Юрий айзеншпис - самая яркая и противоречивая личность в мире шоу-бизнеса. Танцоры боялись домогательств айзеншписа Жизнь после освобождения
Директор Юли Началовой, которого все считали её любовником, оказался «подружкой»
По сложившейся традиции, большинство поп-звезд выходят на сцену в сопровождении танцоров, которые у них за спиной выделывают разнообразные па. Как эти мальчики и девочки попадают к звездам, в каких отношениях с ними состоят и сколько получают за свою работу - зрители обычно не задумываются. Между тем, это целая отдельная отрасль шоу-бизнеса, которая кормит большое количество людей. Некоторые секреты этого сообщества нам удалось выведать у продюсера Виталия МАНШИНА, возглавляющего один из основных центров подготовки танцоров - школу современного танца «Дункан».
Наша школа была создана десять лет назад бывшей танцовщицей ансамбля «Березка» Ольгой Замятиной и изначально ориентировалась на любителей, - начал свой рассказ Маншин. - Потом Замятина по личным обстоятельствам отошла от дел, и школа оказалась на грани закрытия. А у меня там репетировали группа «Рефлекс» и другие артисты, с которыми я в то время сотрудничал. И я решил выкупить школу у Замятиной и перевести ее на профессиональное русло по образцу студии «Тодес» Аллы Духовой . Первым нашим «звездным» клиентом стал Коля Басков . Самое смешное, что он жил в одном доме с Духовой, и ему была прямая дорога к ней. Но мой товарищ затащил Баскова к нам в «Дункан». Коля подошел к делу серьезно и лично отбирал каждого танцора. Подготовить собранный коллектив к работе я поручил Артему Быкову , который раньше работал в балете у Жасмин . Он был весь переломан, был практически профнепригодный полуинвалид. Но он уверил меня, что сможет работать. И я из жалости его взял.
Грубый Басков
Поначалу Быков успешно справлялся с обязанностями руководителя, - продолжает Виталий. - Но через полгода внутри коллектива начался бунт. По условиям контракта, все танцоры должны были отчислять мне небольшой процент от заработков. За это им предоставлялись возможность репетировать на нашей базе, а также ряд дополнительных услуг - солярий, спортклуб и т.д. Но, поработав у Баскова, они быстро забыли, что это я их туда устроил, и решили: «Зачем платить проценты?!» Начали обливать меня грязью, жаловаться Коле, будто я их обираю, не даю им зал для репетиций. Доходило до абсурда. Я иногда выезжал с ними на гастроли, чтобы проконтролировать, как идет работа. И однажды за ужином разговорился с 20-летним скрипачом из аккомпанирующего состава Баскова. Он очень переживал за свою карьеру и стал просить меня о помощи. Я объяснил, что далек от классической музыки. И посоветовал обратиться к знакомому концертмейстеру из оркестра. Кто-то сразу же донес об этом Баскову. Коля позвонил мне среди ночи из Киева и начал возмущаться: «Маншин, ты ох…л?! Ты чего у меня людей уводишь?!» Тут же мне перезвонил тогдашний тесть Баскова Борис Шпигель и строго сказал: «Тебе что, не сидится ровно?! Занимаешься своим балетом - и дальше занимайся!»
 |
Отдушина для Айзеншписа
К сожалению, с подобной неблагодарностью не раз приходилось сталкиваться и мне, и той же Духовой, и другим нашим коллегам, - грустно улыбнулся Маншин. - Вот недавно руководитель балета «Стрит-джаз» Сергей Мандрик жаловался мне, что его питомцы совершенно не ценят добро, которое им делают. Возможно, это связано с тем, что 95 процентов танцоров - из провинции. Они в большей степени, чем москвичи, готовы идти по трупам. Им надо как-то устраиваться в столице. И мораль стоит у них на последнем месте. А артисты и их продюсеры нередко идут у них на поводу. Взять хотя бы историю с танцевальным коллективом Димы Билана . В свое время я сам позвонил покойному Юре Айзеншпису и предложил: «Давай мы на пробу бесплатно сделаем твоему Билану номер!». Номер ему понравился. И мы сразу же договорились о дальнейшей работе. С Басковым и его танцорами у меня были заключены контракты. «Давайте и мы что-нибудь подпишем!» - сказал я Айзеншпису. «Это ни к чему! - отмахнулся он. - Мое слово - железное». Мы долго не могли подобрать ему танцоров. Сначала поставили ребят из балета «Мираж» , которые сейчас танцуют у Фриске . Они слетали с Биланом на гастроли. Видимо, Айзеншпис к ним подкатывал. И по возвращении они сказали: «Нет, мы с ним работать не будем». Потом поставили двух девчонок. Но они не понравились Айзеншпису. Его вообще девушки не вдохновляли.
Тогда я предложил пойти к нему трем парням из балета «Дэнс-мастер» . Одним из них был экс-участник «Рефлекса» Денис Давидовский . В свое время Айзеншпис его окучивал, подкатывал к нему на презентациях и говорил: «Переходи ко мне!» Денис сдуру решил уйти из «Рефлекса». Но, попав к Айзеншпису, через три дня прибежал обратно. Упал на колени и сказал: «Простите меня! Это была ошибка». Видимо, там тоже происходило что-то нестандартное. Неудивительно, что Денис и его партнеры по «Дэнс-мастеру» не особо горели желанием работать с Айзеншписом. «А он не будет к нам приставать?» - спрашивали они. «Это как вы себя сами поставите! - отвечал я. - Вон группа «Динамит» работает с ним, и ничего. У них два Ильи - вполне нормальные ребята. И только третий - отдушина для Айзеншписа».
- А многие считают, что танцоры - почти все «голубые» - только и мечтают о мужиках…
Такое процветает в коллективах, близких по стилю к классическому балет, - усмехнулся Маншин. - Тех, кто занимается классикой, почему-то больше в эту сторону несет. А танцоры, работающие в современных стилях, как правило, нормальные пацаны. Во всяком случае, нам за все время не попалось ни одного «голубого». Поэтому все и боялись связываться с Айзеншписом.
Алдонин - не рогоносец
- А много ли платят танцорам?
Члены коллективов таких артистов, как Басков и Билан, получают в среднем по 200 евро с концерта, - прищелкнул языком Маншин. - В коллективах попроще - от трех тысяч рублей в Москве до пяти тысяч на выезде. Концертов может быть и 20 в месяц. А может не быть ни одного. Для сравнения танцоры гоу-гоу в модных клубах, не напрягаясь, стабильно имеют в месяц по 3-5 тысяч долларов. Но не каждый сможет трясти задницей перед пьяными рожами. А у большинства артистов много не заработаешь. За редким исключением, они норовят сэкономить на балете. Например, мы давно дружим с Витей Началовым - папой Юли Началовой . Певица она хорошая, а балет у нее всегда был какой-то хиленький - из девиц подросткового возраста - два прихлопа, три притопа. Я предложил Вите сделать ей что-то посерьезней. Собрал коллектив из шести человек - четыре девчонки и два парня. Одним из парней был пацан из Бразилии, офигительный танцор, который сейчас работает с Топаловым . Началова как раз вышла из декрета и вернулась к работе. У нас к этому времени уже была готова программа. Но тут начала мутить воду «подружка» Юли - ее директор Андрей Трофимов .
Что значит «подружка»? Вроде бы говорят, что директор Началовой - чуть ли не ее любовник, с которым она изменяет мужу - футболисту Евгению Алдонину.
