевается над этими «дуками». Параллельный рост бытовых сатирических сказок, анекдотов, противопанских и противопоповских пословиц и т. п. свидетельствует о том, что своих врагов селянская беднота видела достаточно ясно. В развивавшихся также с XVIII века чумацких песнях мы тоже найдём отчётливо выраженный контраст между настроениями чумаков-батраков и чумаков-предпринимателей. Этот контраст совершенно разрушает, кстати говоря, буржуазную идиллию «вольного чумачества», не раз встречаемую и в украинской художественной лит-ре XIX в.

Итак, ведущая роль в фольклорном творчестве XVIII-XIX вв. очевидно принадлежала крестьянству. Это не исключало творческой активности других групп; именно в украинских условиях данной поры активность эта неизбежно должна была усиливаться: стеснённая в развитии книжная литература вынуждена была прибегать к устной передаче, и фольклор начинал переполняться материалами книжного происхождения. Таковы, во-первых, все песни «набожные», псалмы и канты, исполнявшиеся странствующими бурсаками, распространявшиеся печатными изданиями вроде «Богогласника» , входившие в репертуар кобзарей и лирников. Таковы далее песни-элегии, песни-романсы с любовной тематикой, иногда приписывавшиеся определённым полулегендарным авторам, вроде «козака-стихотворца» Климовского («Їхав козак за Дунай») или Маруси Чураївны («Ой, не ходи, Грицю», «Віють вітри», «Заспівали козаченьки»). По своей социальной принадлежности авторы таких песен различны: среди них и бурсацкая богема, и канцеляристы, и выходцы из козацкой среды; несомненно и участие мелкой шляхты - дворянства, культивировавшего песню-романс чувствительного стиля. Всё это творчество проникало в массы и прямым путём, и через посредство рукописных и печатных сборников - «песенников». Изобилие в них сентиментально-любовной лирики - явное свидетельство отхода известной части мещанства и мелкой шляхты от общественной борьбы. Однако среди песен городского мещанства мы и в XVIII в. находим такие сильные вещи, как баллада о Бондарівне и пане Каневском, драматизм к-рой не раз увлекал впоследствии драматургов XIX в.

Гениальный поэт революционной демократии, Шевченко, был первым, сосредоточившим в своём творчестве гневный протест и смутные порывы к свободе крестьянской массы XVIII-XIX вв. и нашедшим для этого законченную поэтическую форму. Недаром многие его стихотворения стали любимыми народными песнями, живущими в массах и поныне. По пути Шевченко шли и другие писатели из рядов радикальной и революционной демократии от И. Франко до М. Коцюбинського и др.

Для эпохи феодального кризиса характерно развитие жанра малых песен, соответствующих отчасти русским частушкам: это "коломыйки ", « "козачки "», « "сабадашки "», « "чабарашки "» - отличающиеся друг от друга ритмом (из них собраны коломыйки: "Гнатюк " В., Етнограф. збірник, тт. 17-19, изд. не закончено). Ими откликалось гл. обр. крестьянство Галиции на свои «злобы дня»; подобные им малые песенные формы, ближе стоящие к типу частушек, стали возникать в XX в. и в рабоче-крестьянской среде в пределах царской России. Но рядом с малыми жили, меняясь, и большие формы. Русско-японская война, события 1905, империалистическая война - все это находило себе выражение в творчестве масс, хотя большинство этих откликов стало известно лишь в советское время.

На протяжении всей истории Украины народные массы создали множество глубоко идейных и высокохудожественных песен, сказок, дум, частушек и коломыек, пословиц и поговорок, загадок, легенд и преданий, анекдотов и рассказов. Украинский фольклор справедливо считается выдающимся явлением не только славянской, но и мировой культуры.

«Народная поэзия Украины - апофеоз красоты». «Я не могу оторваться от игры кобзарей, бандуристов, лирников -этой жемчужины народного творчества» 1 , - говорил А. М. Горький. Он же на встрече с украинскими советскими писателями сказал: «Ваши народные песни и думы, ваши сказки и пословицы - это настоящие жемчужины, сколько в них души, мудрости, красоты. Народ - большой художник, очень большой» 2 .

Древнейшие виды украинской народной поэзии

Народная поэзия Украины использовала и развила фольклорное наследие древнерусской народности. Возникновение и развитие украинского фольклора связано с формированием украинской народности, которое происходило в условиях развитого феодализма. Этим объясняется классовое содержание украинского фольклора, его антифеодальные, антикрепостнические мотивы.

В украинской народной поэзии XV-XVI и последующих веков, как и в русской и белорусской, встречаются многие ранние виды народного поэтического творчества - трудовые песни, древняя календарная, похоронная и свадебная обрядовая поэзия, заговоры, сказки о животных и героико-фантастические (в последних отражены и образы былинных богатырей эпохи Киевской Руси). Украинский фольклор связан с трудовой деятельностью народа; в нем содержатся элементы стихийно-материалистического мышления народа.

Трудовая украинская народная песня «Залога» (песня при забивании свай, запись конца XIX в.) родственна русской «Дубинушке»; своеобразными трудовыми песнями были песни косарей (косарсът), жнецов (жнивт), гребцов (гребовецът), полольщиц (полыъницът), исполнявшиеся как в процессе работы, так и во время отдыха. Отзвуки трудовых процессов встречаются во всех видах украинской календарно-обрядовой поэзии, в которой наиболее богаты и красочны песни и игровые действа весенне-летней группы - веснянки (на Правобережье) и гаьвки (гай - роща, небольшой лес в западных областях Украины), русальные и ца- ринные (царина -место на околице села), купальские, петровские (петрЬвчансът), зажнивные, жнивные и дожиночные (зажинковЬ, жнивт, обжинковъ).

Зимняя группа народной календарно-обрядовой поэзии была представлена новогодними колядками и щедр1вками, пошаннями (зашання), играми ряженых («Коза», «Меланка»).

Основные мотивы всех этих песен весенней и зимней группы и игровых развлечений (например, «А ми просо с1яли», «Мак»), помимо любовных и шуточных, связаны с призывом весны, встречей и проводами ее, с пожеланиями счастливой жизни, хорошего лета и обильного урожая, изображением тяжелого труда.

Древние по своему происхождению заговоры (заговори, замовляння, закляття) также частично примыкали к календарно-обрядовой поэзии (заговоры «на урожай», «на скотину», «на зверя» и т. п.), а частично к обрядово-семейной (заговоры «вщ очей» - от сглаза, «на чоловша», любовные и т. п.). В дальнейшем, особенно в XIX-XX вв., заговоры и связанные с ними поверья и приметы стали отмирать и почти полностью исчезли в советское время.

Семейно-обрядовая поэзия - песни и обрядовые игровые действия - свадебные (весыът), на крестинах и похоронах (похоронт голостня, плачг) - в ранние периоды истории Украины была очень развита. Как и календарно-обрядовая поэзия, она* преследовала цель воздействовать на враждебные человеку-труженику явления природы и обеспечить ему благополучие в хозяйственной и личной жизни. Украинские свадебные песни и игровые действа, также как русские и белорусские, составляют единое высокопоэтическое художественное целое; они представляют собой народную драму, развивающуюся соответственно основным составным частям свадьбы.

Древними жанрами украинской народной поэзии являются загадки (загадки), пословицы (присл1в я, npunoeidnu ) и поговорки (приказки). Классовый характер пословиц и поговорок, социальные идеалы и устремления трудящихся особенно ярко сказались в тех из них, которые были направлены против феодалов-крепостников, церкви и религии, царизма и царя, помещиков, капиталистов и кулаков.