Такого не может быть! Этот Андрей - немножко другой ориентации, - засмеялся Виталий. - Раньше он работал с питомцем Айзеншписа Владом Сташевским . Уж не знаю - то ли наш балет не устраивал его по каким-то половым признакам, то ли он хотел поставить своих танцоров, чтобы с них получать мзду. Но в результате проведенной им подрывной работы Началова отказалась работать с нами под предлогом якобы нашего непрофессионализма. На самом деле претензии были совершенно необоснованны. Все артисты, с которыми мы работали, всегда присутствовали на репетициях балета, делали прогоны. А Началову практически невозможно было затащить репетировать. И какая бы она ни была профессионалка, на сцене получались какие-то ляпы. «Я понимаю, Андрей ездит Юле по ушам, - оправдывался Витя Началов. - Но она так с ним спелась, что я ничего не могу с ней сделать». Потом они еще несколько раз меняли балет. Я видел последний из них. Хореографией это не назовешь. Это какая-то аэробика. Видимо, Началовой так нравится.
Жадная Дэнс
Не сложилось у нас сотрудничество и с Ладой Дэнс , - помотал головой Маншин. - Когда начинаешь с ней общаться, она может притягивать к себе как женщина. Но потом ее резко разворачивает на 180 градусов. Она начинает орать, выдвигать какие-то необоснованные обвинения. Потом она не любит деньги платить. Договорились работать с ней по бартеру. Но она отработала только одно выступление. Причем, чуть его не сорвала. Это была какая-то конференция в Кремле. Там выступал Сергей Дроботенко . А Лада должна была спеть после него две песни. За это мы списывали с нее «трешку». Но она к назначенному времени опоздала. Чтобы заполнить возникшую паузу, бедный Дроботенко вместо десяти минут был вынужден выступать больше часа. Он был уже весь красный и поминутно с надеждой смотрел на нас: «Ну, когда же?» А нам по-любому нужно было вытащить ее на сцену, чтобы получить за нее деньги. В конце концов, Дэнс спела одну песню вместо двух. Потом она устроила скандал и сказала, что я совсем офигел. В итоге она осталась должна полторы тысячи долларов.
ИСТОРИИ
Талантливый продюсер (Юрий Айзеншпис)
Группа «Кино», «Технология», «Моральный кодекс», певица Линда, Влад Сташевский, Катя Лель, Дима Билан... Многие поклонники этих и некоторых других звезд российской эстрады не знали и не знают, что их зажег Юрий Айзеншпис.
Юрий Шмильевич Айзеншпис (1945-2005) был одним из ярчайших российских продюсеров шоу-бизнеса. Именно Айзеншпис ввел в обиход российского шоу-бизнеса понятие «продюсер», был одним из первых продюсеров в России и убедительно доказал, что «поп-звездой можно сделать любого».
«Я называю Айзеншписа лучшим продюсером. Он трудился всю жизнь. Начинал вместе со мной... Мы с ним – одни из тех, кто стояли у истоков российского шоу-бизнеса…
Он был очень порядочным человеком. Жестким, но добропорядочным. Он знал толк в раскрутке. Большее число его подопечных с ним добились больших высот. Многие его подопечные не отличались большой благодарностью. Но, когда от него ушли, все погасли.
На меня большое впечатление произвела его жизнь. Отсидеть 17 лет и стать продюсером номер один. Он почти не ел, не спал, всё работал. В последние годы жизни у него не было ни одного здорового органа. Всю свободную жизнь он работал, а не лодырничал как некоторые. Это великий человек».
(Александр Толмацкий, продюсер Децла, Олега Газманова, группы «Комбинация)
Юрий Айзеншпис родился сразу после войны, 15 июня 1945 года, в Челябинске, где находилась в эвакуации его мать, москвичка Мария Михайловна Айзеншпис (1922-1991), еврейка по национальности. Отец – Шмиль Моисеевич Айзеншпис (1916-1989) – польский еврей, убежавший в СССР, спасаясь от немцев, был ветераном Великой Отечественной.
Фамилия Айзеншпис в переводе с языка идиш значит «железная пика».
«Я – еврей. Моя мама еврейка и папа той же национальности. И что из этого? Ровным счетом ничего… Я не чту иудаизм, не знаю его традиций и не интересуюсь его историей. Не считаю евреев ни самым умным, ни самым гонимым, ни вообще каким-то исключительным народом. Говорят, евреев в России всегда притесняли. Не знаю, не уверен. Во всяком случае, как мою семью обошли стороной сталинские репрессии, так и меня совершенно не затронул антисемитизм. Ни в школе, ни дальше по жизни я не слышал обидных слов типа «жид» или «жидовская морда», брошенных в лицо или в спину...
Многие говорят об антисемитизме, о сионизме. Эти политические явления прошли как-то мимо меня. Я ничего такого не чувствовал ни в школе, ни в институте. И в тюрьме не ощущал»
(Из книги Юрия Айзеншписа «Зажигающий звезды»)
Увлечения
С детства Юрий очень любил спорт. Его увлекали легкая атлетика, гандбол, волейбол. Он вполне мог бы стать чемпионом в одном из этих направлений, но спорт ему пришлось оставить из-за травмы ноги.
«В школе меня окружали спортсмены, которые в будущем стали чемпионами Союза, чемпионами Олимпийских игр. Я рос среди них, горжусь, что многих знал, был вместе на сборах. Но в 17 лет из-за травмы я выбыл из большого спорта.
В те времена я увлекался джазом. У меня был магнитофон, который я купил на свои сбережения. Первые мои записи – джазовые композиции ведущих музыкантов мира. Джон Колтрейн, Вуди Герман, Элла Фитцджеральд, Луи Армстронг... Таких имен я мог бы назвать порядка ста. Знал различные направления – авангардный джаз, джаз-рок, популярный джаз. Потом меня потянуло к истокам рок-музыки, к основателям такого направления, как ритм-блюз. Круг меломанов был небольшой, все друг друга знали. Если у знакомых появлялась пластинка, я ее переписывал.
Тогда были "черные рынки", которые постоянно разгоняли. Не разрешался ни обмен, ни купля-продажа. Диски могли изъять, могли привлечь к уголовной ответственности за спекуляцию. Пластинки приходили к нам из-за границы через прочные заслоны таможенных законов и правил. Некоторые исполнители просто находились под запретом. Нельзя было привозить Элвиса Пресли, или, допустим, сестер Бэри. Ну, диву даешься. Тем не менее, пластинки привозились и застревали у ценителей» .
После школы Юрий Айзеншпис поступил в Московский экономико-статистический институт на специальность «инженер-экономист» и окончил его в 1968 году. И, так как спортивная карьера для него была закрыта из-за травмы, он выбрал шоу-бизнес, несмотря на то, что в то время в Советском Союзе такого понятия не было.
Импресарио первой советской рок-группы
Выпускник МЭСИ, Юрий Айзеншпис не любил свою скучную специальность. Его тянуло к музыке. Еще 16-летним он устраивал подпольные концерты первых советских рокеров.
Начинал же свою промоутерскую и продюсерскую деятельность 20-летний Юрий в далеком 1965 году с «битловского» проекта «Сокол» – первой рок-группы в стране. Уже тогда проявились его смелость и деловая хватка.
«Когда весь мир охватила битломания, отголоски ее появились и у нас. Мы с моими товарищами-музыкантами создали первую в стране рок-группу. Жили мы в районе метро "Сокол", и группу тоже назвали – "Сокол". Сейчас эта группа уже вошла в историю отечественного рок-движения. Первоначально исполняли песни "Битлз" на английском языке. Тогда считалось, что культура рок-музыки может существовать только на таком интернациональном языке, как английский.
Зная мою активность и организаторский талант, друзья назначили меня кем-то вроде импресарио. Для всех нас дело было новое, неизведанное, и мы походили на слепых котят. Тем не менее, группа росла как творчески, так и материально» .
Вместе с группой он устроился на свою первую работу – в Тульскую филармонию. Поскольку музыканты много гастролировали, месячный доход Айзеншписа доходил до 1500 рублей (советские министры тогда получали всего тысячу).
Юрий еще тогда разработал оригинальную схему продажи билетов на выступления группы «Сокол». После устной договоренности с директором какого-нибудь клуба (или дома культуры), в котором собиралась выступать его группа, Айзеншпис скупал все билеты на вечерний сеанс фильма в этом клубе, а затем распространял их по более высокой цене, уже как билеты на концерт группы.
«Музыкант не может жить без общения со зрителем. Но чтобы выступать, надо было пройти тарификацию в каких-то государственных структурах. Тогда у меня возникла идея организовать в кафе встречу группы "Сокол" с друзьями, единомышленниками в музыке, в образе жизни. Впоследствии по этому пути пошли другие группы. Это была самая первая такая тусовка. Все остались довольны. Тогда ведь, во время махрового застоя, ничего яркого не происходило. Мы решили эти встречи сделать постоянными. В мои обязанности входило техническое обеспечение и организация концертов. Быстро увеличивалось число желающих попасть к нам. Это принимало просто угрожающие размеры. Так что очень многие оставались за дверьми» .
Обычно желающих послушать живую музыку было больше, чем мест в зале, что иногда накаляло обстановку. Поэтому Айзеншпис в 60-х начал первым в Советском Союзе нанимать охрану для обеспечения порядка на концертах.
На вырученные от продажи билетов деньги он покупал валюту, на которую закупал у иностранцев фирменные музыкальные инструменты для группы и первоклассное звуковое оборудование для оснащения сцены (качество и чистота звука для Юрия всегда были очень важны). В то время в СССР все валютные операции были незаконными, поэтому он сильно рисковал, совершая такие сделки.
«Поначалу в моей деятельности ничего криминального не было. Другое дело – вопрос идеологический. Тем, кто следил за воспитанием молодежи, мы казались своего рода диверсантами, развратителями. Группа уже всколыхнула целые слои, – нас стали приглашать в институты. Вот тогда-то насторожились и комсомол, и какие-то чиновники из правоохранительных и финансовых органов. Они говорили: вы не имеете права выступать, у вас не утвержден репертуар. Действительно, по существующим тогда инструкциям, группа была незаконной.
Но мы развивались. Техническое оснащение требовало постоянной модернизации. Раньше инструменты, усилители были самодельными. Со временем, когда уровень группы стал высоким, понадобилась фирменная аппаратура. Я творческий человек. Однажды услышав хороший звук – живой, чистый, настоящий, – не могу уже слушать другое воспроизведение. Я покупал наиболее совершенную по тем временам аппаратуру. И здесь впервые столкнулся с настоящим уголовным законом. И стал переступать его. Стал заниматься бизнесом. Сегодня это солидное занятие, а тогда...»
Спекулянт и золотовалютчик
В 1968 году 23-летний Айзеншпис уволился из филармонии и поступил на работу младшим научным сотрудником в Центральное статистическое управление СССР с окладом в 115 рублей. Но на рабочем месте он показывался редко. Используя связи с директорами магазинов, он выбивал для своих коллег дефицитные продуктовые заказы. Поэтому на его постоянные отлучки смотрели сквозь пальцы. Такой вольготный режим помогал Айзеншпису вести вторую, параллельную жизнь, которая приносила ему совсем другие доходы.
Проводником Айзеншписа в мир валютных махинаций был Эдуард Боровиков по кличке Вася, который играл в футбольной команде мастеров «Динамо». «Я покупал иностранную валюту или чеки, на которые в магазине "Березка" приобретал дефицитные товары и затем реализовал через посредников на "черных рынках". В те времена доллар стоил на "черном рынке" от двух до семи с половиной рублей. Скажем, шубу из синтетики можно было купить в "Березке" за 50 долларов (от 100 до 350 рублей), а продать за 500 рублей» .
Первым его крупным самостоятельным делом стала скупка радиоприемников «Панасоник» в валютном магазине «Березка». Это были элегантные четырехдиапазонные изделия двух моделей – по 33 и 50 долларов. Айзеншпис решил отвезти 25 «панасоников» в Одессу, где они еще были в диковинку и стоили гораздо дороже, чем в Москве. И не прогадал – приемники ушли влет.
В 1969 году в Москве произошло два внешне незаметных, но весьма примечательных события. Первое. Некто Мамедов, первый секретарь Октябрьского райкома партии города Баку, открыл в столице на имя жены сберкнижку и положил на нее 195 тысяч рублей – тогдашний заработок рядового трудящегося за 108 лет. И второе. В том же году на Пушкинской улице открылась коммерческая контора Внешторгбанка, где продавали золото высшей пробы в слитках весом от 10 граммов до одного килограмма. Золото мог приобрести любой гражданин, но только за валюту.
Какое отношение эти события имели к Айзеншпису? Самое прямое. Как красноречиво показало первое событие, СССР уже загнивал, и в нем, особенно в южных республиках, расцвели теневая экономика и коррупция. В том же Азербайджане, например, должности распродавались почти открыто: директор театра – 10 тысяч рублей, секретарь райкома партии – 200 тысяч, министр торговли – четверть миллиона. Покупатели должностей, чтобы оправдать свои расходы, занимались поборами и расхитительством. Полученные же деньги нужно было куда-то вкладывать. Лучше всего в «нетленку» – валюту, бриллианты или, как подсказывало второе событие, в золото.
Разбогатевших коррупционеров из южных республик Союза в Москве отоваривали примерно сто золотовалютчиков, занимавшихся валютой и золотом по-крупному. Свою тему сумел нащупать и Айзеншпис. Килограмм золота в той самой конторе Внешторгбанка продавался за полторы тысячи долларов. Если даже покупать доллары по 5 рублей, килограммовый слиток обходился в 7500 рублей. Плюс один рубль за грамм платился иностранным студентам, которые покупали золото у банка. В итоге – 8500 рублей за килограммовый слиток. А продавался он для предприимчивых парней из Баку за 20 тысяч рублей. Итого 11500 рублей прибыли – гигантский барыш, если вспомнить, что медсестра получала тогда 60 рублей в месяц.
Торговля благородным металлом шла бойко. Айзеншпису приходилось покупать практически каждый день от полутора до трех тысяч баксов по курсу 2-3 рубля за доллар. Каждый вечер он контактировал с большим количеством людей – таксистами, путанами, официантами и даже дипломатами (например, сыном индийского посла). «Объем сделок, которые я совершал, доходил до миллиона долларов».
«Мой бизнес был связан с валютой и золотом – самая страшная, расстрельная статья. Но ощущение собственной правоты мешало мне правильно оценить ситуацию. Не было ни страха, ни даже чувства опасности. Я считал, что поступаю естественно и нормально. А многое вокруг, наоборот, казалось неестественным и непонятным. Почему инициатива одного человека душится государственными структурами – будь то торговля, производство, культура? Почему, что петь – диктует государство? Я над этим задумывался, но не мог найти объяснения, мешало мировоззрение, впитанное в семье, в школе, в институте. Где-то в глубине души я знал, что прав. И что мой бизнес (тогда не говорилось "бизнес") – мое личное дело. Короче, начал музыкой, а кончил тюрьмой. Отбыл я в общей сложности 17 лет» .