Исключительно богат украинский сказочный эпос, включающий в себя как собственно сказки (о животных - звЬриний епос, байкц, фантастиче- ско-героические, новеллистические), так и различные виды легенд, преданий, анекдотов и небылиц. Главные действующие лица сказок, их одежда, орудия труда, образ жизни дают много познавательного материала об украинском обществе эпохи феодализма и капитализма. Герои фантастических сказок - богатыри («1ван - мужичий син», «Чабанець», «Ки- рило Кожумяка», «Котигорошко» и др.) - успешно борются против страшных чудовищ, уничтожающих людей и результаты их труда, используя часто дружбу зверей и птиц, сочувствие и помощь природы («щлюща вода» и т. д.), а также чудесные предметы («чоботи-скороходи», «летю- чий корабель» и т. д.). Отдельные сказки (например, «Кирило Кожумяка», «1лля Мурин» - разработка сюжета древнерусской былины об Илье Муромце), народные предания, рассказы и легенды о происхождении названий рек, населенных пунктов содержат сведения, имеющие историческое, познавательное значение.

Народный героический эпос - думы. Развитие фольклора до Великой Октябрьской революции

В условиях героической борьбы широких народных масс Украины в XV-XVI вв. против феодально- крепостнического гнета, против турецких, татарских и польско-шляхетских захватчиков окончательно сформировался жанр крупных поэтических эпических и эпико-лирических народных произведений- дум (первая запись произведена в 1684 г.), повествующих о храбрости, свободолюбии и трудолюбии украинского народа, его нерушимой дружбе с великим русским народом.

Думы принадлежат к лучшим образцам украинского народного героического эпоса, они посвящены ярчайшим страницам подлинной исторической действительности Украины XV-XX вв. Больше всего создано дум о событиях XVI-XVII вв. Думы рисуют образы мужественных воинов- крестьян и казаков, охраняющих рубежи родной земли, патриотов, страдающих в неволе или расправляющихся с украинскими и иноземными панами («Козак Голота», «Отаман Матяш старий», «1вась Удовиченко- Коновченко», «Самшло Шшка» и др.). Особое место занимают в думах события периода освободительной войны 1648-1654 гг. («Хмельницький та Барабаш», «Повстання против польських пашв»и др.). Эпические и исторические герои дум XV-XVII вв., как и русских героических -былин, наделены богатырской силой, большим умом, смекалкой, находчивостью. Они побеждают врагов на поединках («Козак Голота»), единолично противостоят многочисленным врагам-захватчикам, побеждают их или берут в плен («Отаман Матяш старий» и др.); в думах выражается глубоко народная мысль о том, что пренебрежение народными массами, их опытом и советами неминуемо ведет «героя» к позорной гибели («Вдова С1рчиха - 1ваниха» и др.). Многие думы («Козацьке життя», «Козак нетяга Фесько Ганжа Андибер», «Сестра та брат», «Бщна вдова i три сини» и др.) говорят о тяжелой жизни народных масс, их скудной пище, плохой одежде, убогом жилище, рисуют острые социальные конфликты. Думы резко осуждают разбой и угнетение, жестокость, стяжательство, корыстолюбие. Прекрасный образ родной земли - Украины, созданный народом в думах,- лучшее доказательство высокого гуманизма и глубокого патриотизма, свойственного этому виду эпоса.

Думам как эпосу свойственна сильная лирическая окраска, повествование ведется обычно в них со страстной взволнованностью. Исполняются думы сольным песенным речитативом (певческая декламация), с обязательным сопровождением народного музыкального инструмента - кобзы (бандуры) или лиры. Стих и строфа (куплет) дум отличаются большой свободой размера (стих от 5-6 до 19-20 слогов, строфа от 2-3 до 9-12 стихов), что создает возможности для дальнейшего импровизирования и варьирования. Композиция дум стройна (запевка - повествование - концовка); для повествования характерны замедления и лирические отступления. Постоянную строфу заменяет свободная строфа-тирада (уступ), со свободными, преимущественно глагольными рифмами; после окончания строфы-тирады следует музыкальный рефрен. Думы - произведения импровизационного характера; ни один народный певец - кобзарь или лирник- не повторяет и не стремится повторить канонически текст и напев данного произведения, а относится к ним творчески, постоянно изменяя, дополняя или сокращая их. Известно много кобзарей- импровизаторов дум, среди которых выделялись такие виртуозы, как Иван Стричка (первая половина XIX в.), Остап Вересай, Андрей Шут (середина и вторая половина XIX в.), Иван Кравченко (Крюковский), Федор Гриценко (Холодный) (вторая половина XIX в.), Михайло Кравченко, Гнат Гончаренко, Терешко Пархоменко и др. (конец XIX- начало XX в.).

Трудящиеся Украины в XV-XVII вв. создавали также исторические песни эпико-героического и лиро-эпического характера, исторические героические легенды, предания и рассказы. Они являлись своеобразным откликом на важнейшие события. Таковы песни о турецко-татарских набегах, полоне и неволе, о мужестве народных борцов против иноземного ига (например, «В Цариград1 на риночку»-о Байде и др.), исторические рассказы и предания о злодеяниях турецко-татарских и польских захватчиков на Украине, о мужестве и находчивости украинского населения и в особенности запорожских казаков, песни о расправе казачьей голытьбы с бо- гачами-дуками, пытавшимися издеваться над казаками («Чорна хмара наступила, став дощик ira» и др.). Особенно много таких произведений создано о событиях кануна и периода народно-освободительной войны 1648-1654 гг. (например, о национальных героях этого времени Богдане Хмельницком, Максиме Кривоносе, Даниле Нечае, Иване Богуне и др.)*

Патриотический подъем народа в середине XVII в., воссоединение

Украины с Россией наложили большой отпечаток на многие виды народной поэзии. К этому же времени следует отнести и широкое распространение народного театра - кукольного и театра живых актеров, а также кратких лирических, преимущественно сатирических и юмористических, песенок- частушек и коломыек, в которых высмеивались поработители украинского народа и рисовались образы запорожских и донских казаков - смелых и отважных борцов против гнета и насилия.

Совместная борьба русского и украинского народов против самодержавно-крепо- стнического строя во время народных движений Степана Разина, Кондратия Булавина, а позже Емельяна Пугачева, отразилась в обширной антифеодальной, антикрепостнической поэзии. Песни и предания о сыне Степана Разина сочинялись и на Украине («Виходила дитина з-шд бшого каменя», «Козак Герасим»). На протяжении XVII-XVIII вв. были созданы песни и предания о мужественных героях совместной борьбы русских и украинцев против турецко-татарской агрессии (об Иване Сирко, Семене Палии), о борьбе против шведского нашествия и об изменнике Мазепе, о взятии Азова, о победах над турецкими захватчиками в первой половине XVIII в., о великом русском полководце А. В. Суворове и т. д. На усиление русским самодержавием в XVIII в. феодально-крепостнического гнета украинский народ ответил многочисленными крестьянскими восстаниями, которые сопровождались подъемом антифеодального народного творчества - новыми песнями, рассказами и преданиями о героях этой борьбы - гайдамаках (например, «Про Саву Чалого i Гната Голого» и др.), опришках (об Олексе Довбуше; родственны им словацкие песни о Яношике, болгарские и молдавские о гайдуках), о героях Колиивщины - Максиме Зализняке, Никите Швачке и др., о восстании в с. Турбаи 1789-1793 гг. («Задумали Базилевщ» и др.).

Большое распространение получили в этот период антифеодальные песни о крепостной неволе и крепостническом произволе, песни рекрутские и солдатские, чумацкие, бурлацкие (батрацкие), многие из которых являются лиро-эпическими, историческими или бытовыми; создаются балладные песни на исторические сюжеты («Про Бондар1вну»), народные сатирические стихи, направленные против представителей господствующего класса - панов, судей, попов и др. В повествовательном фольклоре ведущее место начинают занимать реалистические социально-бытовые новеллистические сказки, анекдоты, предания и рассказы, ярко освещающие антагонистические классовые отношения феодального общества (любимый герой - крепостной или «свободный» крестьянин-бедняк, бездомный бурлак-батрак, мудрый солдат).