Тюремное заключение
В конце 1969 года в Москве был арестован видный валютчик Генрих Караханян по прозвищу Ворона, а 7 января 1970-го пришел черед Айзеншписа. Во время задержания в его квартире находилось 15585 рублей и 7675 долларов, то есть зарплата больше чем за двадцать лет работы в родном НИИ (как признался сам Юрий в одном из интервью, он накопил даже более 17000 долларов и свыше 15000 рублей). Основными обвинительными статьями в деле Айзеншписа были 154-я, ч. 2-я (спекуляция в особо крупных размерах), и 88-я, ч. 2-я (нарушение валютных операций). По их совокупности в случае первого срока давали, как правило, не более 5-8 лет. Но Айзеншпис получил десятку. Причем усиленного режима и с конфискацией имущества. По приговору суда у него конфисковали не только валюту, золото, мохер (список занял семь страниц), но и коллекцию виниловых пластинок из 5 тысяч дисков, а самое главное – комнату в 26 квадратных метров в квартире, где он проживал с родителями и зачем-то сделал раздельный лицевой счет.
Отсидев в Красноярске, Туле и Печоре, Айзеншпис вышел на волю – по условно-досрочному освобождению – в мае 1977 года. Но воздухом свободы Юрий Шмильевич подышал всего три месяца, т.к. опять взялся за старое. Уже в августе, прикупив у иностранцев 4 тысячи долларов, они с компаньоном были арестованы на Ленинских горах. Бывший легкоатлет Айзеншпис бросился бежать. По пути он успел выбросить все доллары, рубли и даже ключи от квартиры.
Не помогло... На этот раз ему дали восемь лет. Плюс то, что он не досидел по условно-досрочному освобождению (УДО). В общей сложности – снова десятка. Второй срок он отбывал в Мордовии, в печально известном Дубровлаге. Зона носила название «мясорубка», потому что практически каждый день там кого-то убивали.
«Когда Солженицын описывает кошмары советской действительности, как он их называет, я говорю: пожил бы он в тех условиях, в которых жил я. Он отбывал наказание среди осужденных по статьям в основном политическим. Я же сидел среди отпетых уголовников. И тут действительно кошмар. Каждый день льется кровь, каждый день беззаконие, беспредел. Но меня не тронули. Я коммуникабельный человек, адаптируюсь к любым условиям. Мог подружиться с сидевшим со мной генералом. Мог разговаривать с махровым антисоветчиком. Мог слушать приверженца марксистско-ленинской идеологии. Мог разговаривать с последним уголовником и найти путь в его душу» .
Несмотря на то, что больше половины заключенных голодали, он обошел эту проблему. Благодаря предпринимательскому таланту ему удавалось наладить тайную передачу в тюрьму взяток, которые смогли сделать его существование в зоне более сносным, чем для многих других заключенных. По крайней мере, он не голодал.
Несмотря на то, что в тюрьме Юрия не держали в одном месте и переводили в другие зоны, он в каждом месте умел адаптироваться и всегда имел высокий уровень жизни.
«Там процентов 70 заключенных голодает. Я не голодал. Каким образом? Деньги делают всё, конечно, неофициально. Это вот то, в чем заключается мой феномен, моя особенность. В какую бы не попадал среду, а побывать пришлось в разных колониях, разных зонах, разных регионах – везде у меня был самый высокий жизненный уровень для рядового зека. Это невозможно объяснить только организаторскими способностями, это феномен характера» .
Последняя отсидка
В августе 1985 года Айзеншпис вышел опять по УДО – за хорошее поведение срок скинули на год и восемь месяцев. Вернувшись в столицу, он снова взялся за свою любимую спекуляцию. Познакомился в ресторане с женщиной, которая была замужем за арабом, часто выезжавшим за рубеж. Новая знакомая предложила Юрию Шмильевичу обновить его гардероб. Предлагаемые вещи были выше качеством, чем в пресловутой «Березке». Сначала Айзеншпис оделся сам, потом одел друзей, а потом превратил перепродажу модных шмоток в промысел. Его месячный заработок составлял несколько тысяч рублей. Несопоставимо с тем, что он имел на золоте, но всё-таки в 5-6 раз больше, чем у министров и секретарей ЦК.
Неприятности начались, когда оборотистый араб попал под колпак КГБ. Отслеживая все его связи, чекисты вышли на Айзеншписа. В октябре 1986-го на только что купленных «жигулях» шестой модели Айзеншпис приехал на очередную встречу возле Театра имени Моссовета. Здесь его и задержали сотрудники милиции. В багажнике обнаружили несколько кассетных магнитофонов «Грюндиг», парочку супердефицитных видеомагнитофонов и видеокассеты.
Айзеншпису невероятно повезло, что его подельник-араб вовремя успел убежать за границу. Без главного фигуранта уголовное дело стараниями адвокатов успешно развалилось. Тюремные нары Юрий Шмильевич покинул в апреле 1988 года, отсидев в следственном изоляторе около полутора лет. Это была его последняя отсидка.
Возвращение
В общей сложности Юрий Айзеншпис отсидел 17 лет за то, чем сейчас может заниматься любой гражданин. Несмотря на столь длительный срок заключения, Айзеншпис не озлобился, не потерял человеческий облик и не стал уголовником. Впоследствии он получил от государства бумагу с официальными извинениями.
«Мир, пока меня не было, изменился. Появилось новое поколение. Старые знакомые, может, меня не забыли, но я не знал, где их найти. Освободившись, я впал в состояние страшной депрессии. Времени потеряно много. Друзья чего-то добились. А мне приходилось всё начинать с нуля. Ни денег, ни квартиры, ни семьи. Когда меня посадили, у меня была девушка. Что с ней произошло? Не знаю.
Я боялся, что уже не увижу родителей. К счастью, увидел. Они даже застали мой новый взлет. У отца было по этому поводу свое мнение. Мои родители – участники войны, имеют награды, коммунисты. Им казалось ненормальным, что сын увлекается непонятной им музыкой, роком. Отец считал меня виноватым. Мать, может, сомневалась, но не признавалась в этом. Она внутренне более свободный человек, очень мужественный, очень настоящий, как миллионы таких же рядовых коммунистов, прошедших войну и все трудности. Сама она из Белоруссии. Невзирая на свое самочувствие, мама поехала в Минск на слет партизан. И умерла среди своих – там, где родилась. Всего на год пережила мужа.
Наверное, у меня должна быть какая-то злость к этому строю, ко всему советскому. Отсидеть в тюрьме 17 лет – да любой человек озлобился бы. Но злости у меня нет. В самый сложный для себя период я сумел сконцентрироваться, собрать волю. Может быть потому, что был уже закален. Ведь она существует всё еще – борьба за существование. За выживание».
«Что бы не случилось, я никогда не покину страну. Несмотря на то, что мне здесь пришлось пережить, я патриот по своей природе. Как птица, которая появилась на свет в этой местности, она в этой местности и умрет» .
Акула шоу-бизнеса
Оказавшись на свободе, Айзеншпис угодил в самое пекло перестройки. Вскоре приятель Александр Липницкий (пасынок Вадима Суходрева, личного переводчика Брежнева) ввел его в тогдашнюю рок-тусовку. Сначала он возглавил дирекцию фестиваля «Интершанс», потихоньку изучая закулисье и скрытые пружины доморощенного шоу-бизнеса, а вскоре взялся продюсировать отечественных музыкальных исполнителей.
Свое кредо Юрий Шмильевич изложил предельно откровенно: «Продвигать артиста – функциональная обязанность продюсера. И тут любые средства хороши. Путем дипломатии, подкупа, угроз или шантажа» . Именно так он и действовал, заслужив прозвище «акулы шоу-бизнеса».