Особенно много было создано в этот период общественно-бытовых и семейно-бытовых задушевных, грустных, лирических песен (хоровых и сольных), а также песен о семейной жизни - родипт, о любви - про кохання. Большую группу составляют песни шуточные (,жарт1влие(), юмористические и сатирические. С XVIII в. украинские лирические песни особенно широко распространяются среди русского народа, а русские- среди украинского, что содействовало взаимообогащению культур двух братских народов и их сближению. Позже широкое распространение в народном репертуаре получают песни русских и украинских поэтов; поэтическая форма литературной песни все сильнее воздействует на форму народной лирической песни (песни-романсы).

В первой половине XIX в. украинский народ отразил в своих фольклорных произведениях события Отечественной войны 1812 г. (песни о М. И. Кутузове, М. И. Платове и др.), борьбу против крепостнического гнета и героев этой борьбы (многочисленные песни, предания и рассказы о вожаке крестьянских восстаний на Подолии Устиме Кар- малюке и западноукраинском опришке Мироне Штоле, о выдающемся революционном деятеле Буковины Лукьяне Кобылице и др.). Становятся известными первые образцы песен рабочих («Майданщики - ока- янщики, да ripKa ваша доля»); расцветает жанр коротких песенок- частушек и коломыек самого различного содержания.

Появление на исторической арене рабочего класса обусловило развитие и нового вида народной поэзии - рабочего фольклора. Уже в 70- 80-х годах XIX в.* были записаны и опубликованы рабочие песни и ко- ломыйки, отражающие капиталистическую эксплуатацию, протест и ранние формы борьбы рабочего класса (песни «Ой чи воля, чи неволя», «Як у Карл1вщ на заводЬ>, известные предания о Шубине - «хозяине» шахт и др.). Среди рабочих широкое распространение получают народные драматические представления о борьбе против деспотизма (украинские варианты народных драм «Лодка», «Цар МаксимШан» и др.).

В пролетарский период освободительного движения ведущими мотивами украинского рабочего фольклора, который распространялся на украинском, русском и отчасти польском языках и тем самым приобретал интернациональный характер, становятся революционные призывы к свержению самодержавия и власти капитала, воспевание социалистического идеала, пролетарского интернационализма («Интернационал», русская, украинская и польская редакции «Варшавянки», «Беснуйтесь, тираны» и ее украинский оригинал - «Шалште, шалште, скажет кати», русский, украинский и польский текст «Красного знамени»).

В начале XX в. создаются украинские революционные песни («Збере- мося ми у полЬ>, «Ну бо, хлопщ, повстаньмо», «Одна хмара i3 села, а другая з м1ста» и др.), яркие рассказы и песни о событиях первой народной революции в России 1905-1907 гг., о верных сынах народа - большевиках, о первой мировой войне («Карпати, Карпати великп гори»), о свержении самодержавия в 1917 г.

Итак, народное творчество, имевшее ярко выраженный революционный характер, порождалось событиями общественно-политической жизни страны и неизменно сопутствовало классовым выступлениям рабочих.

Украинский советский фольклор

Победа Великой Октябрьской социалистической революции внесла коренные изменения в характер украинской народной поэзии, вызвала подъем социалистического по содержанию поэтического творчества миллионных масс украинского народа, которое развивается на основе советской идеологии. В украинской народной поэзии послеоктябрьского периода нашли отражение важнейшие события советской действительности - от победы Великого Октября до событий Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и периода развернутого строительства коммунизма. Народ воспевает великую партию коммунистов, В. И. Ленина, трудовой героизм, борьбу за мир во всем мире, семилетний план 1959-1965 гг., дружбу народов, пролетарский интернационализм и социалистический патриотизм.

Коренные изменения произошли в традиционных жанрах и видах украинской народной поэзии; почти полностью отмерла старая обрядовая поэзия. Вместе с тем широко создаются новые песни, думы, сказки, сказы, рассказы, а также народные стихи на темы Великой Октябрьской социалистической революции, гражданской войны и борьбы с иностранными интервентами (например, сказка «Леншська правда», песни и легенды о Ленине, героях гражданской войны - Чапаеве, Щорсе, Котовском, о партизанах, героях Великой Отечественной войны и др., сказы-onoeidi , ведущиеся часто от одного лица и имеющие элементы воспоминания). Наряду с героическими произведениями широкое развитие получили анекдоты, сатирические и юмористические короткие рассказы, высмеивающие различных врагов Советского государства (белогвардейских генералов, Петлюру, интервентов, Пилсудского, японских самураев, Гитлера и др.), пережитки капитализма и религиозные предрассудки, носителей отрицательных бытовых явлений (прогульщиков, лодырей, нерадивых, пьяниц).

Особенный расцвет советской украинской народной поэзии наблюдается в области песен, частушек и коломыек, пословиц и поговорок, отражающих основные события и явления повседневной жизни страны Советов (песни: о событиях Октября и гражданской войны - «Прилетша зозуленька», «3 i 6 paB Щорс загш завзятих»; о Ленине; о строительстве социализма - «Ой, червонп квггки», «Закурши Bci заводи»; об освобождении западноукраинских земель и воссоединении их с Советской Украиной - «Прийшла влада народная», «Розквггае Буковина» и др.; о Великой Отечественной войне - «Встали ми за волю краю», «Наша ланка фронтова»и др.; о послевоенном периоде, строительстве коммунизма, борьбе за мир - «Шд 3 opi Комуни ясш», «Ми хочемо ми- ру» И др.).

Большие изменения претер- пел в советское время жанр дум, которые теперь имеют много нового в поэтической форме (думы песенной, былинной формы и типа поэтического сказа); изменился характер их запевок (они стали более обобщающими), почти исчезли замедления в повествовании и т. п. Советские кобзари (Иван Запорожченко, Петро Древченко, Федор Куш- нерик, Егор Мовчан, Владимир Перепелюк и др.) создали ряд дум на современные сюжеты (например, дума о В. И. Ленине - «Хто ж той сокш, товаршш?»).

Украинский народ выдвинул из своей среды много талантливых поэтов, композиторов и певцов (например, Павло Дмитриев-Кабанов из Донецка, Ольга Добахова из Житомирской обл., Христина Литвиненко из Полтавской обл., Фросина Карпенко из Днепропетровской обл. и др.)> демонстрирующих свое искусство на многочисленных районных, городских, областных и республиканских смотрах художественной самодеятельности, которые, как и праздники песен и танцев, стали бытовой традицией. Многие заводские, колхозные хоры, хоры-звенья, агиткультбригады, самодеятельные ансамбли создали тексты и музыку некоторых песен, частушек и коло- мыек.

Как советская, так и дооктябрьская народная поэзия широко использовалась и используется украинскими и русскими писателями, композиторами, художниками. Многие образы и мотивы дооктябрьского украинского фольклора использованы в творчестве ряда выдающихся писателей, особенно Н. В. Гоголя, Т. Г. Шевченко, И. Я. Франко, М. М. Коцюбинского, П. А. Грабовского, Леси Украинки, композиторов - Н. В. Лысенко, Н. Д. Леонтовича, художников - В. А. Тропинина, И. Е. Репина,

С. И. Васильковского, Н. С. Самокиша, А. Г. Сластиона и многих др. Ярчайшими примерами в наши дни является творчество советских украинских писателей М. Рыльского, П. Тычины, А. Малышко, М. Стельмаха, композиторов К. Данькевича, А. Штогаренко, С. Людкевича, П. Майбороды, художников И. Ижакевича, М. Дерегуса и др.

Украинская народная поэзия многое впитала в себя из русской и белорусской народной поэзии, а многие ее мотивы и произведения вошли в творчество братских - русского и белорусского - народов. Она находилась и находится в тесных взаимосвязях как с творчеством этих народов, так и с творчеством польского, словацкого, молдавского и других народов. Все это свидетельствует о том, что украинская народная поэзия имела и имеет большое значение во взаимопонимании и сближении трудящихся масс на почве социалистического патриотизма и интернационализма.

Краткое описание

Древнейшие виды словесного искусства возникли в процессе формирования человеческой речи в эпоху верхнего палеолита. Словесное творчество в древности было тесно связано с трудовой деятельностью человека и отражало религиозные, мифические, исторические представления, а также зачатки научных знаний. Обрядовые действия, посредством которых первобытный человек стремился повлиять на силы природы, на судьбу, сопровождались словами: произносились заклинания, заговоры, к силам природы обращались с различными просьбами или угрозами.

Прикрепленные файлы: 1 файл

Министерство образования и науки Республики Казахстан

Казахская национальная консерватория имени Курмангазы

На тему: «Украинский народный фольклор»

Выполнила: Филюк В.

Руководитель: старший преподаватель

Бердибай А.Р.

Алматы, 2013г

Фольклор (англ. folklore) - народное творчество, чаще всего именно устное; художественная коллективная творческая деятельность народа, отражающая его жизнь, воззрения, идеалы; создаваемые народом и бытующие в народных массах поэзия (предания, песни, частушки, анекдоты, сказки, эпос), народная музыка (песни, инструментальные наигрыши и пьесы), театр (драмы, сатирические пьесы, театр кукол), танец, архитектура, изобразительное и декоративно-прикладное искусство. Термин «фольклор» впервые был введен в научный обиход в 1846 английским ученым Вильямом Томсом, как совокупность структур, интегрированных словом, речью, вне зависимости от того, с какими несловесными элементами они связаны. Вероятно, точнее и определеннее было бы пользоваться давним и с 20-30-х гг. вышедшим из употребления терминологическим словосочетанием “устная словесность” или не очень определенным социологическим ограничением “устная народная словесность”.

Такое употребление термина определяется различными концепциями и трактовками связей предмета фольклористики с другими формами и слоями культуры, неодинаковой структурой культуры в разных странах Европы и Америки в те десятилетия прошлого века, когда возникали этнография и фольклористика, различными темпами последующего развития, разным составом основного фонда текстов, которые использовала наука в каждой из стран.

Произведения фольклора (сказки, легенды, былины) помогают воссоздавать характерные черты народной речи, напевной и мелодичной. А пословицы и поговорки, к примеру, демонстрируют ее сжатость и мудрость.

Древнейшие виды словесного искусства возникли в процессе формирования человеческой речи в эпоху верхнего палеолита. Словесное творчество в древности было тесно связано с трудовой деятельностью человека и отражало религиозные, мифические, исторические представления, а также зачатки научных знаний. Обрядовые действия, посредством которых первобытный человек стремился повлиять на силы природы, на судьбу, сопровождались словами: произносились заклинания, заговоры, к силам природы обращались с различными просьбами или угрозами. Искусство слова было тесно связано с другими видами первобытного искусства - музыкой, танцами, декоративным искусством. В науке это называется «первобытным синкретизмом».

По мере того, как у человечества накапливался все более значительный жизненный опыт, который необходимо было передать следующим поколениям, увеличивалась роль вербальной информации. Выделение словесного творчества в самостоятельный вид искусства - важнейший шаг в предыстории фольклора.

Фольклор был словесным искусством, органически присущим народному быту. Различное назначение произведений породило жанры, с их разнообразными темами, образами, стилем. В древнейший период у большинства народов бытовали родовые предания, трудовые и обрядовые песни, мифологические рассказы, заговоры. Решающим событием, проложившим рубеж между мифологией и собственно фольклором, стало появление сказки, сюжеты которой осознавались как вымысел.

В античном и средневековом обществе складывался героический эпос (ирландские саги, киргизский Манас, русские былины и другие). Возникали также легенды и песни, отражающие религиозные верования (например, русские духовные стихи). Позднее появились исторические песни, изображающие реальные исторические событии и героев, такими, какими они остались в народной памяти. Если обрядовая лирика (обряды, сопровождающие календарный и сельскохозяйственный циклы, семейные обряды, связанные с рождением, свадьбой, смертью) зародилась в глубокой древности, то лирика внеобрядовая, с ее интересом к обычному человеку, появилась значительно позже. Однако со временем граница между поэзией обрядовой и внеобрядовой стирается. Так, на свадьбе поют частушки, в то же время некоторые из свадебных песен переходят во внеобрядовый репертуар.

Жанры в фольклоре отличаются также и способом исполнения (соло, хор, хор и солист) и различным сочетанием текста с мелодией, интонацией, движениями (пение, пение и пляска, рассказывание, разыгрывание).

С изменениями в социальной жизни общества в русском фольклоре возникали и новые жанры: солдатские, ямщицкие, бурлацкие песни. Рост промышленности и городов вызвал к жизни романсы, анекдоты, рабочий, школьный и студенческий фольклор.

В фольклоре существуют жанры продуктивные, в недрах которых могут появляться новые произведения. Сейчас это частушки, поговорки, городские песни, анекдоты, многие виды детского фольклора. Есть жанры непродуктивные, но продолжающие свое существование. Так, новых народных сказок не появляется, но старые по-прежнему рассказываются. Поют и многие старые песни. А вот былины и исторические песни в живом исполнении уже практически не звучат.

На протяжении тысячелетий у всех народов фольклор был единственной формой поэтического творчества. Фольклор каждого народа неповторим, так же, как его история, обычаи, культура. Так, былины, частушки присущи только русскому фольклору, думы - украинскому и т.д. Некоторые жанры (не только исторические песни) отражают историю данного народа. Различны состав и форма обрядовых песен, которые могут быть приурочены к периодам земледельческого, скотоводческого, охотничьего или рыболовецкого календаря; могут вступать в разнообразные отношения с обрядами христианской, мусульманской, буддийской или др. религий.

Фольклор позднего времени - важнейший источник изучения психологии, мировоззрения, эстетики того или иного народа.

Впервые фольклором как явлением исторической памяти народа заинтересовались в 19 веке. Первые собиратели народных песен и преданий старины глубокой еще не пытались определить, что скрывается за таинственными и поэтичными образами, каков их скрытый смысл, что могут они рассказать о прошлом. Опыты анализа фольклорных материалов придут значительно позже- в 20 веке появится особая, "мифологическая школа". 21 век ознаменуется появлением жанра "фентези", в котором традиционно фольклорные герои смешаются с нашими современниками, становясь кумирами молодежи. Так или иначе фольклор всегда привлекал читателя, слушателя, наследника. Здесь и занимательный, нередко леденящий кровь сюжет, и особое чувство "причастности" (ведь это наследие предков!), и попытка разгадать тайну, и извечное стремление передать опыт следующему поколению.

Украинская музыкальная культура берёт своё начало у древних восточных славян. Она формировалась на протяжении столетий начиная с 14 века. Основой её стал самобытный песенный фольклор украинского народа, в котором нашли отражение его история, национально-освободительная борьба. Народная музыка развивалась как искусство одноголосного, а также многоголосно-подголосочного и гармонического склада в вокальной, вокально-инструментальной и инструментальных формах. Богаты мелос и ритмика украинских песен. В центральных и юго-восточных районах развито многоголосное пение, близкое к русскому, белорусскому. В Западном Подолье и Карпатах песни, как правило, одноголосны, содержат много архаических черт, следы связей с польским, словацким, чешским, а также румынским, венгерским искусством. Многообразно интонационно-ладовое строение украинской музыки - от бесполутонового звукоряда до мажора и минора. Среди народных инструментов - скрипка, басоля (струнно-смычковые), кобза, бандура, торбан (струнно-щипковые), цимбалы (струнно-ударный), лира (струнно-клавишная), сопилка, трембита (духовые), варган (дрымба, язычково-щипковый), барабан, бубен, тулумбас (ударные). Богат жанровый состав украинской песни.

Музыкальность - одна из характерных черт украинского народа, музыкальные традиции на территории современной Украины существуют с доисторических времён. Найденные киевскими археологами возле Чернигова музыкальные инструменты - трещотки из бивней мамонта датируют 18 тысячелетием до нашей эры. К тому же времени относят флейты, найденные на стоянке Молодово в Черновицкой области).