Его формула успеха в шоу-бизнесе: «Результат является произведением таланта исполнителя на талант продюсера, на затраченное обоими время, на вложенные деньги, на обоюдное желание и на удачу» .
Неизвестных музыкальных исполнителей, которые мечтали пробиться на большую сцену, было много. Айзеншпис выискивал таких, которые могли зацепить зрителя, у которых имелся хоть какой-то более или менее привлекательный репертуар. Сначала через СМИ, в основном через телевидение, он их раскручивал и делал знаменитыми, а потом организовывал гастроли.
Виктор Цой
После освобождения из тюрьмы в 1988 году, Юрий устроился работать в творческое объединение «Галерея», созданное горкомом комсомола. Сначала Айзеншпис организовывал концерты молодых талантливых исполнителей. В 1989 году он стал официальным продюсером группы «Кино», после чего группа быстро вышла на новый уровень популярности.
На момент начала сотрудничества с Айзеншписом, группа «Кино» уже была достаточно известна. Уже был записан и сведен в домашних условиях самый успешный в творческом и концептуальном плане альбом «Группа крови», после которого, по словам критиков, Цой мог, как минимум 2 года, ничего не писать. Поэтому работа с «Кино» также вывела и Юрия Шмильевича на новый звездный уровень продюсерской деятельности, позволила ему заработать авторитет в своем деле.
«Первое время после освобождения я работал в творческом молодежном объединении. Они как грибы после дождя начали рождаться на ниве всяких комсомольских и советских организаций. Это была своего рода крыша. Тогда еще не появилось понятие "менеджер".
Одна из первых моих акций – организация концерта ленинградских рок-групп. Они выступали тогда в основном в домах культуры, а я вытаскивал их на большую сцену.
И вот я познакомился с Виктором Цоем. В принципе это не случайность. Я сам его разыскал и убедил работать со мной, убедил, что человек я в музыке не случайный. Рассказал, что пережил. Это как-то на него подействовало, хотя я был ему совсем незнаком, а Виктор не тот человек, который легко идет на контакт.
Наше знакомство перешло в дружбу. Потом дружба переросла в творческий союз. Не хочу приписывать себе лишних лавров. Конечно, Цой и группа "Кино" и до нашей встречи были известны. Но известны в кругу поклонников ленинградского подвального рока. А я решил из него вылепить рок-звезду. И это удалось. Работа велась на радио, в прессе. На телевидении в первый раз Цой появился в программе "Взгляд", которую тогда смотрела вся страна. Выпуск делал Мукусев. Я убедил его, что Цой сейчас нужен миллионам подростков.
Внутренне Цой – человек очень интересный, не похожий ни на кого. Сильно на него повлияла его вторая жена. Она эстет, из киношных кругов и была ему очень хорошим другом. Думаю, она тоже немало сделала для создания того имиджа, который известен широким массам. Он сделался из голодного, злого Цоя, вальяжным и загадочным. Таким я его и узнал – сформировавшимся исполнителем, уже снявшимся в "Ассе". И сумел помочь ему превратиться в суперзвезду, или, может быть даже в нечто большее» .
После трагической гибели Цоя в 1990 году, Айзеншпис выпускает последний «Черный Альбом» группы «Кино». Причем впервые в постсоветской истории делает это независимо от абсолютного монополиста на рынке звукозаписи – фирмы «Мелодия», взяв для этого кредит в 5 млн рублей. Посмертный альбом вышел тиражом в 1 200 000 экземпляров и принес Юрию Шмильевичу 24 млн рублей.
«Технология» (1991-1992)
Следующим этапом карьеры Айзеншписа стала группа «Технология». И если «Кино» на старте работы с ним уже имела некую начальную скорость, то успех «Технологии» продюсер вылепил практически «с нуля», будучи уже опытным скульптором.
«Второй мой проект – "Технология", показал, что можно взять ребят обычного, среднего дарования и тоже сделать из них звезд. Я имел дело в общем-то с самодеятельностью. Среди многочисленных разношерстных ансамблей была группа "Биоконструктор", которая потом развалилась на две подгруппы. Одна называлась "Био", другая еще лишь вынашивала свою музыкальную концепцию. Показать могли всего две-три песни. Вот эти-то песни мне и понравились. Даже, может, мне одному понравились, потому что концерты с их участием собирали не больше двухсот-трехсот человек. Но я почувствовал в них перспективу.
Сначала я внушил им уверенность в своих силах: вот, ребята, вы работаете со мной – вы уже звезды. Эта уверенность дала им возможность раскрепоститься. А когда творческий человек расковывается, у него прилив сил, он начинает создавать что-то подлинное. Так и они. Через 4 месяца стали группой года и держали высочайший рейтинг всё время, пока мы работали вместе. Сейчас популярность их падает. Этому много объективных причин, в том числе, я считаю, и наш разрыв. Так что даже суперзвезда без талантливого продюсера сегодня ничего не может сделать.
Можно сказать, что шоу-бизнес это уже сформировавшаяся отрасль – такая же индустрия, как производство автомашин или там выплавка чугуна. Здесь тоже существует своя технология и свои законы» .
Премия «Овация»
В 1992 году Айзеншпис получил премию «Овация» как лучший продюсер страны. И с этого года по 1993-й был продюсером групп «Моральный Кодекс», «Янг Ганз», певицы Линды.
«Янг Ганз» (1992-1993)
Короткая история «отечественных Guns’n’Roses», как их называли в прессе, в равной степени поучительна и типична как для музыкантов, так и для продюсеров. Выпустив пару ярких хитов, группа просто взорвалась от внутреннего противостояния участников. «Каждый из музыкантов «Янг Ганз» хотел быть лидером, они постоянно ругались, дрались, ломали инструменты. Моя вина была в том, что я вовремя их не остановил» .
Линда (1993)
В 1993 году Айзеншпис заметил на юрмальской сцене молодую талантливую исполнительницу Светлану Гейман и помог певице сделать первые шаги на большой сцене. Вскоре имя певицы Линды становится известным и зрителям, и в музыкальных кругах. В это время появились песни «Нон-стоп», I want your sex и самый первый хит «Игра с огнем» (на который Федор Бондарчук снял первый видеоклип певицы). Совместная работа артистки и продюсера продолжалась менее года, после чего их творческие пути разошлись. Для изменения аранжировки «Игры с огнем» был привлечен композитор Максим Фадеев, который затем некоторое время писал музыку для Линды.
Влад Сташевский (1993-1999)
Секс-символ середины девяностых, любимец девушек всех возрастов, Влад Сташевский в сотрудничестве с Юрием Айзеншписом выпустил 5 альбомов, каждый из которых стал национальным бестселлером. Знакомство Юрия и Влада произошло в ночном клубе «Мастер», где выступала продюсируемая Айзеншписом группа «Янг Ганз». Юрий Шмильевич услышал, как Влад на расстроенном рояльчике за кулисами напевал песенки Вилли Токарева и Михаила Шуфутинского, и поинтересовался, где тот учился музыке. В итоге они обменялись телефонами, и через некоторое время Айзеншпис позвонил Владу и назначил встречу. Прибыв на место, Сташевский познакомился с Владимиром Матецким. Они вместе с Юрием Шмильевичем устроили Сташевскому прослушивание, а уже через неделю была готова первая песня для его репертуара. Она называлась «Дороги, по которым мы идем». Первое выступление Сташевского на широкой публике состоялось 30 августа 1993 года на фестивале в Аджарии.