В целом, первобытная музыка имела синкретический характер - песня, танец и поэзия были слиты и чаще всего сопровождали обряды, церемонии, трудовой процесс и т. д. В представлении людей музыка и музыкальные инструменты играли важную роль оберегов во время заклинаний и молитв. В музыке люди видели защиту от нечистой силы, от плохого сна, от сглаза. Также существовали специальные магические мелодии для обеспечения плодородности почвы и плодовитости скота.

В первобытной игре начинали выделяться солисты и другие певцы; развиваясь, дифференцируются элементы музыкально выразительного языка. Речитация на одном тоне ещё без точной размеренности интервальных ходов (нисходящее глисандирующее движение первобытной мелодии в близких, чаще всего соседних, звуках) приводило к постепенному расширению звукового диапазона: закрепляются кварта и квинта как природные границы повышения и понижения голоса и как опорные для мелодии интервалы и их наполнение промежуточными (узкими) ходами. Этот процесс, проходивший в древнейшее время, и был тем источником, из которого возникла народная музыкальная культура. Он дал начало национальным музыкальным системам и национальным особенностям музыкального языка.

Народно-песенное творчество

О практике народной песни, существовавшей в древнейшие времена на территории Украины, можно судить по старинным обрядовым песням. Многие из них отображают цельное мировоззрение первобытного человека и раскрывает его отношение к природе и к природным явлениям. Самобытный национальный стиль полнее всего представлен песнями центрального Приднепровья. Им свойственны мелодичная орнаментика, вокализация гласных, лады - эолийский, ионийский, дорийский (нередко хроматизованный), миксолидийский. Связи с белорусским и русским фольклором ярко прослеживаются в фольколоре Полесья.

В Прикарпатье и в Карпатах развились особенные песенные стили. Их определяют как гуцульский и лемковский диалекты. Гуцульский фольклор отличается арахаичными чертами мелоса и манеры исполнения (интонации, приближённые к натуральному лад, нисходящие глиссандо в окончаниях фраз, пение с восклицаниями, импровизационная мелизматика, силабический речитатив). Гуцульским песням свойственен особый, гуцульский, лад, а также эолийский, ионийский и дорийский лады. Для лемковского диалекта характерны связи с польской, венгерской, словацкой песенными традициями, которые проявляются в остро пульсирующем синкопированном ритме, преобладанием мажора над минором, господстве силабического речитатива.

Жанровое разнообразие украинской песни.

По своему значению в жизни народа, по тематике, сюжету и музыкальным особенностям украинская народная песня подразделяется на многие разнообразные жанры, которым присущи определённые признаки. В этом понимании наиболее типичными жанрами украинской песни являются:

Календарно-обрядовые - веснянки, щедривки, гаивки, колядки, купальские, обжинкові и др.

Семейно-обрядовые и бытовые- свадебные, шуточные, танцевальные (в том числе коломийки), частушки, колыбельные, погребальные, причитания и др.

Крепостного быта - чумацкие, наймитские, бурлацкие и т. д.;

Исторические песни и думы

Солдатского быта - рекрутские, солдатские, стрелецкие;

Лирические песни и баллады.

В XV-XVI веках исторические думы и песни стали одним из самых ярких явлений украинской народной музыки, своеобразным символом национальной истории и культуры. Как отмечал арабский путешественник Павел Алеппский (мемуарист, сын Антиохиского патриарха, который в 1654 и 1656 годах побывал на Украине): «Пение казаков тешит душу и исцеляет от тоски, потому что их напев приятен, идёт от сердца и исполняется словно из одних уст; они страстно любят нотное пение, нежные и сладкие мелодии».

Непосредственным источником, из которого развились думы, стала традиция исторических и величальных песен, которые были очень распространены ещё в княжеской Руси. В них обычно прославляли князей, походы, другие исторические события. Так, ещё в XI веке пели Мстиславу, Ярославу и другим славословия. В летописях находится много указаний на музыкальное исполнение разных исторических повествований о походах «на греки и хазары», о «ссорах и драках князей» и др.

Создателей и исполнителей исторических песен и дум, псалмов, кантов называли кобзарями. Они играли на кобзах или бандурах, которые стали элементом национального героико-патриотического эпоса, свободолюбивого характера и чистоты моральных помыслов народа.

Уже в XIV-XVII и XVIII веках украинские музыканты прославились за пределами Украины, их имена можно найти в хрониках тех времён среди придворных музыкантов, в том числе, при дворе польских королей и российских императоров. Наиболее известные кобзари - Тимофей Белоградский (известный лютнист, XVIII в.), Андрей Шут (XIX в.), Остап Вересай (XIX ст.) и др.

Народные музыканты объединялись в братства: песенные цехи, которые имели свой устав и защищали их интересы. Особенно эти братства развились в XVII-XVIII ст., а существовали до самого начала XX века, вплоть до уничтожения их советской властью.

Ду́ма - лирико-эпическое произведение украинской устной словесности о жизни казаков XVI-XVIIІ веков, которое исполняли странствующие певцы-музыки: кобзари, бандуристы, лирники в Центральной и Левобережной Украине.

Характерные признаки дум

По объему дума больше исторических балладных песен, которые, как и с давним дружинным эпосом («Слово о полку Игореве», старинные колядки, былины), имеет генетическую связь. Одним из частных вопросов проблемы жанра «Слово о полку Игореве» в литературе о нем стал вопрос - о его соотношении с украинской Думой. Впервые близость ритмического строя С. размеру «малороссийской думы» отметил М. А. Максимович, предполагавший, что С. содержит в себе начатки известных современных размеров украинской и великоруской поэзии (Песнь о полку Игореве). Исследователь обнаружил в С. 10 стихов, содержащих рифму и соответствующих размеру стиха в Думе, для которой свойственно наличие стихов различной сложности разнообразных размеров.

Отдельные загадки находим в литературе Средневековья — в Киевской Руси в творчестве Даниила Заточника; у философов Киевской школы эпохи Возрождения (Ипатий Потий, Станислав Ориховский, Иван Калимон и. т.п.). Особую популярность они приобрели в XVII — XVIII вв., когда литературные загадки творили Буало, Руссо и др. Новая волна интереса к загадкам была связана с одной стороны с развитием романтизма в литературе, особенно в Германии (Брентано, Гауф т.п.), а с другой — с совмещенным с романтизмом обращением к национальным корням, началом сбора, фиксации и публикации образцов народного творчества. Сбор и издание украинских народных загадок началось в первой половине XIX века: Г. Илькевич «Галицкие поговорки и загадки» (Вена, 1841), А. Семеновский «Малороссийские и галицкие загадки»; М. Номис «Украинские поговорки, пословицы и так далее» (1864), П. Чубинский «Труды этнографическо-статистической экспедиции …» (1877) и др. Иван Франко — автор первого, к сожалению, незаконченного иссследования об украинских загадках «Останки первобытного мировоззрения в русских и польских загадках народных» («Заря», 1884). В украинской фольклористике загадка остается недостаточно изученным жанром. Загадка не только повлияла на творчество отдельных украинских поэтов, которые написали соответствующие авторские произведения (Л. Глебов, Ю. Федькович, И. Франко, С. Васильченко), она составляет основу поэтических тропов, что подтверждается лирикой П. Тычины, Б.И. Антонича, В. Голобородько, И. Калинца, Веры Вовк, М. Воробьева, М. Григорьева и др.

Примеры:

Два брати у воду дивляться, а повік не зійдуться.

Червоне коромисло через річку повисло.

Влітку наїдається, взимку висипляється.

Навесні веселить, влітку холодить, восени годує, взимку гріє.

Не вогонь, а обпікає

Стоїть палиця, а на палиці — хатинка, а в тій хатинці повно людей.

Я не їм вівса, ні сіна, дайте випити бензину, усіх коней обжену, кого хоч наздожену.

Без рук, без ніг, а ворота відчиняє.

Пословицы и поговорки

К бесценным драгоценностям украинского фольклора относятся пословицы и поговорки — короткие меткие высказывания. Пословицы и поговорки являются обобщенной памятью народа, выводами из жизненного опыта, которые дают право формулировать взгляды на этику, мораль, историю и политику. В общем, пословицы и поговорки составляют, свод правил, которыми человек должен руководствоваться в повседневной жизни. Они редко констатируют некий факт, скорее рекомендуют или предостерегают, одобряют или осуждают, словом, поучают, потому что за ними стоит авторитет поколений нашего народа, чей неисчерпаемый талант, высокое эстетическое чутье и острый ум и теперь продолжают приумножать и обогащать духовное наследие, которое накапливалось веками. Пословица — малая форма народного поэтического творчества, которая преобразовалась в короткое, ритмизированное высказывание, несущее обобщенное мнение, вывод, иносказание с дидактическим уклоном. В фольклористике пословицы и поговорки обозначаются термином паремии. В средневековой Европе составлялись сборники пословиц; до нас дошло около трех десятков рукописных сборников, составленных в XIII начале XV века. Например, сборник так называемых «пословиц Виллани» включает ряд шестискладових шестистиший, каждый из которых представлен как крестьянская пословица. Все в целом отличается редкой ритмической и тематической однородностью. Составитель этого сборника, некий клирик из рода Филиппа Эльзасского в XIII веке не раз становился предметом обработки или подражания. Тексты подобного рода встречаются вплоть до XV века, иногда с иллюстрациями: тогда пословица служит подписью к рисунку.

Поговорка — жанр фольклорной прозы, краткое устойчивое образное выражениеконстатирующего характера, имеющее одночленное строение, которое нередко составляет часть пословицы, но без заключения. Употребляется в переносном значении.

Например: Правда глаза колет. Не нашего поля ягода.

Особенностью поговорки является то, что она обычно прилагается к сказанному как афористическая иллюстрация. В отличии от пословицы, онаявляется неким обобщением. Часто поговорка является сокращением пословицы. В западных областях Украины пословицы и поговорки объединяются в одно понятие — «присказки».

Примеры:

Життя прожити - не поле перейти.

Без їжі і віл не потягне.

Пташка красна своїм пір’ям, а людина - своїм знанням.

Голова без розуму, як ліхтарня без свічки.

Хто мови своєї цурається, хай сам себе стидається.

Маленька праця краща за велике безділля.

Бережи і шануй честь змолоду, а здоров’я - під старість.

Доброго і корчма не зіпсує, а злого і церква не направить.

Думы

Началом украинской сборки стихотворных казацких дум принято считать XVI век. Первую запись украинской народной песни можно датировать со второй половины этого же столетия (1571 год в грамматике Яна Благослава). Одновременно с этими попытками народного стихосложения возникает новый сорт народной песни: думы. Это новый казацкий эпос, который полностью вытеснил стороукраинський эпос, остатки которого остались в прозаических переводах или в форме стиха. Сами думы собраны и записаны впервые в XIX веке. Древнейшее упоминание о думе есть в хронике («Анналы», 1587) польского историка С. Сарницкого, самые древний текст думы найден в краковском архиве М. Возняком в 20-х годах в сборнике Кондрацкого (1684) «Козак Голота». В настоящее время сохранились лишь упоминания о думах XVI века в различных письменных источниках, но нет ни одного полного текста на сегодняшний день. В анналах Сарницкого мы можем узнать, что украинцы пели думы уже в начале XVI в., это были думы о героической смерти братьев Струсов, однако, к большому сожалению, этот летописец не внес в анналы ни одной строчки данной думы. Более успешным относительно данных, которые сохранились о думах, является XVII век.

В частности, в рукописном сборнике Кондрацкого сохранилось четыре образца украинского думового творчества: «Казак Нетяга», «Смерть Корецкого» и два образца шутливых пародий на думы. В научную терминологию название дума ввел М. Максимович, который, как и М. Цертелев, П. Лукашевич, А. Метлинский, П. Кулиш, осуществил первые публикации дум. Первое научное собрание дум с вариантами и комментарием выдали В.Антонович и М. Драгоманов («Исторические песни малорусского народа», 1875). Фундаментальные исследования дум оставил фольклорист-музыковед Ф. Колесса, который в 1908 году возглавил организованную Лесей Украинкой специальную экспедицию на Полтавщину с фонографом для записи репертуара кобзарей («Мелодии украинских народных дум», «Украинские народные думы»). Самое основательное научное издание дум в 20 в. осуществила Екатерина Грушевская («Украинские народные думы»), но оно было изъято из библиотек, а исследовательница репрессирована.

Примеры:

Дума «Козак Голота»:

Ой полем киліїмським,

То шляхом битим гординським,

Ой там гуляв козак Голота,

Не боїться ні огня, ні меча, ні третього болота.

Правда, на козакові шати дорогії -

Три семирязі лихії:

Одна недобра, друга негожа,

А третя й на хлів незгожа.

А ще, правда, на козакові

Постоли в’язові,

А онучі китайчані -

Щирі жіноцькі рядняні;

Волоки шовкові -

Удвоє жіноцькі щирі валові.

Правда, на козакові шапка-бирка -

Зверху дірка,

Травою пошита,

Вітром підбита,

Куди віє, туди й провівав,

Козака молодого прохолоджає.

То гуляє козак Голота, погуляє,

Ні города, ні села не займає,-

На город Килію поглядає.

У городі Килії татарин сидить бородатий,

По горницях похожає,

До татарки словами промовляє:

«Татарко, татарко!

Ой, чи ти думаєш те, що я думаю?

Ой, чи ти бачиш те, що я бачу?»

Каже: «Татарине, ой, сідий, бородатий!

Я тільки бачу, що ти передо мною по горницях похожаєш,

А не знаю, що ти думаєш да гадаєш».

Каже: «Татарко!

Я те бачу: в чистім полі не орел літає,-

То козак Голота добрим конем гуляє.

Я його хочу живцем у руки взяти

Да в город Килію запродати,

Іще ж ним перед великими панами-башами вихваляти,

За його много червоних не лічачи брати,

То теє промовляє,

Дороге плаття надіває,

Чоботи обуває,

Шлик бархатний на свою голову надіває,

На коня сідає,

Безпечно за козаком Голотою ганяє.

То козак Голота добре козацький звичай знає,-

Ой на татарина скрива поглядає,

Каже: «Татарине, татарине!

На віщо ж ти важиш:

Чи на мою ясненькую зброю,

Чи на мого коня вороного,

Чи на мене, козака молодого?»

«Я,- каже,- важу на твою ясненькую зброю,

А ще лучче на твого коня вороного,

А ще лучче на тебе, козака молодого.

Я тебе хочу живцем у руки взяти,

В город Килію запродати,

Перед великими панами-башами вихваляти

І много червоних не лічачи набрати,

Дорогії сукна не мірячи пощитати».

То козак Голота добре звичай козацький знає.

Ой на татарина скрива поглядає.

«Ой,- каже,- татарине, ой сідий же ти, бородатий

Либонь же ти на розум небагатий:

Ще ти козака у руки не взяв,

А вже за його й гроші пощитав.

А ще ж ти між козаками не бував,

Козацької каші не їдав

І козацьких звичаїв не знаєш».

То теє промовляв,

На присішках став.

Без міри пороху підсипає,

Татарину гостинця у груди посилає:

Ой ще козак не примірйвся,

А татарин ік лихій матері з коня покотився!

Він йому віри не донімає,

До його прибуває,

Келепом межи плечі гримає,

Коли ж огледиться, аж у його й духу немає.