Дебютная пластинка «Любовь здесь больше не живет» стала первым релизом только что созданной компании «Aizenshpis Records». В 1996 году третий альбом Сташевского «Влад-21» только за первую неделю продается в количестве 15000 экземпляров, что для совсем молодого рынка российских CD было астрономической цифрой. В том же году исполнитель поднимается на вершину еще одного, не совсем обычного чарта: журнал эксперт признаёт его «самым пиратируемым» артистом года. В 1997 году по приглашению Сената США Влад Сташевский дает сольный концерт в Brooclin park перед более чем двадцатитысячной аудиторией.
Другие проекты и достижения в шоу-бизнесе
В 1994 году Юрий был одним из организаторов международного музыкального фестиваля «Солнечная Аджария». Участвовал в учреждении премии «Звезда».
По результатам своей творческой деятельности в 1995 году Айзеншпис вновь получил премию «Овация».
Затем был продюсером певицы Инги Дроздовой (1997), певицы Кати Лель (1997), певца Никиты (1998-2001), певицы Саши (1999-2000), группы «Динамит» (2001).
В 2001 году Юрия Айзеншписа приглашают занять пост генерального директора крупнейшей в то время продюсерской компании Media Star.
Последний проект Айзеншписа – Дима Билан (2002).
Разные амплуа Юрия Айзеншписа
В 2005 году сыграл небольшую роль в фильме «Ночной дозор». А также проявил себя и в качестве писателя, став автором автобиографической книги «Зажигающий звезды».
Личная жизнь
У Юрия была жена – Ковригина Елена Львовна, с которой он жил в гражданском браке и от которой у него в 1993 году родился сын Михаил.
Смерть
Юрий Айзеншпис умер 20 сентября 2005 года от инфаркта в возрасте 60 лет. Похоронен под Москвой, на Домодедовском кладбище.
Продюсер Юрий Айзеншпис
15 июля исполнилось бы 73 года известному продюсеру Юрию Айзеншпису, но 13 лет назад он ушел из жизни. Его называют первым советским продюсером, так как именно он ввел в обиход этот термин. Благодаря ему невероятной популярности достигли в 1980-1990-х гг. группы «Кино», «Технология» и «Динамит», певица Линда, певцы Влад Сташевский и Дима Билан. Айзеншпис был одной из самых ярких и противоречивых личностей в мире шоу-бизнеса, никто не отрицал его профессионализма, но среди артистов он заслужил прозвище Карабаса-Барабаса.
Юрий Шмильевич Айзеншпис появился на свет в 1945 г. в Челябинске, позже семья переехала в Москву, где Юрий получил экономическое образование. Еще во время учебы в институте он занялся продюсированием, хотя тогда такого понятия еще не существовало. Все знают о проектах Айзеншписа 1980-1990-х гг., но мало кому известно о том, что еще в 1960-х гг. он устраивал полуподпольные концерты рок-групп и был администратором группы «Сокол», которая очень успешно гастролировала по Союзу. 
Продюсер Юрий Айзеншпис
Наталья Ветлицкая и Юрий Айзеншпис
В то же время Айзеншпис занялся деятельностью, которая тогда считалась незаконной, а позже стала называться бизнесом. Благодаря валютным махинациям он скоро стал подпольным миллионером. «Я покупал иностранную валюту или чеки, – рассказывал Айзеншпис, – на них в магазине «Березка» приобретал дефицитные товары и затем реализовал через посредников на «черных рынках». В те времена доллар стоил на «черном рынке» от двух до семи с половиной рублей. Скажем, шубу из синтетики можно было купить в «Березке» за 50 долларов, а продать за 500 рублей».
Виктор Цой и Юрий Айзеншпис
В 1970 г. Айзеншписа арестовали и осудили по статьям «Спекуляция в особо крупных размерах» и «Нарушение валютных операций». Его приговорили к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества. В 1977 г. он был освобожден, но на свободе провел всего 3 месяца. Потом его снова арестовали за валютные махинации и посадили. До 1985 г. он отбывал наказание, а в 1986 г. снова попал за решетку на два года.
Человек, которого называют крестным отцом отечественного шоу-бизнеса
После освобождения Айзеншпис снова занялся продюсированием, и в начале 1990-х гг. его уже называли одной из «акул шоу-бизнеса». В 1989-1990-х гг. он работал с группой «Кино», которая уже была известна и до него. После этого он предпочитал начинать работу с артистами «с нуля», превращая никому не известных молодых исполнителей в настоящих звезд. В 1991-1992 гг. он сотрудничал с группой «Технология», в 1992-1993 гг. – с группой «Моральный кодекс», в 1993 г. начал работать с Линдой, в 1994 г. – с Владом Сташевским, в 1999-2001 г. – с певцом Никитой, с 2000 г. вел дела группы «Динамит». Последним его проектом стал Дима Билан.
Продюсер с группой *Динамит*
Продюсер Юрий Айзеншпис
Многие артисты называли его человеком жестким и беспринципным, который не гнушался незаконными и неэтичными методами продвижения, за что Айзеншпис и получил прозвище Карабаса-Барабаса отечественного шоу-бизнеса. Его подопечные должны были ему подчиняться беспрекословно, а основной доход от их выступлений получал продюсер. Но при этом результат сотрудничества был беспроигрышным: все артисты становились суперпопулярными. 
Человек, которого называют крестным отцом отечественного шоу-бизнеса
Певец Влад Сташевский и его продюсер
Продюсер не отрицал того, что его методы были достаточно жесткими: «Продвигать» артиста – это функциональная обязанность продюсера, и для него нет понятий «хорошо» или «плохо». Главное – цель. Любой ценой. Путем дипломатии, подкупа, угроз или шантажа. В конечном итоге – это всего лишь эмоции. Но в момент движения к цели ты должен действовать, как танк». При этом чужих заслуг себе Айзеншпис не приписывал – он признавал, что на момент знакомства с ним группа «Кино» уже была достаточно популярна, но, по его словам, он помог им выйти из круга «поклонников ленинградского подвального рока» на всесоюзный уровень. Благодаря ему о Цое заговорили в прессе, на радио и на телевидении, и группа вышла на большую сцену.
Влад Сташевский, Юрий Антонов и Юрий Айзеншпис
Группа *Технология*
По-другому дело обстояло с «Технологией», которую Айзеншпис «раскручивал» с нуля: «Второй мой проект показал, что можно взять ребят обычного, среднего дарования и тоже сделать из них звезд. Я имел дело в общем-то с самодеятельностью... Показать могли всего две-три песни. Вот эти-то песни мне и понравились. Даже, может, мне одному понравились, потому что концерты с их участием собирали не больше двухсот-трехсот человек. Но я почувствовал в них перспективу. Сначала я внушил им уверенность в своих силах: вот, ребята, вы работаете со мной – вы уже звезды. Эта уверенность дала им возможность раскрепоститься. А когда творческий человек расковывается, у него прилив сил, он начинает создавать что-то подлинное. Так и они. Через 4 месяца стали группой года и держали высочайший рейтинг всё время, пока мы работали вместе». 
Айзеншпис часто слышал обвинения в свой адрес по поводу того, что талант артиста – это последнее, что его интересует. Мол, работать с вокалистами уровня Влада Сташевского – абсолютно бесперспективное занятие. Айзеншпис игнорировал такие заявления и не отрицал разницы между своими проектами: «Если Виктор Цой был натуральным музыкантом, то Сташевский – продукт шоу-бизнеса». А его коллега, музыкальный продюсер Евгений Фриндлянд, не будучи поклонником творчества его подопечных, говорил: «Юрий Айзеншпис – Мастер, Профессионал с большой буквы и, может быть, не искал выдающиеся таланты и очевидных самородков, но как настоящий и очень талантливый художник на «белых листах» заурядных исполнителей сам создавал живописные полотна – великолепные и яркие проекты! Авторы, режиссёры, стилисты, операторы, пиарщики – этих людей он захватывал своей любой «бредовой» идеей, гипнотизировал, и они делали невозможное».
Дима Билан – последний проект Айзеншписа
Отар Кушанашвили о нем писал: «Про него я слышал, что он – Легенда и Танк. Оказалось, что он и впрямь ходячая мифология, но танк – это бледно: Ю.А. – истребитель, экскаватор, бульдозер и завод разом. Когда работает, он невыносим, потому что, если вы не хотите работать, он превратит вашу жизнь в шторм. Его заслуги, его деяния неоднородны, но высота, взятая им, уникальна, кто ещё отважится её покорять? Каждый божий день он работает: в последнее время это редкая аттестация, не находите?».
Годы, проведенные в заключении, подорвали здоровье продюсера. К тому же его трудоголизм и привычка не щадить себя привели к полному нервному и физическому истощению. 20 сентября 2005 г. Юрий Айзеншпис умер от инфаркта в возрасте 60 лет.
Неизвестное советским гражданам иностранное слово «продюсер» впервые ввел в лексикон Юрий Айзеншпис. До него людей, занимавшихся организацией концертной деятельности, обычно называли администраторами, импресарио или концертными директорами. Новшество Айзеншписа коснулось не только формального названия, а самой сути деятельности. Помимо организации гастролей и решения чисто бытовых вопросов в поездках, он вкладывал собственные деньги в артиста, в его рекламу и продвижение, а взамен, «раскрутив» его, получал прибыль.
Юрий Айзеншпис был бизнесменом до мозга костей и поднял отечественную музыкальную индустрию на новый уровень. Первопроходцу отечественного шоу-бизнеса едва исполнилось 20 лет, когда он попытался внедрить на практике свои представления о профессии продюсера. Он взял под крыло московскую рок-группу «Сокол». На дворе шел 1965 год. В стране Советов крайним проявлением музыкального авангарда считались исполнители подобные Валерию Ободзинскому. Официально признанную музыку представляли бессмертный Иосиф Кобзон, Людмила Зыкина и еще кто то в этом роде.
Еще не началась эра отечественных вокально-инструментальных ансамблей, а Юрий Айзеншпис уже начал оперировать абсолютно непонятным для рядового советского уха словосочетанием «рок-группа», взятым из западной музыкальной индустрии. Сам же первый продюсер Советского Союза познакомился с современной музыкой с виниловых пластинок, которыми он успешно фарцевал.
Его родители – ветераны Великой Отечественной войны, не могли представить, что их сын с молодых лет станет в СССР асоциальным элементом и проведет в тюрьмах 17 долгих лет. Его отец – еврей с испанскими корнями, предки которого переселились в Польшу. В 1939 году с потоком польских беженцев, спасающихся от наступления гитлеровских войск, он попал на свою новую родину, которую ему пришлось защищать с винтовкой в руках. Мама – родом из Белоруссии, 3 года партизанила в лесах.
Юрий Айзеншпис родился в 1945 году в Челябинске. Родители переехали в столицу, где жили весьма скромно – в обычном бараке. Только в 1961 году они переехали в «хрущевку» близ станции метро «Сокол». Айзеншпис пошел учиться в Московский экономико-статистический институт. Экономику ему пришлось изучать не только в аудиториях высшего учебного заведения, но и на улице, где он «толкал» ценителям рок-музыки диски «Битлз» и «Роллинг стоунз».
Сам фарцовщик превратился в неистового меломана, собрав у себя редкую коллекцию альбомов западных рок-музыкантов. За пластинками наступил черед модных импортных шмоток, дефицитных меховых изделий и музыкальной аппаратуры. Постепенно у Айзеншписа в руках оказалась сеть клиентов и поставщиков. Он установил связи с иностранцами. В число его знакомых вошли послы иностранных государств и их дети. Будучи студентом, он уже не бедствовал, как в детстве. Везде и всегда с тех пор ему удавалось обеспечивать себе уровень жизни значительно выше среднего номинала. Тогда же он попробовал заработать на продюсировании музыкального коллектива, но продолжить первый опыт ему пришлось почти через 2 десятка лет.
По окончании вуза Юрий Айзеншпис устроился на работу экономистом в Центральное статистическое управление. Работа не сильно утруждала его. Подпольный бизнес достиг гигантских размеров. Юрий Айзеншпис переключился на иностранную валюту и золото. Оборот незаконных операций почти сравнялся с бюджетом учреждения, где он числился сотрудником. Многочисленные агенты рядового экономиста скупали валюту у московских таксистов и проституток. Золотыми слитками в те времена уже во всю официально торговал «Внешторгбанк».
С «валютчиками» в СССР занималось вездесущее КГБ. В 1970 году Айзеншписа вполне ожидаемо арестовали. При обыске на его квартире у него обнаружили $17 тыс и 10 тыс «деревянных» рублей – гигантские по тем временам суммы денег. Подпольного миллионера осудили на 10 лет заключения. Будучи по воровской классификации «барыгой», Айзеншпис, тем не менее, на «зоне» не бедствовал. Пластинки и валюту заменили чай, сигареты и спиртное. Прирожденный бизнесмен не терял времени и в колонии. Через 7 лет его выпустят по УДО. Он вернется в Москву, но буквально через несколько недель вновь окажется в СИЗО и все по той же «валютной» статье. В этот раз при обыске обнаружат $50 тыс, но все купюры окажутся фальшивыми.
Снова 10 лет неволи. В апреле 1988 года, выйдя за пределы «запретки» Юрий Айзеншпис окажется в абсолютно новом мире. Он увидел, что ему сильно не повезло в жизни. Две судимости ему дали ни за что. В дальнейшем он добьется своего полного оправдания. Не удастся вернуть только уникальную коллекцию «винила». Преследуемая в социалистическом государстве спекуляция получит другое толкование – обычный бизнес, рыночная экономика. Интереса возобновлять торговые операции с валютой или иным товаром у Айзеншписа не было. Возраст уже не тот, да и здоровье было сильно подорвано тюрьмой. Он обзавелся букетом хронических заболеваний – сахарный диабет, цирроз печени. В тюрьме ему пришлось переболеть гепатитом 2-х видов.
Продюсер Юрий Айзеншпис
Юрий Айзеншпис решил серьезно заняться музыкой. Первоначально рецидивиста приютило творческое объединение «Галерея», работавшее под крылом городского комитета ВЛКСМ. Юрий Айзеншпис всегда отличался высокой коммуникабельностью и невероятной способностью к адаптации в любых условиях. Это помогала ему в работе. Идейные комсомольцы почувствовали вкус денег и не прочь были подзаработать на молодых талантах. Айзеншпис быстро вошел в курс дела в музыкальном бизнесе и вскоре отказался от патронажа, начав работать на себя.
Его первым продюсерским проектом стала группа «Кино» и ее лидер . Тогда же он впервые назвал себя продюсером. В 1990 году Юрий Айзеншпис первым в СССР полностью оплатил собственными средствами выпуск «Черного альбома» группы «Кино». До него так никто не рисковал поступать. После Цоя он занимался рок-группами «Технология», «Моральный кодекс» и «Динамит». Следом за коллективами наступил черед сольных исполнителей – Влада Сташевского, Кати Лель, Димы Билана и еще нескольких меньшего калибра.