Він тоді добре дбав,

Чоботи татарські істягав,

На свої козацькі ноги обував;

Одежу істягав,

На свої козацькі плечі надівав;

Бархатний шлик іздіймає,

На свою козацьку голову надіває;

Коня татарського за поводи взяв,

У город Січі припав,

Там собі п’є-гуляє,

Поле киліїмське хвалить-вихваляє:

«Ой поле киліїмське!

Бодай же ти літо й зиму зеленіло,

Як ти мене при нещасливій годині сподобило!

Дай же, боже, щоб козаки пили да гуляли,

Хороші мислі мали,

Од мене більшу добичу брали

І неприятеля під нозі топтали!»

Слава не вмре, не поляже

Од нині до віка!

Исторические песни могут быть определены как жанр малой эпики. Формируясь сначала спонтанно в лоне других жанров песенного творчества, историческая песня (как и дума) достигает кульминации в XVII-XVIII вв. — в эпоху казачества на Украине. Она тяготеет к внимательному наблюдению за историческими событиями, за судьбами конкретных героев. Жанр «историческая песня» известен всем славянским народам. Это лиро-эпическое произведение, посвященное определенному историческому событию или известнойисторической фигуре. Следует заметить, что это не хроника событий, не документ, в котором важную роль играют факты; это художественное произведение, поэтому в нем возможен творческий домысел.Главное требование к исторической песни — правильно отразить эпоху, суть эпохи, ее дух, национальную направленность. По объему исторические песни меньше думы, но больше, чем лирические песни. Эпический характер проявляется в рассказе о событиях, которые изображаются объективно, но без четкой фиксации событий, жизнь исторических персонажей. Имеются в песнях символика, гипербола, эмоционально-оценочныеэлементы. Н. Гоголь ввел в украинскую фольклористику понятие «историческая песня» в статье «О малороссийских песнях» (1833 г.). Он указывает на определяющую черту данного жанра: «они не отрываются ни на мгновение от жизни и … всегда соответствуют настоящему состоянию чувств «. Среди особенностей исторических песен стоит отметить также: показ важных общественных событий и исторических лиц; краткий рассказ о них; наличие устаревших слов и выражений; строфическое или куплетное построение.

Примеры:

«Ой ти, ниво моя, ниво»

«Ой ти, ниво моя, ниво»

Ниво золота

Що за тебе, моя ниво,

Билась голота.

Не раз тебе, моя ниво,

Топтала орда,

Не раз тебе, моя ниво,

Кляла біднота.

Не раз, було, над тобою

Крукали круки,

Не раз рвали твоє тіло

Вовки-хижаки.

Зійшло сонце із-за хмари,

Вітри заревли,

Від панського своєволля

Тебе відняли.

Убирайся ж, моя ниво,

В зелень, розцвітай,

І під сонячним промінням

Колос наливай!

Баллада

Баллада изменилась в самом начале своего существования (12-13 века), когда употреблялась как любовная песня на танец (впервые ввел Пон Шаптен), распространенную в Провансе. Во французской поэзии 14 века баллада приобрела канонических признаков, имела постоянные три строфы, постоянную схему рифмовки (аб аб бв бв), обязательный рефрен и обращения к определенному лицу; понесла расцвета в творчестве Ф. Вийона (1431-1463). Баллады бывают:

Социально-бытовые баллады:

«Ой чиє ж то жито, чиї ж то покоси» — это социально-бытовая баллада. В основе лежит моральный конфликт свекрови с невесткой, которая была до того запугана, что превратилась в тополь. Мотив превращения людей в растения, животных, птиц очень распространен в балладах. В социально-бытовых балладах изображаются отношения между родителями и детьми, братьями и сестрами, раскрываются чувства любви и ненависти.

Исторические баллады:

Исторические баллады — это баллады на исторические темы. В них описывается жизнь казака, смерть казака на поле боя («Да шумить чудо дібровонька»), рассказывается о большом горе, которое приносит людям война. «Що се в полі забіліло» — баллада, в которой воссоздано трагическое положение украинцев в турецком плену. Мать в Крыму попадает в плен к своей дочери, которая уже побусурманилась, став женой татарина. Дочь предлагает матери «властвовать» вместе с ней, но мать гордо отказывается. Баллада «Ой був в Січі старий козак» осуждает предательство Саввы Чалого и одобряет его справедливое наказание казаками.

Украинские литературные баллады

В украинской поэзии баллада, проявляя своё жанровое родство с думой и романсом, распространялась в активе Петра Гулака-Артемовского, Л. Боровиковского, Ивана Вагилевича, раннего Тараса Шевченко и др., достигая второй половины 19 века (Ю. Федькович, Б. Гринченко и др.); напряженный сюжет в ней разворачивался на фоне фантастических признаков.

Украинские литературные баллады 20 века

В таком виде она появляется в украинской лирике не так часто («Баллада» Ю. Липы: «В’ється стежка між кущами, що чар-зіллям заросла…») и вытесняется историко-героическими мотивами, связанными с эпохой освободительной борьбы 1917-1921 г., к которым обращались поэты «расстрелянного возрождения» и эмиграции, в частности, событием этого жанра была «Книга баллад» А. Влызько (1930).

Во второй половине 20 века баллада приобрела социально-бытового значение, но не утратила своего драматического напряжения, нашедшее своё отражение в творчестве И. Драча, который небезосновательно назвал один из своих сборников «Баллады будней» (1967), постоянно подчеркивая сознательное заземления традиционно балладного пафоса.

Примеры:

«За горами, за лісами»

За горами, за лісами

Танцювала Марияна з гусарами. (Двічі)

Вишли по ню отец і мац:

Мариянно, шварна панно, под додом спац! (Двічі)

Я не піду — идте сами,

Бо я буду танцювати з гусарами. (Двічі)

А в гусарів чорни очи,

Буду з ними танцювати до півночи. (Двічі)

Од півночи аж до рана

Зареклася Мариянна танцюваня… (Двічі)

Сказки

Сказка – повествование, в котором упоминаются выдуманные события или лица. Один из основных жанров народного творчества, эпическое, преимущественно прозаическое произведение волшебного, авантюрного или бытового характера устного происхождения с установкой на вымысел. В основе сказки — увлекательный рассказ о вымышленных событиях и явлениях, которые воспринимаются и переживаются как реальные. Сказки известны с древнейших времен у всех народов мира. Родственные с другими фольклорно-эпическими жанрами — сказаниям, сагами, легендами, преданиями, эпическими песнями, — сказки не связаны непосредственно с мифологическими представлениями, а также историческими лицами и событиями. Для них характерны традиционность структуры и композиционных элементов (завязки, развязки и др.), контрастная группировка действующих лиц, отсутствие развернутых описаний природы и быта. Сюжет сказки многоэпизодный, с драматическим развитием событий, сосредоточением действий на герое и счастливым концом.

Примеры:

Сказка «Кирило Кожум’яка»

Колись був у Києві якийсь князь, лицар, і був коло Києва змій, і щороку посилали йому дань: давали або молодого парубка, або дівчину.

Ото прийшла черга вже й до дочки самого князя. Нічого робить, коли давали городяни, треба й йому давати. Послав княвь свою дочку в дань змієві. А дочка була така хороша, що й сказати не можна. То змій її й полюбив. От вона до нього прилестилась та й питається раз у нього:

Чи є,- каже,- на світі такий чоловік, щоб тебе подужав?

- Є,- каже,- такий - у Києві над Дніпром… Як вийде на Дніпро мочити кожі (бо він кожум’яка), то не одну несе, а дванадцять разом, і як набрякнуть вони водою з Дніпрі, то я візьму та й учеплюсь за них, чи витягне-то він їх? А йому байдуже: як поцупить, то й мене з ними трохи на берег не витягне. От того чоловіка тільки мені й страшно.

Князівна і взяла собі те на думку й думає, як би їй вісточку додому подати і на волю до батька дістатись? А при ній не було ні душі,- тільки один голубок. Вона згодувала його за щасливої години, ще як у Києві була. Думала-думала, а далі і написала до отця.