Для финансирования проекта Сташевского Айзеншпис привлек хорошо знакомого ему по годам заключения Александра Макушенко, которого он знал, как Сашу Цыгана. Музыка в руках бизнесмена оказалась привлекательным инструментом для зарабатывания больших денег. В 2001 году Айзеншпис становится генеральным директором целого предприятия «Медиа Стар». Все бы было хорошо, но сильно беспокоило здоровье. Юрий Айзеншпис вынужден был придерживаться постоянной диеты, регулярно показываться врачам и постоянно глотать кучу таблеток.
Юрий Айзеншпис — причина смерти
В сентябре 2005 года у него откроется желудочное кровотечение. К огромному букету болезней добавится прободная язва. Врачи успешно ликвидирую новую проблему, но на следующий день больной скончается от инфаркта миокарда. Первый раз инфаркт настиг его сразу после второго освобождения из «зоны». Его похоронят на Домодедовском кладбище в пригородах Москвы.
Самыми успешными проектами продюсера Айзеншписа считаются первый и последний по счету. Виктор Цой до сих пор считается культовым певцом у любителей рока, а Дмитрий Билан единственный из отечественных поп-исполнителей завоевал престижнейшую победу на «Евровидении». Продюсеру не удастся дождаться успеха певца, который наступит через 2 дня после кончины.
После смерти продюсера Дима Билан станет объектом нападения для гражданской супруги Айзеншписа Елены Ковригиной, пытавшейся обосновать в суде свое право на бренд имени исполнителя, который, как она считала, полностью принадлежит гражданскому мужу и утверждала, что «звезда» не выполнила какие то условия договора. Отстоять свою правоту ей не удалось. Дима Билан попал в руки другого продюсера Яны Рутковской.
Через 11 лет после похорон Юрия Айзеншписа его фамилия вновь окажется в криминальных сводках. Полицией будет арестован сын продюсера Михаил, в вещах которого будут обнаружены полтора грамма кокаина. Несмотря на продемонстрированную склонность к криминалу, сын полностью не пошел по стопам отца. Музыка оказалась не для него.
Шоу-бизнеса, дважды лауреатом музыкальной премии «Овация». Он помог многим нынешним звездам отечественной эстрады взойти на небосклон шоу-бизнеса. А творческие коллективы и сольные певцы и певицы, с которыми он работал, до сих пор вызывают отклик в сердцах публики.
Семья и детство Юрия Айзеншписа
Юрий Айзеншпис, фото которого можно увидеть в данной статье, родился в Челябинске, сразу после войны, пятнадцатого июня 1945 года. Его отец Шмиль Моисеевич был ветераном Великой Отечественной. Мать звали Мария Михайловна. Фамилия Айзеншпис значит «железная пика» в переводе с языка идиш. Родители Юрия были евреями, работали в Главном управлении строительства аэродромов.
Сначала семья проживала в деревянном бараке. Но в 1961 году они получили квартиру в Соколе (это был престижный на тот момент московский район). Юрий Айзеншпис с детства очень любил спорт. Больше всего увлекали его легкая атлетика, гандбол и волейбол. Он вполне мог бы стать чемпионом в одном из этих направлений. Но спорт ему все же пришлось оставить. Виной тому стала полученная травма ноги в 16 лет.
Первые шаги в шоу-бизнесе
После школы Юрий Айзеншпис поступил в вуз на специальность «инженер-экономист». Окончил его в 1968 году. Помимо увлечения спортом, у Юрия было и другое. Его привлекала музыка. Так как спортивная карьера для него была закрыта из-за травмы, он выбрал шоу-бизнес.
И первой его работой стала деятельность в качестве администратора рок-группы «Сокол». Билеты на концерты творческого коллектива он продавал по оригинальной схеме, которая помогла технически оснастить сцену первоклассным оборудованием. А качество и чистота звука для Юрия были всегда очень важны.
Сначала он договаривался с директорами клубов на выступление группы. Далее Айзеншпис скупал все билеты на вечерние концерты и затем собственноручно продавал их по более высокой цене. Юрий первый в Советском Союзе начал нанимать охрану для обеспечения порядка во время шоу.
Юрий Айзеншпис: биография. Арест
На вырученные от продажи билетов деньги (в основном это были доллары) Айзеншпис закупал у иностранцев музыкальные инструменты для группы и качественное звуковое оборудование. Но в то время в СССР все валютные операции были незаконными, и он сильно рисковал, совершая такие сделки. Если бы его поймали, то могли посадить на серьезный срок.
На его «спекулятивную» деятельность обратили внимание правоохранительные органы. Седьмого января 1970 года Айзеншписа арестовали. При обыске было найдено и конфисковано более 7 тысяч долларов (как признался сам Юрий в одном из интервью, он накопил даже более 17 тыс. $) и свыше 15 000 рублей. Айзеншпис Юрий Шмильевич был осужден по статье за валютные махинации. Срок ему дали - десять лет лишения свободы. Отбывать наказание Юрия отправили в город Красноярск.
После того как он вышел на свободу, наслаждался ею недолго. И снова оказался в тюрьме по той же самой статье. Но на этот раз ему дали семь лет и восемь месяцев лишения свободы. В общей сложности он отсидел в тюрьме семнадцать лет. И окончательно вышел на свободу только в апреле восемьдесят восьмого года.
Тюремное заключение
Юрия посадили «мотать срок» среди отпетых уголовников. Каждый день он наблюдал жестокость, кровь и беспредел. Но его не трогали. Главной причиной, скорее всего, была его коммуникабельность. Он умел слушать и вести диалог. Будучи очень контактным человеком, Юрий Айзеншпис смог быстро адаптироваться в чуждой для него среде.
Хотя больше половины заключенных обычно голодают, он обошел и этот подводный камень. Деньги, хоть и тайно передававшиеся в виде взяток в тюрьму, смогли сделать его существование в зоне более сносным, чем для многих. По крайней мере, он не голодал.
Юрия не держали в одном месте, его переводили много раз в другие регионы и зоны. Только в любом месте он отличался своим несгибаемым характером и высоким жизненным уровнем.
Первая «звездная» группа Юрия Айзеншписа
После освобождения из тюрьмы, где Юрий Айзеншпис отсидел в общей сложности семнадцать лет, он устроился работать в ТО «Галерея», который создал горком комсомола. Айзеншпис сначала организовывал концерты молодых талантливых исполнителей. В восемьдесят девятом году стал официальным продюсером группы «Кино». Юрий оказался в рядах первых, кто нарушил монополию государства на выпуск пластинок. Последнюю запись группы «Кино» - «Черный альбом» Айзеншпис выпустил в свет в 1990 году, взяв для этого кредит в 5 млн рублей. Это была его первая группа, которую он вывел на мировую арену.
Дальнейшая деятельность в шоу-бизнесе
В 1991-1992 гг. продюсер Юрий Айзеншпис вплотную работал с группой «Технология». Он помог выпустить их первый альбом «Все, что ты хочешь», ставший дебютным. Широко развернул рекламную деятельность, выпуская полиграфическую продукцию с изображением участников группы «Технология»: открытки, плакаты и т. д.
В 1992 г. получил премию «Овация» как лучший продюсер страны. И с этого года по девяносто третий сотрудничал с «Моральным Кодексом» и «Янг Ганзом». Летом 1994 г. начал работать с Владом Сташевским. За время их сотрудничества было записано четыре музыкальных альбома. Дебютным стал «Любовь здесь больше не живет».
В том же году Юрий был одним из организаторов международного музыкального фестиваля «Солнечная Аджария». Участвовал в учреждении премии «Звезда». По результатам своей творческой деятельности в девяносто пятом году Айзеншпис Юрий Шмильевич вновь получил премию «Овация».