От так і так,- каже,- у вас, тату, є в Києві чоловік, на ймення Кирило, на прізвище Кожум’яка. Благайте ви його через старих людей, чи не схоче він із змієм побитися, чи не визволить мене, бідну, з неволі! Благайте його, таточку, і словами, і подарунками, щоб не образився він за яке незвичайне слово! Я за нього і за вас буду довіку богу молитися.

Написала так, прив’язала під крильцем голубові та й випустила у вікно. Голубок злинув під небо та й прилетів додому, на подвір’я до князя. А діти саме бігали по подвір’ї та й побачили голубка.

Татусю, татусю! - кажуть.- Чи бачиш - голубок від сестриці прилетів!

Князь перше зрадів, а далі подумав-подумав та й засумував:

Це ж уже проклятий ірод згубив, видно, мою дитину!

А далі приманув до себе голубка, глядь, аж під крильцем карточка. Він за карточку. Читає, аж дочка пише: так і так. Ото зараз покликав до себе всю старшину.

Чи є такий чоловік, що прозивається Кирилом Кожум’якою?

- Є, князю. Живе над Дніпром.

Як же б до нього приступитись, щоб не образився та послухав?

Ото сяк-так порадились та й послали до нього самих старих людей. Приходять вони до його хати, відчинили помалу двері зо страхом та й злякались. Дивляться, аж сидить сам Кожум’яка долі, до них спиною, і мне руками дванадцять кож, тільки видно, як коливає отакою білою бородою! От один з тих посланців: «Кахи!»

Кожум’яка жахнувся, а дванадцять кож тільки трісь! Обернувся до них, а вони йому в пояс:

От так і так: прислав до тебе князь із просьбою…

А він і не дивиться: розсердився, що через них та дванадцять кож порвав.

Вони знов давай його просити, давай його благати. Стали навколішки… Шкода! Просили-просили та й пішли, понуривши голови.

Що тут робитимеш? Сумує князь, сумує і вся старшина.

Чи не послати нам іще молодших?

Послали молодших - нічого не вдіють і ті. Мовчить та сопе, наче не йому й кажуть. Так розібрало його за ті кожі.

Далі схаменувся князь і послав до нього малих дітей. Ті як прийшли, як почали просити, як стали навколішки та як заплакали, то й сам Кожум’яка не витерпів, заплакав та й каже:

Ну, для вас я вже зроблю. Пішов до князя.

Давайте ж,- каже,- мені дванадцять бочок смоли і дванадцять возів конопель!

Обмотавсь коноплями, обсмолився смолою добре, взяв булаву таку, що, може, в ній пудів десять, та й пішов до змія.

А змій йому й каже:

А що, Кирило? Прийшов битися чи миритися?

Де вже мириться? Битися з тобою, з іродом проклятим!

От і почали вони биться - аж земля гуде. Що розбіжиться змій та вхопить зубами Кирила, то так кусок смоли й вирве, що розбіжиться та вхопить, то так жмуток конопель і вирве. А він його здоровенною булавою як улупить, то так і вжене в землю. А змій, як вогонь, горить,- так йому жарко, і поки збігає до Дніпра, щоб напиться, та вскочить у воду, щоб прохолодиться трохи, то Кожум’яка вже й обмотавсь коноплями і смолою обсмоливсь. Ото вискакує з води проклятий ірод, і що розженеться проти Кожум’яки, то він його булавою тільки луп! Що розженеться, то він, знай, його булавою тільки луп та луп, аж луна йде. Бились-бились - аж курить, аж іскри скачуть. Розігрів Кирило змія ще лучче, як коваль леміш у горні: аж пирхає, аж захлинається, проклятий, а під ним земля тільки стогне.

А тут у дзвони дзвонять, молебні правлять, а по горах народ стоїть, як неживий, зціпивши руки, жде, що то буде! Коли ж зміюка - бубух! Аж земля затряслась. Народ, стоячи на горах, так і сплеснув руками: «Слава тобі, господи!»

От Кирило, вбивши змія, визволив князівну і віддав князеві. Князь уже не знав, як йому й дякувати. Та вже з того-то часу і почало зваться те урочище в Києві, де він жив, Кожум’яками.

Легенды

Легенда в фольклоре

Примеры:

«Легенда про вогонь та воду»

Легенды

Самый распространенный жанр европейского средневекового литературы (начиная с 6 века), сформировавшийся в католической письменности преимущественно как житие святого, написанное в день его памяти, или как сборник поучительных рассказов о жизни святых мучеников, исповедников, святителей, преподобных, пустынников, столпников, называемый «Патерик». В западноевропейских странах особую популярность имел сборник христианских легенд в 13-14 вв. под названием «Золотая легенда» («Legenda aurea»), переведенный на многие языки.

Легенда в украинской литературе

В украинском писательстве княжеских суток одним из переводов таких сборников легендявляется «Пролог». Тогда же возник сборник оригинальных легенд — «Киево-Печерский патерик». Позже легендами стали называть разнообразные сказания религиозного содержания с набожным и поучительным наставлением о святых местах, притчи о происхождении животных и растений. Из таких произведений упорядочили многочисленные сборники, которые переводили на разные языки, их сюжеты передавали стихами, использовали в школьных религиозных представлениях (мистериях, Мираклях, моралите). В Украине известные Патерик — Синайский, Скитский, Афонский, Иерусалимский и др. Сюжеты легенд имели многочисленные отражение в иконописи, рыцарских романах и повестях. На них выросла такая жемчужина европейской классики, как «Божественная комедия» Данте Алигьери

Легенда в фольклоре

Устные народные рассказы о чудесном событии, которые воспринимаются как достоверные. Легенды очень близки к переводам, отличаются от них больше всего тем, что в основе их — библейские сюжеты. В отличие от сказок, легенды не имеют традиционных начальных и заключительных формул, устоявшегося чередования событий. Лишь иногда у них есть общее со сказками: начальные формулы — «это было давно», «когда-то давным-давно»; фантастический содержание, но такой, которая трактуется как чудо, создаваемое необычными людьми.

Примеры:

«Легенда про створення світу»

Старі люди розказують, що колись у повітрі колихалося щось таке, ніби шар-м’яч. Хтось його штовхнув і він розірвався; полетіли куски цього шару в різні сторони й утворилися земля, сонце, місяць, зорі. З одного куска утворилася земля, що ми на ній живемо. Завдяки китові, який підмостив свого хвоста, затрималася наша земля, а то була б полетіла в бездну. Цьому китові довго лежать обрида і починає ковилять хвостом, а земля починає ворушитись.

«Легенда про вогонь та воду»

Колись спорив вогонь з водою, хто сильніший? То, що підніме вогонь полум’я, то вода й заллє; де покажеться вогонь, то вода і лине на нього. Вогонь бачить, що не подужає, та й утік в камінь - там уже йому нічого вода не зробить. Нема в світі мудрішого й хитрішого, як вогонь: він все чисто переробить. Потоне чоловік, то хоть тіло витягнеш; а вже як згорить, то хіба попелецю згребеш в купку, та й то - вітер дуне, то й розлетиться.

«Легенда про створення гір і каміння на землі»

Якось-то лукавий заспорився з богом, що вип’є всю воду і поїсть увесь пісок на землі. Ото й почав пити воду та жерти пісок. Коли напився він води та нажерся піску, то його страшенно роздуло, і він почав блювати: летить та блює, летить та блює. Понаблював високі гори, болота. А коли його підпирало кілком під груди, тоді він падав на землю, качався по землі черевом, бився руками й ногами і ото там повибивав цілі долини і глибокі провалля. Так лукавий спаскудив чудову божу землю горами та проваллями. І оті скелі та гори, які понаблював сатана, росли б бог-зна доки, та вже святі Петро та Павло, як ходили вони по землі, закляли їх. Ото з тієї пори вони й перестали рости. Ото ж після того господь посвятив землю і почав одпочивать після своїх трудів.